Ментор черного паука - Нина Малкина

За ним засветился безногий и так же резко пропал. Я перевела прицел на последнего уцелевшего, что всё ещё катался по земле, но меня опередил магистр Десент. Его стрела пронзила пустое пространство, где только что хлопнул своей светящейся аурой подбитый магией уродец. В ушах всё ещё звенело, а глаза непривычно подстраивались к ночной темноте после ярких вспышек. Капраны испуганно блеяли и стучали копытами. Все напряженно вглядывались в очертания окрестностей.

Убедившись, что поблизости нет никакого движения, мы опустили оружие.

— Какая ядовитая хрень! — Гренка начал отряхиваться и почёсывать кожу в тех местах, куда попала слизь. — Кто это такие?

— Хотел бы я знать, — задумчиво отозвался магистр.

Мы подошли к трупу чудища и склонились над ним. Ужасный рот раскрылся, почти разделив голову на две части, и длинный плоский язык вывалился набок. Сероватая лужица грязи растекалась под щуплым тельцем, впитываясь в землю. Я никогда раньше не видела таких существ. В паре метров от него лежала отрубленная нога, которую забыл её растворившийся в воздухе владелец. Бурые подтёки вокруг конечности подозрительно напоминали кляксы.

— Это икша, — я вдруг вспомнила иллюстрации из «Летописей Квертинда». — Голодные грязекровки.

— Кто-кто? — переспросил Гренка, активно скребя ногтями кожу на предплечье.

— Икша, — повторила я, почти уверенная в своей правоте. — Приходят из пустоты. Ну и, видимо, в неё же уходят, как ушли эти.

Я пнула противный трупик, он возмущённо булькнул в ответ и загрязеточил ещё активнее.

— Их не видели сотни лет, с основания Иверийской династии, — магистр Десент только сейчас убрал лук и принялся покручивать своё кольцо.

— Ну, теперь Иверийской династии нет, — логично рассудила я. — Зато икша — есть.

— Не может быть, — ментор выглядел очень удивлённым.

Я загордилась, почувствовав причастность к этому. Стоило признать, что польза от книг всё же была. Я мысленно дала себе обещание учиться усерднее по возращении в академию. Тем более что ментора у меня тогда уже не будет, и мне не придётся сражаться с грязекровками у подножья неспокойного вулкана. Рука уже отточенным жестом нащупала рельефного паука.

Пожалуй, по этому украшению я буду скучать.

— Осталось недолго, — магистр заметил мой жест и кивнул в сторону каменной драконьей головы.

* * *

Покосившаяся хижина почти у самого жерла вулкана была заметна издалека. Учитывая, что, кроме чёрных камней, вокруг больше ничего не было, не заметить её было невозможно. Крохотный домик стоял на краю пропасти, почти нависая одним краем над бездной, но всё же крепко цепляясь за скалы другим.

Мы спешились и направились в гости к прекрасной Чахи. Каждый шаг поднимал пепел, который подхватывали и разносили порывы согревающего ветра — воздух здесь был заметно теплее.

Домик Чахи был не каменный, в отличие от всех строений Кроуница, а сколоченный из ветхих досок. Уместнее было бы назвать его сараем, настолько неаккуратно он выглядел. Сквозь мутные неровные окна пробивался едва заметный свет. На то, что здесь проживал маг, указывал только ухоженный палисадник у подгнивших ступенек крыльца. За невысоким заборчиком прямо на голых камнях росли изумительные розы, казавшиеся в этом угольно-пепельном месте насмешкой над миром. Их цвета было сложно различить в темноте, но капельки свежей влаги блестели на гладких лепестках в звёздном свете. У входа нас окутал тонкий цветочный аромат, и я на миг перенеслась во дворик старосты Фарелби, жена которого любила эти цветы.

Магистр Десент постучал.

Дверь почти мгновенно открылась, и перед нами предстала прекрасная Чахи.

Если когда-то это и была прелестная колдунья, то сейчас Чахи совершенно точно превратилась в самую что ни на есть старую ведьму: под спутанными седыми волосами бегали цепкие глазки, один из которых заплыл бельмом, нос ввалился из-за внушительного белого шрама, щёки пересекали тёмные линии-молнии, вылезающие из-под ворота. Ладони же её и вовсе были чёрными, покрытыми плотной сеткой непрозрачных вен с едва заметными просветами светлой кожи. Жилы поднимались до самых локтей и уходили куда-то под рукава простой холщовой робы, что скрывала сухощавую фигурку. Грязный передник давно не знал стирки и пестрел бурыми разводами. В руках старуха держала искусно сделанную новёхонькую трость, увенчанную головой ворона. Несмотря на отталкивающий вид Чахи, я не могла не отметить её ровную осанку и живой, улыбающийся рот.

— Большая честь для меня, ваше величество, — Чахи высунула кончик языка на бок и поклонилась. — Ваш папенька был большим мастером в кровавой магии. Все эти годы я ждала вашего прихода.

Мы переглянулись, пытаясь уловить, к кому обращалась старуха. Зрачок терялся во тьме её единственной радужки, но голова Чахи была повёрнута к магистру Десенту. Может, потому, что он был самым высоким, а нас за его спиной она просто не замечала. Я на всякий случай спустила лук с плеча.

— Мой отец не был кровавым магом, — спокойно ответил ментор.

Блестящая трость взметнулась в воздух и с силой ударила магистра Десента по темечку. Мы с Гренкой подпрыгнули от неожиданности. Я никогда не видела, чтобы кто-то так обращался с магистром, поэтому просто застыла, впервые забыв про своё оружие. Гренка вообще начал потихоньку сдавать назад.

— Глупый важный мальчишка! — закричала ведьма. — Думаешь, что ты — центр мира! Возомнил, будто самолично удержишь земное пекло на своих плечах!

Чахи резко развернулась и пошла в дом, оставив нас с открытыми от удивления ртами. Магистр Десент без приглашения последовал за ней, потирая ушибленное место. Мы же мялись у порога, не решаясь войти.

— Дамы вперёд, — наёмник сделал приглашающий жест, пропуская меня в хижину.

Я хмыкнула и нырнула в проём.

В ноздри почти сразу ударил резкий, удушливый запах тухлятины. После сладкого цветочного аромата роз контраст казался особенно острым. Пустой желудок свело от вони, и я прикрыла нос ладонью. Гренка закашлялся, почёсывая покрасневшую руку.

Внутри хижина выглядела не лучше, чем снаружи. Мебели почти не было, если не считать подобия камина и грубого стола, на котором догорала одинокая свеча. Повсюду были раскиданы несвежие тюфяки, и было сложно сказать наверняка, какой из них служил Чахи кроватью. Разбитые склянки на полу перемешивались с костями. Человеческих черепов, на первый взгляд, не было видно, но я решила не всматриваться.

В одном из углов, не затянутом паутиной, висели вполне исправные и точные часы, по которым я привычно сверила время. На кособокой каминной полке лежали часики поменьше, в том числе и песочные, а также мелкие фляжки и пустые тиали. Под ней стоял закоптелый котелок, над которым сейчас склонилась Чахи. Меня позабавило почти сказочное зрелище, и я подумала, что в реальной жизни, в отличие от преданий, ведьмы не едят людей. А ещё я втайне понадеялась, что там будет вариться съедобная похлёбка, которой нас угостят.