Скульптор твоего тела - Игорь Евгеньевич Журавлёв

периодически наведывались в медчасть. По большей части, болячки были ерундовые, но и две палаты по пять коек для размещения больных при медчасти имелись. В данный момент там лежали двое рядовых из роты охраны: у одного острый тонзиллит, в просторечии — ангина, а у другого не менее острая диарея, вызванная каким-то отравлением. Ими в основном занимался местный медбрат — сержант-контрактник с медучилищем за плечами. Я лишь делал обход по утрам, если не было больше никого из персонала.

Впрочем, персонал нашей медчасти был невелик. Кроме упомянутых уже, майора Степанова, терапевта по специальности, и сержанта-медбрата, был еще стоматолог, а по совместительству — супруга начальника, старший лейтенант медицинской службы Елена Степанова. Женщина она была суровая нравом и внушительная женскими статями, но мягкая и отзывчивая сердцем и, как выяснилось почти сразу, еще одним органом, расположенным несколько ниже. Этой ее добротой, по моим наблюдениям, вовсю пользовался медбрат Саня, он же — сержант Косыгин. Был еще в нашей команде прапорщик Рустам Шаймухаметов, мужик лет под сорок, любящий травить скабрезные анекдоты и тоже явно положивший глаз на стоматолога — единственную женщину в части. Уж не знаю, была к нему благосклонна наша Елена Прекрасная или нет, но с сержантом прапор дружил и, похоже, порой вместе спирт разбавлял до нужных пропорций. Сам же Рустам Айдарович ведал у нас хозяйственной частью, но какое-то медицинское образование тоже имел. Если я ничего не перепутал, он зуботехник по образованию. Думаю, тоже училище закончил, как и Косыгин. Ну и, наконец, к медчасти были причислены два рядовых срочной службы в качестве санитаров. Вот и весь наш дружный коллектив, призванный заботиться о здоровье солдат, сержантов, прапорщиков и офицеров секретной части спецназа Конторы.

[1] Эмблема военно-медицинской службы не сильно отличается от символа гражданской медицины: змея обвивает ножку чаши и склоняет голову над ней. Параллель между змеёй и тёщей, думаю, проведет каждый любитель анекдотов. Шутливое название эмблемы: «тёща пьет чай». Впрочем, есть и другие варианты.

Глава 21

Честно говоря, первые пару дней моей службы я носился с идеей изменить себе внешность, да и свалить подальше. Но идея эта была чисто эмоциональной и глупой. Куда свалить, как жить, чем заниматься? Да и зачем мне такая жизнь? Не скажу, что мне понравилось быть военным, но было у меня подозрение, что все это лишь некое прикрытие, больше похожее на маскарад, и все это ненадолго. Хотя бы просто потому, что никто со мной контракт на воинскую службу, как это положено, не заключал. Я, конечно, не знаю всех законов, но, вроде бы, контракт мне предложить обязаны, если не ошибаюсь, первый — на три года. А со мной все как-то спонтанно и странно произошло. Вроде бы, меня призвали, но об этом я знаю только со слов полковника Игнатова. Меня отвезли в часть, нарядили в форму, но удостоверение офицера не выдали, как и личного оружия. Я думаю, меня просто спрятали на время таким вот образом. Нужен я им для чего-то, что очень скоро, надеюсь, выяснится. И я почти угадал.

Прогуливаясь по аллее возле медчасти, я увидел, как через ворота КПП въезжает шикарный новенький «Mercedes-Maybach S 580». Я такой видел в сети, миллионов под тридцать деревянных в этом году стоит, и это еще смотря в какой комплектации. Кто это у нас такой богатенький Буратино?

Автомобиль остановился прямо у крыльца медчасти. Открылась передняя пассажирская дверь и на свет Божий явилась плотная, почти квадратная фигура мужика в генеральской форме. Так-так-так, похоже, большое начальство, да еще и по мою душу. Не зря же они прямо сюда подрулили?

Я немного притормозил и пошел совсем медленно. Генерал, а точнее — генерал-лейтенант, как я, присмотревшись, определил по погонам, открыл заднюю дверь, и из салона выпорхнула, кто бы мог подумать, — сама моя начальница по гражданке Светлана Ивановна Котельникова собственной прекрасной персоной. Смотрелась она и правда отлично — молодой и красивой, вылепленной моими собственными руками, задорной девушкой, прям — мечтой поэта, никак не меньше. Я хоть и не поэт, но мысленную слюну пустил, вспомнив, как она выглядит без одежды. Может, и сегодня служивому что обломится? Эх!

Так, а кто это у нас еще из салона появляется? Фигура явно женская, в длинном, в асфальт, темном платье с длинным же рукавом, да еще и в перчатках! Голова замотана в платок по самые глаза, прикрытые темными очками. Ого, это кто у нас такая? Никак, королева какая-нибудь инкогнито?

Шутки шутками, но сердце мое ёкнуло — вот, прямо, не ходи к гадалке, это привезли мою будущую клиентку. Муженек, а то, что генерал либо муж, либо, что тоже возможно, отец или еще какой близкий родственник женщине, закутанной с ног до головы, буквально подскочил к ней, взял под руку, и что-то наговаривая ей на ухо, повел к входу в медчасть. А ко мне уже элегантно придерживая сумочку, бежала моя начальница Света, радостно улыбаясь и махая ручкой.

Я тоже очень рад был ее видеть, но улыбку сдержал, пусть видит, что я своим теперешним положением совсем не доволен. Наоборот, я несколько даже нахмурился и, остановившись, стал ждать, пока Котельникова ко мне сама доберется. А нечего тут! И вообще.

Она упала мне на грудь и весело защебетала:

— Ах, Олежек, я так рада тебя видеть! Если бы ты знал, как я переживала, когда ты вдруг пропал! Я всех на уши поставила, всё наше ментовское начальство. Уже хотела к бандосам обратиться, думала, может, они тебя умыкнули, но тут, слава Богу, знакомый из Конторы намекнул. Ну, я и Контору на уши поставила, они тоже из наших рук кормятся, хоть все и важные, как…

— Подождите, Светлана Ивановна, — перебил я ее. — Вы мне все потом подробно расскажете, хорошо? Сейчас лучше о другом: это кто с вами и зачем? Никак, по мою душу?

— Это дочь генерала Чубатова, единственная и обожаемая. Папа с ней. Она год назад в аварию попала, в сисю пьяная куролесила, машина загорелась, ее еле вытащили. Как результат: более пятидесяти процентов ожога тела, одной ногой в могиле уже была. Папа на самолете в Германию, в лучшую клинику. В общем, жизнь спасли, даже есть и пить может самостоятельно, но выглядит девочка ужасно: лицо, грудь, живот, руки, в общем, сам увидишь.

— А зачем мне на нее смотреть? — сделал я удивленное лицо.

— Ты чё, Олег? — Котельникова