Города гнева - Влад Бах

раздражающих факторов, но когда останавливаюсь возле входа в свою соту, чувствую за спиной чьё-то присутствие.

– Долго тебя не было, Эрик, – голос звучит знакомо, но не вызывает ничего, кроме лёгкого раздражения.

Я оборачиваюсь.

Лира.

Она подошла бесшумно. Вероятно, незаметно следовала за мной по пятам. Девушка стоит у прозрачной стены в соблазнительной позе, изгибаясь так, чтобы платье как можно выгоднее подчёркивало её фигуру. Чёрный шёлк струится по телу, отражая мягкий свет ламп. Глубокий вырез открывает ключицы, разрез на бедре позволяет увидеть гладкую кожу, стоит лишь девушке сделать движение в мою сторону.

Она всё рассчитала. Губы тронуты лёгкой чувственной улыбкой. Искусно подведенные глаза чуть прищурены, взгляд оценивающий, пронзительный. Лира явно пришла не просто так и не ради праздного любопытства.

– Что ты здесь делаешь? – грубовато спрашиваю я.

Она делает медленный шаг вперёд, движения плавные, как у грациозной хищницы.

– Хотела увидеть тебя.

Я молчу, равнодушно рассматривая незваную гостью и угадывая в каждом жесте очевидные намеки на флирт.

Лира подходит ближе, запах её парфюма наполняет пространство – въедливо сладкий, тёплый, с нотками мускуса. Когда-то мне это нравилось. Теперь раздражает.

– Можно войти?

Я чуть наклоняю голову, пропуская её. Она проходит мимо, кончиками пальцев скользнув по моей руке. Жест неслучайный. Но я не реагирую. Лира слегка улыбается, делает ещё несколько шагов, осматривается, давая мне возможность полюбоваться её изгибами, намеренно выставленными напоказ. Откровенное платье облегает стройное тело, как вторая кожа, и практически не оставляет места для воображения. Впрочем, у меня неплохая память, и я не забыл, как Лира выглядит без одежды. Я помню не только визуальный образ, но и то, какие ощущения способно подарить ее тело.

– Ты уехал не попрощавшись, – бросает она с легким упреком.

Я пожимаю плечами.

– Только не ври, что скучала.

– Кто знает? – она улыбается, но в голосе чувствуется игривость.

Я наблюдаю за ней. Пытаюсь припомнить, что именно в ней меня привлекало, и понять, почему это раздражает сейчас. Она приближается почти вплотную.

– Может, мы всё ещё могли бы…

Лира ласково ведет своими тонкими пальцами по моему запястью. Раньше я бы поймал её руку, провёл своей ладонью по ухоженной нежной коже, притянул ближе, смял ягодицы и прижал к стене. Но не теперь. Лира не вызывает во мне ни капли влечения или похоти, хотя выглядит так же сексуально и женственно, как и год назад. Она чувствует, что я не отвечаю, и на долю секунды её уверенность трещит по швам. В устремленном на меня взгляде плещется обида вперемешку с уязвлённой гордостью.

– Что не так, Эрик? Нам же было хорошо вместе, – голос тихий, тёплый, почти умоляющий.

– Было и прошло. Мне это больше не нужно.

Она недовольно поджимает губы.

– У тебя кто-то есть?

Я не отвечаю, но Лира уже знает ответ. Она отнюдь не глупа. Глаза вспыхивают раздражением, но девушка быстро гасит эмоцию, отступает.

– Кто она, Эрик? Боюсь даже представить, кого ты мог найти в казармах Полигона, – Лира насмешливо ухмыляется. – Неужели грубые женщины в униформе тебя прельщают больше, чем я? Признайся, ты просто отвык от изысканных и красивых, так я напомню, – она подается вперед, выпячивая высокую грудь в глубоком декольте.

Я смотрю в её глаза и уверенно отстраняюсь.

– Не трать на меня свои усилия, Лира. Ничего не будет.

– Мне тебя не хватало, – не сдается она. – Я постоянно думала о тебе, вспоминала…

– Забудь.

– Это сложно, – горько вздыхает она. – Возьми меня с собой в путешествие на Новую Атлантиду. Дай нам шанс…

– Нет. – Отрезаю я.

– Почему? – в ее глазах мелькает искренняя боль. – Это из-за той женщины, которая прибыла сегодня в Улей с Полигона?

– Какой женщины? – в недоумении хмурюсь я.

– Я видела ее с твоим отцом. Примерно час назад. Высокая блондинка с шевронами майора. Она весьма недурна собой, но намного старше тебя, Эрик. У ваших отношений нет будущего. Президент никогда не одобрит подобный союз. Я подхожу тебе больше, – запальчиво выдает Лира.

