Исчезновение Стефани Мейлер - Жоэль Диккер

– Разумеется, Джесси, – обещал он. – До сих пор не могу себе простить, что злоупотребил вашим доверием. Это непрофессионально. Знаете, у меня все время прокручивается в голове одна и та же пленка: мог ли я защитить Стефани?

В его глазах стояла печаль. Он неотрывно смотрел на письменный стол Стефани, прямо напротив. На столе все осталось, как было при ней.

– Вы ничего не могли сделать, Майкл, – попытался я его подбодрить.

Он пожал плечами и отвел меня в подвал, в архив.

Майкл оказался ценным помощником: он отбирал со мной нужные номера “Орфеа кроникл”, искал полезные статьи и ксерокопировал их. Заодно я спросил его насчет Джеремайи Фолда: Майкл знал в окрестностях всех и вся.

– Джеремайя Фолд? – переспросил он. – Первый раз слышу. Это кто такой?

– Мелкий преступный авторитет из Риджспорта, – пояснил я. – Вымогал деньги у Теда Тенненбаума, угрожая сорвать открытие кафе “Афина”.

Майкл был ошарашен:

– На Тенненбаума наехал рэкетир?

– Да. В 1994 году полиция штата это пропустила.

Благодаря Майклу я смог также навести справки о “Черной ночи”: он связался с другими местными изданиями, в частности с ежедневной “Риджспорт ивнинг стар”, и спросил, не завалялась ли у них в архиве какая-нибудь статья с ключевыми словами “Черная ночь”. Но у них ничего не оказалось. Все, что было связано с этим названием, относилось к Орфеа периода с осени 1993-го до лета 1994 года.

– А какая связь между пьесой Харви и этими событиями? – спросил Майкл. До сих пор эта параллель ему в голову не приходила.

– Хотел бы я знать. Особенно теперь, когда выяснилось, что “Черная ночь” относится только к Орфеа.

Я оттащил все архивные ксерокопии из “Орфеа кроникл” к Анне в кабинет и углубился в них. Читал, вырезал, подчеркивал, отбрасывал в корзину, раскладывал по стопкам. Анна с Дереком по-прежнему прочесывали выпуски университетской газеты. Кабинет Анны сильно походил на сортировочный центр. Вдруг Дерек воскликнул: “Бинго!” Объявление нашлось. На 21-й странице осеннего номера за 2013 год, между рекламой сапожника и анонсом китайского ресторана, предлагавшего шведский стол меньше чем за 20 долларов, имелся следующий текст:

ХОТИТЕ НАПИСАТЬ КНИГУ, КОТОРАЯ ВАС ПРОСЛАВИТ?

Оставалось только связаться с сотрудником газеты, ответственным за размещение рекламы и объявлений.

* * *

Дакота по-прежнему сидела в машине у ворот “Райского сада”. Отец даже не позвонил. Ей пришло в голову, что он тоже ее ненавидит, как и все. Из-за того, что случилось с домом. Из-за того, как она поступила с Тарой Скалини. Она себе никогда не простит.

Она снова расплакалась. У нее так все болело внутри, ей казалось, что лучше не будет никогда. Жить не хотелось. Почти ослепнув от слез, она стала шарить в сумке в поисках ампулы кетамина. Надо было как-то поднять настроение. И тут среди всякой мелочи ей подвернулась пластиковая коробочка, которую ей дала подружка Лейла. Героин, его надо было нюхать. Дакота еще ни разу не пробовала. Она насыпала на приборном щитке линию белого порошка и, скрючившись, потянулась к ней носом.

В доме жена сказала Джеральду Скалини, что у ворот уже долго стоит какая-то машина, и он решил вызвать полицию.

В Большом театре появился Браун. Мэр решил прийти под конец прослушивания, взглянуть, как движется дело. На его глазах Кирк унижал и отвергал одного кандидата за другим, а потом, решив выгнать всех, заорал:

– На сегодня все! Приходите завтра и постарайтесь, бога ради, играть получше!

– Сколько тебе надо актеров? – спросил Браун, поднявшись на сцену и подходя к Кирку.

– Восемь. Примерно. Видишь ли, у меня нет точного числа ролей.

– Примерно? – изумился Браун. – У тебя нет списка персонажей?

– Примерно, – повторил Харви.

– И скольких ты сегодня отобрал?

– Ноль.

Мэр тяжко вздохнул.

– Кирк, – напомнил он ему перед уходом, – тебе остался день, чтобы собрать труппу. Ты должен ускориться во что бы то ни стало. Иначе мы не закончим никогда.

У ворот “Райского сада” стояло несколько полицейских машин. На заднем сиденье патрульной машины Монтейна плакала Дакота. Руки у нее были скованы наручниками за спиной. У открытой дверцы стоял Монтейн и задавал ей вопросы:

– Ты зачем сюда приперлась? Клиента ждешь? Торгуешь здесь этим дерьмом?

– Нет, честное слово, – рыдала Дакота в полуобморочном состоянии.

– Ты даже толком отвечать не можешь, до того обдолбалась! И попробуй только наблевать мне на сиденье, ясно? Героинщица хренова!

– Дайте мне поговорить с папой, пожалуйста, – умоляла Дакота.

– Ну конечно, а еще чего тебе надо? Того, что мы нашли в машине, для судьи вполне достаточно. Готовься в камере отдыхать, красотка.

Близился вечер. В тихом квартале, где жили Брауны, Шарлотта, недавно вернувшаяся из ветеринарной клиники, с мечтательным видом сидела на крыльце. Из Большого театра вернулся муж и уселся рядом. Вид у него был измотанный. Она ласково погладила его по голове:

– Как идет прослушивание?

– Ужасно.

Она закурила.

– Алан…

– Да?

– Мне хочется туда пойти.

– Кому, как не тебе, – ободряюще улыбнулся он.

– Не знаю… я же двадцать лет не выходила на сцену.

– Ты будешь иметь бешеный успех, не сомневаюсь.

Вместо ответа Шарлотта только тяжело вздохнула.

– Что случилось? – спросил Алан, чувствуя, что что-то не так.

– Мне иногда кажется, что лучше сидеть тихо, а главное, держаться подальше от Харви.

– Чего ты боишься?

– Ты сам прекрасно знаешь, Алан.

В нескольких милях оттуда, в “Палас дю Лак”, Джерри Райс не находил себе места: Дакота пропала. Он искал ее по всему отелю, в баре, в бассейне, в фитнес-зале – все напрасно. Телефон у нее не отвечал, записки она не оставила. В конце концов он обратился к охране гостиницы. На записи камер слежения было видно, как Дакота вышла из номера, побродила по коридору, потом спустилась на ресепшн, спросила машину и уехала. Начальник охраны, не зная, что еще предпринять, предложил сообщить в полицию. Джерри предпочитал обойтись без этого, боялся навлечь на дочь неприятности. Внезапно у него зазвонил мобильный телефон. Он поспешил принять вызов:

– Дакота?

– Джерри Райс? – ответил суровый мужской голос. – Говорит помощник шефа полиции Орфеа Джаспер Монтейн.

– Полиция? Что случилось?