Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография - Роб Уилкинс

превратилось в духовку, не так уж и слегка; а еще там было сотни три фанатов Плоского мира, и все радовались, что оказались здесь в компании самого Терри Пратчетта, и пратчеттовского мерчандайза, и друг друга.

Но жара, конечно… «Прямо как в Клатче5, только поменьше мух и ни одного верблюда», – вспоминает Бернард, тоже заметивший, как на протяжении дня песок из бывшего карьера мало-помалу пробирался в здание. Терри в конце концов отказался от светло-коричневой федоры, в которой приехал, – часть облегченного летнего образа Терри Пратчетта, – и сменил ее на смоченное в воде полотенце. В этой бандане он и просидел немалую часть дня за столом, подписывая все, что попросят.

Каким-то чудом многим фанатам Плоского мира, несмотря на погоду, хватило сил принять участие в уличной реконструкции лодочной регаты Незримого Университета6. Конечно, когда они не толпились у лотков с товарами на тему Плоского мира и на художественной выставке, посвященной Плоскому миру, размышляя о покупке за 10 фунтов значка городской Стражи в рамочке, выпущенного ограниченным тиражом специально к этому случаю7. А поскольку кто-то решил, что на фэнтези-конвентах нельзя без маскарадов, был и маскарад. На глазах Терри и публики люди выходили на самодельную сцену в образах Ринсвинда, Сундука и – особенно смело в такое пекло – Библиотекаря, в ростовом костюме орангутана. Одна фанатка совершила драматический выход в идеальном костюме матушки Ветровоск, убедительности которому добавлял бледный грим, и застыла как будто на десять минут, леденя кровь публики (при такой погоде – немалое достижение), после чего медленно протянула длинную руку и указала перстом на Терри. Потом развернулась и ушла. По складу разнесся его голос: «Не знаю, кто ты, но больше так не делай!» Ее звали Пэм Гауэр, и она была не только поклонницей Плоского мира, но и актрисой – что, пожалуй, давало ей несправедливое преимущество на маскараде, хотя это никого не смущало. Напротив, все надолго впечатлились. Впоследствии Терри с уважением называл Пэм воплощением матушки Ветровоск.

Вскоре после выхода устрашающей матушки на сцене появилась фанатка в костюме Призрака Оперы. И снова подал голос Терри: «Черт возьми! Она из книжки, которая еще даже не вышла!» Помню, как меня это озадачило, хотя, конечно, никакой загадки тут не было. Уже в первые дни существования новинки под названием «интернет» многие, кто в тот день пришел на встречу, стали завсегдатаями новостной группы alt.fan.pratchett, где нередко появлялся и сам автор, обсуждая непосредственно с читателями незаконченные работы. Для меня все это стало откровением. Совершенно новый вид фанатского взаимодействия, одновременно волнующий и пугающий, о котором я раньше ничего не знал.

Завершил вечер Терри, зачитав отрывок из «Маскарада», который выходил той осенью и содержал на своих страницах того самого Призрака Оперы. Это было гвоздем программы, хотя, если быть до конца честным, главным триумфом дня для меня стало открытие, что на лотке Clarecraft продаются только белые фигурки – незавершенные, предназначенные для того, чтобы раскрашивать их дома своими красками «Виндзор и Ньютон»8. Если бы вы сказали этому фанату Терри Пратчетта, когда он уезжал из Вулпита в знойный августовский вечер с мешком добычи, что однажды Салли, дочь Триш Бейкер, сделает две его фотографии – в профиль и анфас, – чтобы он стал моделью для фигурки Шона Ягга из коллекции Плоского мира от Clarecraft (DW 136)…9 что ж, я бы решил, что августовская жара 1995‐го сказалась на вас особенно тяжело – а может, и на мне тоже. Но чего еще только не случится.

Из этого скромного, присыпанного песком начинания в коммерческом районе Вулпита вырос конвент Плоского мира. Первое мероприятие показало, что, очевидно, запрос на это есть, и следующим летом в Манчестере оно повторилось в масштабах покрупнее – и снова с участием Clarecraft. Терри, которому еще шестнадцати не было, когда он умчался в Питерборо в надежде увидеть Артура Кларка, теперь, в сорок восемь, получил собственный конвент.

Когда я начал искать билеты – причем, как мне казалось, заранее, – их, к моему ужасу, уже раскупили. Я все равно решился ехать и придумать что-нибудь на месте, но в Сети нашелся добрый человек, готовый продать свой билет. И 28 июня 1996 года я заселился в отель «Сачас», в номер с очень красивой фреской манхэттенского городского горизонта – но без единого окна. Первой в программе значилась дискуссия на тему «Итак, вы хотите стать издающимся автором». Участвовать должны были Колин Смайт и еще два человека, но к началу успел только Колин. Тем не менее ведущий без колебаний объявил тему – а именно: как начинающий писатель с новой рукописью в руках может совершить этот большой скачок и попасть в печать? – а затем, под аплодисменты, представил и самого Колина.

– Ну, даже не знаю, почему вы спрашиваете меня… – начал Колин.

Этим он задал тон всех выходных, полных веселья, – хоть мероприятие и получилось весьма безалаберным, а местами явно держалось на скотче и честном слове. Были викторина – «Испытание Незримого Университета» – и званый ужин субботним вечером, куда Терри явился в белом пиджаке и черном галстуке-бабочке. Недавно он впервые попал в Список богачей по версии Sunday Times – там сказали, что его состояние оценивается в 21 миллион фунтов. Следующим вечером на мероприятии с его участием темой множества подколок Терри и Колина была точность этой цифры и вопрос, насколько тогда, соответственно, богат Колин Смайт. Затем Терри прочитал отрывок из неоконченного романа, после чего объявил – как всегда, впечатляюще доступно: «Так! Я сижу здесь и подписываю все, что принесете». Под занавес Пола Руда10 – председателя оргкомитета – торжественно окунули в детский бассейн, наполненный заварным кремом, под личным руководством Терри.

Мне очень хотелось поучаствовать. Я еще не был так погружен в мир фэндома Пратчетта, как некоторые: не общался на alt.fan.pratchett, даже не заглядывал туда просто почитать, не интересовался костюмами. Зато я обожал книги, мне нравилось настроение конвента, и я знал, что с моим техническим опытом мне хватит организационных и других навыков, чтобы сделать мероприятие лучше, если мне дадут шанс. И я познакомился с Полом Рудом.

Руд работал оценщиком недвижимости в Эссексе, и ему, как и мне, было лет 25. Когда ему только пришла в голову идея слета любителей Плоского мира, он представлял себе всего лишь скромные посиделки в комнате над пабом. Быстро стало ясно, что придется расширяться. В свое время я посетил собрание оргкомитета в доме Пола в Ромфорде и стал одним из десяти человек, работавших над программой второго конвента Плоского мира, который планировалось провести в Ливерпуле в 1998 году. Меня Пол сделал