Орбита смерти - Крис Хэдфилд

им предки в Бронзвилле, Южный Чикаго, что бы подумала о нем семья. Нужно лишь успешно отстыковать «Бульдог», и вот он, Майкл Генри Исдэйл, останется командиром, хозяином и единственным членом экипажа собственного звездолета на орбите Луны.

Он еще раз сверился с летным заданием и начал перещелкивать тумблеры на пульте «Персьюта» в нужные позиции.

– «Аполлон-18», говорит Хьюстон, – вмешался голос Каза. – Прежде чем вы пропадете за Луной, у меня для вас будут хорошие новости. Мы разрешаем расстыковку. Кроме того, мы пронаблюдали за проверкой вашего радара отслеживания КМ и не обнаружили неполадок. «Бульдог», вы цифровой автопилот не перезапустили.

– Спасибо, Каз, я уже это делаю. По моим часам… – Чад сверился с таймером, – четырнадцать минут до расстыковки. Когда вернусь, поболтаем.

– Вас понял, «Бульдог».

Светлана стояла рядом с Чадом, их обоих деликатно прижимали к полу модуля тросы, проходящие через кольца на бедрах. Она призадумалась, сколько придется стоять в таком положении, но впечатлилась простотой найденного американцами варианта. Она поймала себя на том, что по очереди наблюдает за движениями рук Чада, переключавших тумблеры, и Луны, несущейся в треугольном иллюминаторе. Приближался закат, удлинявшиеся тени завораживали. В особенности при мысли о том, как они скоро окажутся там, внизу, и будут гулять по поверхности.

– Чад, как будешь готов, я конус выдвигаю, – окликнул его Майкл.

Расстыковку контролировал «Персьют». Майкл будет выдвигать стыковочный механизм, снимать блокировку задвижек и отсоединять «Бульдог». После этого ему придется активировать малые двигатели и удалиться на безопасное расстояние.

– Я все подготовил, Майкл. Можешь выпускать нас.

Фраза эта запала Майклу на ум, и он обнаружил, приступая к расстыковке конусовидного механизма, что мурлычет себе под нос «Let My People Go». Его мать предпочитала печальную, задумчивую версию этой песни, от Поля Робсона, а он сам – жизнерадостную, от Луи Армстронга. Шестерни механизма заскрипели, медленно отталкивая «Бульдог» от корабля, и в голове Майкла раздались слова Сачмо:

Go down, Moses, way down in Egypt land

Tell old Pharaoh to let my people go[20].

Механический шум прекратился. Майкл внимательно всмотрелся через иллюминатор и с облегчением обнаружил, что «Бульдог» едва заметно движется – сам по себе, независимо от «Персьюта». Он на всякий случай сильно надавил на тумблер расстыковки, затем три секунды подержал ручку контроллера и выпустил. Довольно проследил, как его корабль безукоризненно отделился от ЛМ. Совсем как в симуляции.

– «Бульдог», вы свободны.

– Похоже, расстыковка прошла чисто, Майкл, – подтвердил Чад. – Начинаю крен и рысканье. – Он аккуратно передвинул правую ручку для поворота «Бульдога», чтобы Майкл мог визуально обследовать корпус ЛМ.

Майкл смотрел через темные иллюминаторы. Внутреннее освещение «Персьюта» бликовало на металле «Бульдога».

– Все чистенько, Чад. Четыре лапы выдвинуты, антенны нацелены как надо.

– Приятно слышать. Проверяю радар отслеживания КМ. Твой транспондер включен?

– Конечно. Пингуй меня.

Чад потянулся к панели и выбрал авторежим отслеживания. Стрелка немедленно прыгнула. Он подтвердил, что цифровой диапазон меняется, а перекрестье слежения на дисплее перемещается. Радар этот им понадобится, чтобы найти друг дружку при возвращении «Бульдога» с поверхности Луны.

– Отклик хороший, трекинг в порядке, диапазон три мили. – Он посмотрел на медленно отдалявшийся «Персьют» в иллюминаторе. – Соответствует тому, что видит мой зоркий глаз.

