Имидж старой девы - Елена Арсеньева

Ах, Мон Дье, я становлюсь сентиментальной и поэтичной не вмеру! А ведь о нас, француженках, говорят как о самых практичных из женщин,якобы мы превзошли даже немок. Может быть, ибо немки всего лишь расчетливы ипрямолинейно напористы, мы же… мы берем свое при помощи лукавой игры.Результаты этой игры могут быть самыми неожиданными, например, такими: забывшей императрицей и при новой власти сохраняются дворцы в Мальмезоне иНаварре, приносящие миллионный доход; владения Гортензии в Сен-Ле получаютстатус герцогства, ей установлен годовой пенсион в четыреста тысяч франков… Такчто теперь наша милая Гортензия – герцогиня! Все эти блага пообещалобитательницам Мальмезона их постоянный гость, русский император, а так как онфактически является главой союзнических войск и именно от него зависитвосшествие на престол нового короля, с ним никто не осмеливается спорить.

Казалось бы, от такого внимания, от такого успеха Мадамдолжна расцвести. Кроме того, ее порою угнетала уединенная жизнь, а сейчас вМальмезон зачастили роялисты: и те, которым она оказывала помощь прежде, и те,которые надеются на новую протекцию. То есть у нее есть все основания бытьдовольной. И все же я вижу, что ее беспрестанно гнетет невысказанное. Думаю,она уже давно открылась бы Александру, когда бы не настойчивые взглядыТалейрана. Чудится, эти двое ведут между собою безмолвный спор, полный взаимныхугроз.

Кто победит в этом споре? Почти не сомневаюсь, что князьБеневентский!

Я-то думала, будет как? Маришка с Лизочкой там, в Маришкинойспальне, крепко спят, а мы с Бертраном здесь, занимаемся суровым сыскнымремеслом. Но Маришка отрубилась и не просыпается, Лизочка, наоборот, нэ дор па,а мне почему-то лезут в голову анекдоты один другого неприличней. Как на сугуборусском материале (например, про ту женщину, которой чудилось, что у нее вгардеробе раздавался звон от проходящего по другой улице трамвая, и наконец онапригласила какого-то эксперта, чтобы написать жалобу, и этот бедолага залез вшкаф, а тут, конечно, появился муж. Распахнул шкаф – а там… «Что ты тутделаешь?!» – грозно вопросил супруг, а несчастный эксперт ответил: «Ты неповеришь, мужик, – жду трамвая!»), так и на местном, французском. Например,историческая байка про Анри Четвертого, который, как поется в песне, любилженщин и знал у них успех. Какая-то из его фавориток принимала у себя кавалера,как вдруг появился король. Любовник успел спрятаться под кроватью, а корольпосле постельных развлечений всегда хотел есть. Анри как раз наслаждалсясладостями, до которых был большой охотник, а несчастный притаившийся любовниквозьми в эту минуту да чихни! Дама похолодела, думая, что мгновенно обо всемдогадавшийся король ее сейчас прикончит, однако Анри только отложил часть своихсластей на другую тарелку и сунул под кровать со словами: «Ты оставил мне своиобъедки – теперь попробуй мои!» А потом удалился, громко хохоча.

Для меня, унылой, одинокой схимницы-скромницы, такие мысли,конечно, верх неприличия! Тем более что Бертран ведет себя весьма пристойно и,не побоюсь этого слова, деловито. Еще днем он предупредил меня, чтобы яобязательно завесила окна и вообще держалась от них подальше. Я так и сделала.Однако сам он как раз не намерен держаться вдали от окон.

Получив свободу действий, Бертран выходит из ванной сбиноклем и диктофоном, висящим на груди. Такая крутая экипировка моегофрантоватого, веселого и лукавого знакомого меня не только изумляет, но дажеповергает в некоторый ступор. А что намерен записывать Бертран на диктофон?Свои впечатления от наблюдений в бинокль?

К сожалению, Лизоньке не очень по нраву, что в нашу девичью,не побоюсь этого слова, спаленку вторгся какой-то мужчина – посторонний, неpére [18]! Она ведет себя просто вызывающе, от ее возмущенных «А-яй!А-яй!» у меня звенит в ушах. Вроде бы дети кричат «Уа-уа!», во всяком случае,должны кричать, судя по художественной литературе. Лизочек почему-то ругаетсяисключительно нехорошим словом «А-яй!», будто стыдит нас, взрослых, что некормим ее, когда ей хочется, не берем на руки, купаем, промываем глазки, меняемпамперсы… Вот и сейчас она меня стыдит – понятно, почему и за что!

А за что, кстати?! Я в одном конце комнаты, Бертран – вдругом. Он на меня даже не смотрит, а, осторожно приоткрыв шторку, вглядываетсяв окно через свои окуляры. И что в этом дурного? Эх, Лизочек, какая ты ханжа,оказывается! Вся в меня!

Я начинаю привычно укачивать племяшку и напеваю:

Пела ночью мышка в норке:

«Спи, мышонок, замолчи!

Дам тебе я хлебной корки

И огарочек свечи!»

В ход пошла крутая классика. Лизочек внезапно умолкает, и доменя долетает бормотание Бертрана:

– …девять, четырнадцать, Лафайет, Мошар; девять, семь, Друо,Бове; девять, одиннадцать, Фрабург Монмартр, Сенешаль; двенадцать, ФрабургСент-Антуан, Николя…

Лизочек снова заводит свое «А-яй!», и я спохватываюсь, чтомое ошеломленное молчание затянулось.

Отвечает ей мышонок:

«Голосок твой слишком тонок!

Лучше, мама, не пищи,

Ты мне няньку поищи!»

Я пою, а сама размышляю. Это что за шифровку надиктовываетБертран?! А впрочем, не такая уж шифровка… Лафайет, Друо, Фрабург Монмартр,Фрабург Сент-Антуан – это названия улиц. Кстати, Фрабург Сент-Антуан – это тосамое Сент-Антуанское предместье, которое так часто упоминается в разныхфранцузских романах у Гюго, Дюма и всех прочих – прежде всего потому, что вэтом предместье находилась знаменитая Бастилия, которую по камушку, по кирпичикурастащили добрые парижане 14 июля 1789 года. Тогда это была окраина города.Теперь практически центр, нет, не всего Парижа, а 12-го района. Там стоитжуткий театр из стекла и бетона – что-то вроде филиала «Гранд-опера». Там рядомотличный рынок, куда я регулярно езжу…

Побежала мышка мать,

Стала утку в няньки звать:

«Приходи к нам, тетя утка,

Нашу детку покачать!»

Кстати! Вот разгадка некоторых цифр этой шифровки. ФрабургСент-Антуан находится в 12-м районе, Фрабург Монмартр, улица Лафайет, Друо – в 9-м,мы тоже тут живем. Другие цифры, возможно, номера домов, потому что тут, вотличие от России, сначала называют номер дома, а уж потом – улицу. Мошар,Николя и эти, как их там, не помню, – наверное, фамилии каких-то людей.

Ай да я, молодец, хотя точнее будет сказать – молодица!Точнее, но не правильнее, и в этом одна из загадок великого и могучего русскогоязыка.