Обретенная любовь - Гайя Алексия
Шрифт:
Интервал:
– Алл…
Она вздрагивает, и от неловкого движения телефон выскальзывает на ковер между нами. На экране видно, что звонок переключился на громкоговоритель.
– Мама…
Я замираю от звука этого голоса. Сердце останавливается, или, может, оно кричит от боли. Натали хватает телефон.
– Тиг? Тиг, ты меня слышишь?
– Да…
Его голос глухой, печальный, далекий…
Я понимаю, как он страдает, и это добивает мое сердце. Натали, слава богу, не отключает громкоговоритель. Хоть меня и разрывает на части, мне нужно слышать его.
– Как… У тебя все хорошо, мой Тиг?
Все вслушиваются в звук, исходящий из телефона. Услышать Тига – всегда редкость, а сейчас тем более.
– Я… я…
Он дышит в трубку, и я прекрасно представляю его в этот момент: он закрывает глаза, пытаясь выдавить из себя слова.
– Дыши, – шепчет ему Натали.
– Хорошо здесь…
Ох!
– Хорошо здесь вообще не бывает, мам! Все ужасно!
Нет! Я в отчаянии смотрю на Натали, но ее взгляд прикован к экрану. Она сглатывает. Невыносимо слышать его дрожащий голос.
– Я… Я все испортил. Они отправили меня в карцер на пять дней… не давали есть, и даже в душ нельзя было сходить…
– Господи, Тиг…
– Я был… Ты… ты знаешь, что они тут с насильниками делают, мам? Черт, я ведь ничего не сделал. Я ведь не они!
По щеке Натали стекает слеза, руки трясутся. Я застываю на месте. Думаю о том, что, возможно, он выйдет оттуда совсем другим человеком. А вдруг я его уже потеряла? Мое внимание настолько приковано к этому голосу, что я едва замечаю, как Лукас выходит вместе с Чеви и малышкой на руках.
– Тиг, ты…
– Они отрезают им причиндалы. Один парень недавно вывел меня из себя. И я не подумал. Черт, мам, я сорвался, и потом была большая драка. Эти уроды опознали меня по камерам… Я должен вы… выйти отсюда! Скажи Елене, что она должна все рассказать, черт возьми! Почему она молчит? Почему этот мудак Джейсон все еще на свободе, а я гнию здесь? Он ведь больше не может заставить ее делать кому-нибудь минет… Так почему она молчит?
Нет! Я зажмуриваюсь до боли в глазах. Он замолкает, Натали тоже молчит. Все молчат, пытаясь нарисовать в своем воображении то, что он только что сказал.
Через мгновение я открываю глаза и продолжаю сидеть с опущенной головой.
– Мам…
– Ничего, Тиг. Я понимаю, что ты на пределе. Мы делаем все, что нужно, чтобы вызволить тебя как можно скорее, но это… сложно.
– А ты… – снова начинает он, но его прерывает звонок. – Я получил письмо от Елены, но… я не смог его прочесть, его кто-то забрал, и… я… черт! Я больше не могу, мам. Я должен выбраться отсюда, у меня больше нет сил…
Ком в горле мешает мне дышать. Я поднимаю голову и сразу сталкиваюсь взглядом с отцом.
– Одна минута! – кричит голос в трубке.
– Ты скоро выйдешь, я тебе обещаю. Постарайся продержаться еще немного, – просит Натали. – Скоро ты будешь дома.
В ответной тишине слышно только его тяжелое дыхание.
– Ты мне обещаешь? Что за чушь! Ты мне уже обещала, что Милерзы хорошие люди…
– Это совсем другое, Тиган, и ты…
– Еще ты мне обещала, что Хиллзы мне помогут. И вот посмотри, до чего меня это довело! Из-за Елены я по уши в дерьме! И, более того, она совершенно ничего не делает, чтобы меня из него вытащить! Так что идите вы все куда подальше!
Разговор прерывается. Никто не двигается с места и не произносит ни звука. Я уже не понимаю, должна ли я чувствовать стыд, неловкость или отвращение из-за всего этого.
– Он на самом деле так не думает, Елена, – вдруг говорит мне Натали.
Мне все равно! Я вскакиваю. Не знаю, что на меня находит, но это слишком жестоко, я больше не могу оставаться на месте. Я сбегаю из гостиной, хватая сумку, и бросаюсь ко входной двери.
– Елена!
Я убегаю от голоса отца, заранее разблокировав машину. Едва я оказываюсь внутри, как дверь напротив открывается, и Бен падает на соседнее сиденье.
– Пошел вон! – кричу я и пытаюсь вытолкнуть его из машины.
Он упирается, холодно глядя на меня.
– Даже и не мечтай. И не ори на меня, я тебе не Тиг.
Я целую секунду пристально смотрю на него. Он сидит с непроницаемым лицом. Отец снова зовет меня. Я завожу машину, и мы уезжаем.
Глава 41
Тиг
С Рождества прошло уже почти две недели, и я полностью закрылся от всех. Я уже не обращаю внимания ни на остальных уродов в оранжевых комбинезонах, слоняющихся по коридорам, ни на охранников. С тех пор, как я бросил трубку прямо посреди разговора со своей матерью, в моей голове поселилось только одно чувство – сожаление. И прошедшие дни не уменьшили его ни на долю. Зачем я позволил этим словам вылететь из моего рта в тот вечер? Лучше бы я просто не смог говорить, как всегда, а потом корил бы себя за это. Я не знаю, зачем повел себя так скверно.
Я, конечно, был на пределе.
До сих пор никак не могу разобраться во всем это бардаке, который царит у меня внутри. Моя ярость в итоге разогнала остатки светлых мыслей. И, как частенько случалось и раньше, именно моя мать приняла этот удар на себя. Она ведь всегда рядом.
Надеюсь, она все понимает и не будет сильно на меня злиться, ведь я заранее знаю, что никогда не смогу попросить за это прощения. Главное, чтобы она обо всем этом не рассказала Елене. Я не хочу, чтобы она подумала, будто весь этот бардак изменил мое к ней отношение. Мы с ней похожи, хотя это и не мешает мне задаваться вопросом, почему вдруг она стала такой же молчаливой, как я.
На самом деле я разрываюсь на две части: с одной стороны, я полностью ей доверяю, – я знаю, она никогда не оставит меня, а с другой – я завожусь, как безумец, от мысли, что она ничего не делает, чтобы мне помочь.
До чего ты себя довел, парень? Кричишь от боли внутри своей головы, в одиночестве, в грязной камере… Счастливого Рождества, кретин!
– Немой!
Я поворачиваю голову. Зачем я реагирую на это прозвище? Сам не понимаю. Кажется, я даже начинаю получать наслаждение от того что мной хоть кто-то интересуется,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!