Орбита смерти - Крис Хэдфилд

прерывания. Инженеры-навигаторы ЦУПа с критическим видом выслушали Чада, повторившего ее, а когда он замолчал, быстро отозвались:

– Руководитель, контроль: приняли без ошибок.

Джин Кранц поднял большой палец и показал Казу.

– Вы приняли без ошибок, «Бульдог». Когда будете готовы, мы бы хотели проверить связь с космонавткой.

Чад покосился на нее.

– Она слушает.

Каз сделал знак переводчику и начал:

– Старший лейтенант Громова, говорит Хьюстон, как слышите нас?

Светлана вскинула голову, заслышав русскую речь в гарнитуре. Чад указал ей тумблер, который следовало переключить на панели управления.

– Слышу вас ясно, – ответила она.

Каз выслушал перевод и кивнул:

– И мы вас четко слышим, Светлана. Тут все время присутствует переводчик, так что при желании можете задавать вопросы. А как только окажетесь на поверхности, мы вам сеанс связи с Москвой организуем для официальных поздравлений.

Она прислушалась к переводчику.

– Поняла, – ответила она.

Она всю взрослую жизнь служила в авиации и не любила попусту болтать по радиосвязи. Да и в обычном разговоре, если уж на то пошло.

Пока она говорила, Чад смотрел на нее.

– Какой противный язык, – сказал он, покачав головой.

Она прищурилась и глянула на него, не понимая, что его не устраивает.

– Что? – спросила она.

Он фыркнул и отвернулся. В иллюминаторе уже проявлялись знакомые детали ландшафта, указывавшие маршрут к выбранному ими месту высадки. На многослойное закаленное стекло была нанесена масштабная сетка, позволявшая сличить увиденное с показаниями компьютера. Он наклонил голову так, чтобы отследить контрольные локации, и пронаблюдал, как проносятся мимо кратеры на скорости в добрую милю за секунду.

– Хьюстон, это «Бульдог». Вижу на горизонте контрольные кратеры. Очень похоже на симуляцию.

– «Персьют» их тоже видит, Каз, – вставил Майкл. – Готовлюсь обновить компьютеры.

– Хьюстон, вас обоих слышим. – Каз поглядел на Дж. У.: – Док, что там у них с сердцебиением?

Дж. У. решил, что об этом полезно узнать всем в зале:

– Руководитель, это медик. Отличные показатели сердцебиения и дыхания у обоих членов экипажа «Бульдога».

– Если что-то непредвиденное заметите, сообщите мне, – ответил Джин.

Сегодня это может оказаться чрезвычайно важным, подумалось Казу.

* * *

Майкл подготовил телескоп системы ориентации и секстант к считыванию данных по четко различимым приметам кратера и борозды. Он надеялся на удачу, которая бы позволила заодно и советский Луноход углядеть. Чаду такая информация может оказаться критически важна при посадке вручную.

Когда «Персьют» подлетел ближе, Майкл не мигая уставился в окуляр и начал регистрировать отметки в компьютере. Проходя над запланированным местом высадки, он мельком увидел поблескивающие следы Лунохода, а прямо в центре целевой области – серебристый сполох. Отлично!

– Хьюстон, «Бульдог», говорит «Персьют». Отслеживание контрольных меток на местности завершено. Рад сообщить, что Луноход по-прежнему точно в центре.

– Поняли вас, Майкл, рады слышать. Надеемся, Чаду будет недалеко.

– «Бульдог» на связи. Я через свой иллюминатор ничего не заметил, но сяду как можно ближе к Луноходу, когда стану снижаться на следующем витке.

Светлана пытливо прислушивалась к переговорам. Она готова была поручиться, что в гуще английских слов дважды выделялось русское слово «Луноход», привычное ей. Действительно ли это так? Луноход – их цель? Что американцам понадобилось у советского аппарата?