Я изумленно смотрю в ее раскрасневшееся лицо, лихорадочно анализируя поступившую информацию. Белова здесь. Зачем? Генерал не предупреждал, что отправит ее сюда. Она вообще не в курсе текущих событий и моей секретной миссии в Улье. Значит, ее вызвал сюда отец. Для какой цели? Он что-то подозревает и решил внедрить в команду, сопровождающую Ари на Новую Атлантиду, «своего» наблюдателя? Президент вполне мог использовать Белову вслепую. Как бы она ни была предана генералу, ее полная неосведомленность в отношении наших с Одинцовым планов представляет для Елены опасность. Если только генерал не успел ввести ее в курс дела, в чем я сильно сомневаюсь.

После моего возвращения на Полигон Елена неоднократно пыталась вывести меня на откровенный разговор, пыталась выяснить подробности «засекреченного персонального задания» и вернуть наши отношения в прежний формат, но ввиду плотной занятости мне удавалось минимизировать личные контакты, чем она, разумеется, была крайне недовольна. А теперь майор здесь и наверняка полна решимости выяснить, какого хрена я ее упорно динамлю.

Черт! Этого не должно было произойти. Мне нельзя отвлекаться от намеченной цели. Присутствие Беловой несомненно усложнит поставленную задачу.

– Прости, я очень устал. Завтра у меня тяжелый день. Отправление рано утром. – Механическим тоном цежу сквозь зубы.

– Ты меня гонишь? – ярко накрашенные губы Лиры отталкивающе кривятся.

– Я вежливо прошу тебя уйти.

Она задерживается на секунду, но потом резко разворачивается и покидает соту, оставив приторный шлейф своих духов.

Глава 28

Шторм усиливается с каждой минутой. Волны, вздымаясь, разбиваются о корпус катера, обдавая своими ледяными брызгами. Ветер воет, пригибает меня к палубе, пробираясь под одежду. Я стою рядом с Ариадной на корме и ощущаю, как её пальцы сжимаются на поручне. Вспышки молний озаряют вырванный из темноты на миг свинцовый горизонт, покрытый неровными линиями волн.

– Красиво… – шепчет Ари, и её голос почти теряется в шуме стихии.

Она зачарованно смотрит на бушующую воду, но я чувствую напряжение в её хрупком теле. Ари дрожит, не столько от холода, сколько от внутреннего волнения. Я снимаю с себя куртку, набрасываю ей на плечи и притягиваю сестру ближе.

– Ари, пойдем в каюту, шторм вот-вот начнется, – говорю, перекрикивая вой ветра.

Какое-то время мы завороженно смотрим на бушующую стихию, не в силах заставить себя сдвинуться с места. Волны становятся всё выше, их гребни вспениваются, ударяя о борт катера. Судно сильно качает, шквалистый ветер врезается в кожу, холодит дыхание.

– Ари, здесь небезопасно, – настойчиво зову я.

Она медлит, словно колеблясь, но затем поднимает на меня глаза и послушно кивает. Я сопровождаю ее в каюту, где тепло и сухо. Ари стряхивает воду с волос и с благодарной улыбкой возвращает мне куртку.

– Оставь, я взял ее для тебя, – напряженно отзываюсь я.

– Шторм, это плохо? Да? – робко интересуется Ари.

– Хорошего мало. Я проверял сводки, и они не предвещали ухудшения погодных условий, но океан любит преподносить неприятные сюрпризы, – тяжело вздохнув, я плотно закрываю за нами дверь.

Внутри довольно уютно. Отец лично выбирал судно для первого путешествия дочери, поэтому на комфорт в каютах жаловаться не приходится. Но я уверен, что его личное участие в подготовке катера состояло не только в заботе о нашем удобстве. Стиснув зубы, я сосредотачиваю внимание на сестре.

– Но мы же доплывем до Новой Атлантиды? – с тревогой спрашивает Ари.

– Ари… – я быстро приближаюсь к ней и приседаю рядом, накрывая ее похолодевшие пальцы своими. – Катер сменил курс. По моему приказу. И в каком-то смысле шторм нам только на руку… Нас будет проблематично отследить, но мы все равно должны быть готовы…

– Сменил курс? Зачем? Куда мы плывем, Эрик?

Она удивленно моргает. В тишине слышно, как волны все настойчивее и чаще ударяются о корпус. Во взгляде сестры появляется тревога.

Я не отвечаю сразу. Не знаю, как сказать, что её жизнь вот-вот поменяет вектор. Что путь, который для Ари выбрал отец, для меня неприемлем. Я взял на себя ответственность