Восхождение к власти: день гнева - Соломон Корвейн

на службе жестоких господ и вытворял любые бесчинства, которые они просили. Господи, - вырвалось с безумной болью воззвание к Всевышнему. – Я же был в сто крат хуже тех, против кого иду сражаться.

- И… тогда зачем вы присягнули Канцлеру?

- Это долгая история, друг мой… долгая. Я пошёл на службу Канцлеру, чтобы искупить грехи прошлого, чтобы откупиться от того шлейфа кровавого безумия, тянущегося за мной. Я вижу в нём конец всего этого кошмара, конец бесконечного кризиса, и знаю, что с приходом его власти бывшая Италия перестанет обливаться кровью.

- Господин, вы тоже бьётесь не за Рейх? – удивлённо вопросил Маритон.

- За него… за него, - хандра горячей слезой блеснула в серебряных глазах могучего воина. – Только в этой битве я ищу искупление старого греха, как и ты. Я знаю, как могу искупить прошлое.

Маритон посмотрел на технолатника. Его чёрные волосы встрепенулись от неожиданного порыва ветра, ударившего холодной струёй в лицо, а алая ткань с крестом затрепеталась, словно полотнище боевого знамени.

- Ты готов? – вопрос спал с губ Аурона, и он обернул благородный лик на Маритона, окинув того светом холодных глаз и услышал единственно возможный ответ, который боец столько времени желал дать.

- Вернуться ли в преисподнюю? Да, готов.

Глава семнадцатая. Ни тени сомнений

Спустя полчаса. Город Роэй-129.

Армии с двух сторон готовятся к великому сражению. Рейх мобилизовал войска и в кратчайшие сроки собрал у границы наступательную группировку в двести тысяч, артотрудия уже получили задачи, самолёты готовы нанести свой удар, а узлы боепитания скопили запасов на целую войну. Две недели дисциплинированной подготовки и чудес организации позволили развернуть войска в кратчайшие сроки.

С другой стороны собираются несметные легионы, готовые сотрясти земную твердь от залпов плазменных орудий и дай Бог после сегодняшнего дня ещё кто-то останется жив, ибо сила вооружения армий такова, что способна обратить в стекло песок десятка пустынь и буквально плавить танковые колонны.

Если Информакратии удастся сдержать наступления на первом рубеже и заставить захлебнуться штурм, то победа для неё будет обеспечена. Для Рейха же главное прорваться в ключевой точке, сквозь бурю народного негодования.

Роэй-129 стал одним из форпостов концентрации большого количества военных сил, вставших у столицы, чтобы удержать врага у самой Флоренции, дать время столичным силам получить необходимое северное подкрепление и развернуть оборонительные системы, превратив город в одну большую крепость, об которую сломает зубы Рейх. А после этого «апостолы» начнут бодрое контрнаступление.

Маритон, пробираясь сквозь теплицы и домики не интересуется тем, что сейчас твориться на границе, ибо его мысли заняты другим. Через линзы противогаза он видит стройные ряды оранжерей и небольших одноэтажных и однокомнатных домиков, собранных из серых материалов, напоминающих строительный пластик, используемый Информократией для возведения простых жилых помещений. Сотни гектаров вокруг города покрыты сельскохозяйственными угодьями односложного типа, эмитирующие лабиринт, которому нет конца и края.

«Зараза, когда он уже кончится? Будь вы прокляты, чёртовы архитекторы» - выругался Маритон, пробегая третий километр средь тепличных угодий. Сквозь мутную пелену полиэтилена он не может различить, что там находится и цветёт и уже завтра пойдёт на стол жителям города, если не сгинет в жутком огне наступления Рейха.

Вся одежда – от берец и до капюшона покрылась плотным слоем коричневой пыли, которая вздымается вверх при каждом шаге на сухую и необработанную землю. Но не она тут главная проблема, ибо бесконечные патрули, гуляющие средь теплиц, представляют опасность. Песок забирается всюду, цепляется за линзы и лезет в самые малые щёлочки и пространства, становясь неприятным напоминанием, что стёкла нужно тереть, и надеяться, чтобы оружие не заклинило.

Вдруг до ушей Маритона донёсся страшный грохот, сущий гром, который единой устрашающей волной звучал где-то за горизонтом. Он был резок, и даже в приглушённом состоянии сильно бил по ушам, взвывал к страху.

Единственный ориентир — это высотные здания, упирающееся в поднебесье синим и ярким столбом, выказывающим всю напыщенную техничность и цивилизованность Информократии. Мужчина, что тенью крадётся через стройные ряды теплиц, помнит, как «апостолы» пытались изобразить «прогресс» красивой и эфемерной картинкой, выстраивая города по принципу технической и футуристической красоты, чтобы произвести впечатление на любого, кто посетит сей страну. Счастливые жители и пригожие лица горожан прилагалась, как обязательный элемент ненужного самолюбия. Но вот попав в Информократию, счастливые лица быстро обращались в искажённые от боли и злобы гримасы.

Смотря на многоэтажные постройки, мужчину распирает желание, чтобы как можно скорее залп гаубиц снес эти памятники безумию, обратил бы в пыль их, вместе с ненавистными врагами и лидерами. Но пока это ориентировка на местности. Маритон с каждым шагом становится всё ближе к цели, но аграрные угодья настолько огромны, что уже третий десяток минут мужчина пробирается сквозь тепличный лабиринт, но они ближе не становятся, словно при каждом шаге равно удаляются вместе с парнем, играя в догонялки.

«Чудны игры разума» - подумал про себя парень.

- Маритон, - зашипел приёмник у уха, изливая сухой и безжизненный, будто бы механический голос. – Вызывает Рубин-1.

- Да, Рубин-1, – воин, прижав кнопку у шеи, присел и выставил дробовик вперёд на дороги «лабиринта», став медленно отходить влево, к небольшой канавке у высокой теплицы формы куба, чтобы не быть замеченным патрульным.

- Доложите о вашей обстановке.

- Продвигаюсь к намеченной цели. Ещё пара километров и буду на месте и готов к исполнению задания.

- В прямой контакт с врагом вступали?

- Никак нет. Противник находится в непосредственной видимости, - на фоне теплиц в образе прицела показались две фигуры худощаво-гротескного типа, чьи тела блестят и отражают небосвод на металлическом покрытии. – Два боевых дрона, но меня они не видят, - полушёпотом пояснил мужчина. – Всё в порядке.

- Хорошо, у нас появились новые сведения с разведывательного аппарата. В городе у здания, отмеченного как административный центр, постепенно собираются войска. Группа пехоты и техника. Судя по манёврам, они выстраивают оборонительный периметр.

- Спасибо за сведения, - тихо вполголоса произнёс в передатчик у губ Маритона, перейдя сразу к вопросу. – А как обстоят дела на фронте?

Ответом ему стала такая же безжизненная речь, преломлённая статическими помехами:

- Армия Рейха только что провела первичную артподготовку и начала наступление на укрепления Информократии, но столкнулась с ожесточённым сопротивлением со стороны оборонительных систем