Она покопалась в памяти, восстанавливая подробности о советской программе «Луна», но не слишком-то много припомнила. Сосредоточенная на своей миссии, она лишь в режиме досужего интереса следила время от времени за автоматизированным проектом изучения лунной геологии. Предыдущим вечером на совещании с участием официального переводчика никто про Луноход ничего не говорил. Может, ей послышалось?

И еще кое-что ее озадачивало. Астронавт, чей скафандр перешел теперь ей, тащил болторез с собой, когда собирался влезть на корпус «Алмаза». Это явное свидетельство враждебных намерений. Неужели то, чем они сейчас заняты, – вторая половина той же самой миссии? Возможно ли, чтобы американцы поставили себе целью не только испортить советскую орбитальную станцию, но и напакостить Луноходу? Она оглядела внутренность модуля. Хранятся ли здесь еще болторезы? Она их не заметила, но скафандр был жесткий и мешал нормально вертеть головой.

Она представила себе развитие событий после высадки. Американцы заявляли, что ей позволят спуститься по трапу и остановиться на поверхности Луны для разговора с кем-то в Москве. Но что делать, если поблизости окажется Луноход и астронавт направится к нему?

Чад покосился на нее и нахмурился. Чем это ты внезапно так заинтересовалась? Он увидел, что она, в свою очередь, отметила его интерес и немедленно придала лицу обычное бесстрастное выражение, словно у маски.

Он мысленно вернулся к разговору. Ты поняла, о чем мы только что говорили? Возможно, она все-таки владеет английским и просто притворяется. Он обдумал полученные насчет советского Лунохода инструкции, потом снова отвернулся посмотреть в иллюминатор на поверхность Луны внизу, представляя себе, как именно все пройдет.

Пока нормально, решил он, его намерений она знать не может. Даже если поняла, что происходит, она физически слабее и никак не сумеет его остановить.

Если на Луне случится бой, он победит.

* * *

Спуск начался в сумрачной тишине обратной стороны Луны, медленный, постепенный, и двигатель «Бульдога», плавно замедляя снижающийся аппарат, деликатно прижимал к полу ноги Чада и Светланы.

Люка рядом не было, чтобы помочь Чаду, и по совету из Хьюстона Чад постоянно рапортовал о своем продвижении Майклу на более высокой орбите, чтобы тот мог перепроверить действия командира или – в экстренном случае – как-то помочь.

Чад говорил отрывисто, тоном доктора, констатирующего симптомы:

– Темпы снижения высоковаты. У нас нехватка топлива два процента.

Майкл обдумал услышанное.

– Да, я отстыковал вас чуток выше нужного, поэтому скорость уместная и соответствует темпам расхода топлива.

– Понял.

– Как там навигация и управление?

– ОСПН[21] и СКП[22] в порядке. – Чад озвучивал эти акронимы как «оспина» и «скопа».

– Принял. Пока все вроде бы хорошо, Чад.

На приборной панели «Бульдога» погасли два маленьких огонька.

– Индикаторы высоты и скорости отключились, дельта высоты 3400. Что думаешь?

Майкл отслеживал происходящее по летному заданию.

– Похоже, радар прочно привязался к высоте. Думаю, можешь принять рекомендуемый им инкремент в 3400 футов.

– Согласен. Принимаю. Отправка. – Чад нажал кнопку на клавиатуре.

Это на самом деле происходит! Я на Луну сейчас сяду!

Чад услышал помехи в гарнитуре, а потом голос Каза из ЦУПа в двухстах пятидесяти тысячах миль от себя:

– «Бульдог», говорит Хьюстон. Порядок на пяти, топлива хватает, насколько мы видим.

Отметка в пять минут от начала спуска. Каз глянул на часы. Еще семь минут.

За пультами переднего ряда инженеры затеяли жаркий диспут с экспертами техподдержки из соседнего зала – о постепенно накапливающейся ошибке навигации. Дежурному по динамике полета