– Подтверждаю, Чад.

Майкл бросил взгляд на горизонт, откуда появлялись первые лучи солнца.

– Мы скоро с Хьюстоном снова свяжемся. Я буду готов отслеживать точку высадки.

Ключевой фрагмент данных, вводимых в навигационные компьютеры, – координаты точки высадки. Когда «Персьют» за виток до прилунения ЛМ пройдет точно над выбранным местом, Майкл измерит следящим телескопом точные углы. Информацию эту он прибавит к данным с радара слежения за КМ и земной антенны – и передаст компьютеру «Бульдога». Наилучшие доступные сведения для начала прилунения.

Светлана, глядевшая, как занимается восход над далеким горизонтом Луны, почувствовала прикосновение к плечу. Астронавт стащил перчатки и теперь скидывал шлем. Он жестом показал ей сделать то же самое. Ну да, расстыковка окончена, это и впрямь разумно. Некоторое время можно насладиться комфортом, затем придется опять влезать в скафандры для высадки. Она проследила, куда Чад кладет перчатки – внутрь шлема на полу, – и сделала то же самое.

Бросила быстрый взгляд на его лицо и задержала, осознав, что внимание Чада полностью сосредоточено на приборах. Его без труда можно было перепутать с ребятами из ее родного двора: круглое лицо, высокие скулы, глубоко посаженные глаза. Откуда родом твоя семья, а, американец? Она не помнила, какая у него фамилия.

Чад внезапно развернулся и перехватил ее взгляд. Потом прицельно указал на гарнитуру НАСА на голове у Светланы и затем флаг США на плече бывшего скафандра Люка.

– Не переживай, цыпочка, – изрек он, – я не забуду, кто ты и что ты.

Она нахмурилась. Светлана не поняла сказанного, однако тон ей не понравился.

Чад издал короткое презрительное фырканье.

– Ты просто сиди и наслаждайся поездкой. Следи, как лучший в мире спец этим занимается.

Он поразмыслил, не ввернуть ли русские словечки, чтобы еще сильнее смутить ее, но передумал. Козыри лучше всего попридержать в рукаве, напомнил он себе. Да и преимущество, даруемое скрытным пониманием слов русских, ему еще может пригодиться.

* * *

Каз в ЦУПе следил, как таймер отсчитывает время, оставшееся до момента, когда «Персьют» и «Бульдог» выскочат из-за Луны. Он покосился в летное задание: на этом витке от них требовалось только обновить данные слежения и проверить системы. А когда «Бульдог» уйдет за Луну снова, он включит двигатели и начнет снижаться. Каз перепроверил ожидаемое время: 11:17 по центральноамериканскому стандартному, время ленча в Вашингтоне, 08:17 вечера в Москве. Советские, должно быть, засиживаются допоздна, чтобы с космонавткой поговорить.

Пора.

– «Аполлон-18», это Хьюстон, вы уже бы должны снова увидеть свою родную планету. Как слышите нас?

Майкл ответил первым:

– «Персьют» слышит вас громко и четко, Каз. Счастлив отчитаться, что расстыковка выполнена успешно.

– «Бульдог» – Хьюстону. У нас пять из пяти. – Это он про силу сигнала и разборчивость голоса. Чад, как обычно, предпочитал рапортовать о радиосвязи на военный манер.

– У нас аналогично. Вы через шестнадцать минут над местом высадки проходите, можете рассмотреть как следует. И, «Бульдог», нам от вас нужны данные по ИУС.

ИУС – это была инициация управляемого снижения, маневр активации двигателя, который позволит «Бульдогу» сбросить высоту с шестидесяти миль над поверхностью до шести в ходе подготовки к окончательному снижению.

Чад отстегнул с приборной доски летное задание и схватил уплывший было следом за ним карандаш – тот был привязан на нитке.

– «Бульдог» готов к приему.

Каз старательно зачитал длинную последовательность чисел, означавших момент запуска двигателя, ориентацию корабля и сведения на случай