Театральная история - Артур Соломонов

Жене Сергея был не в новинку этот чувственный гастрономический ритуал. А вот некоторые друзья Преображенского, а также коллеги по работе нередко специально ходили с ним обедать, чтобы посмотреть, в какую глубокую, интимную связь с едой он вступает. При взгляде на него разыгрывался аппетит и активировалась зависть – ведь такой всепоглощающей жизнерадостности можно было только завидовать. И сейчас жена, столько раз наблюдавшая этот священно-плотский процесс, невольно залюбовалась: Сергей медленно насадил кусок мяса на вилку. Окунул его в розетку с хреном. Вкусил. Прикрыл глаза. Вслушался в себя. Улыбнулся удовлетворенно: утиная частица пришлась ему по сердцу. И не только по сердцу.

Супруга знала, что лучше сейчас не отвлекать его разговорами. Сергей, восторженно мыча, поднял большой палец. Жена улыбнулась: не забыл-таки похвалить.

Он взял со стола одну из множества стоящих на нем бутылочек и надавил на нее: кисло-сладкий соус толстым слоем накрыл картошку. Сергей поставил бутылочку обратно, слегка погладил ее большим пальцем и открыл крышку бутылки побольше. Щедро побрызгал салат соевым соусом. Откупорил крохотную баночку и полил клюквенным сиропом очередной кусок мяса.

Он был не просто гурманом. Он любил немыслимые сочетания продуктов, мешал соусы, сиропы, приправы. Истинный гурман ужаснулся бы вавилонскому столпотворению в его тарелке. Но сейчас ужасаться было некому – жена спокойно наблюдала, как Сергей мешает все на свете со всем на свете.

И вот ужин подошел к концу, тарелки опустошены, взгляды утомлены. Слова погребены под уткой с овощами, им не пробиться сквозь столь плотный ужин. А потому наступила настоящая немая сцена. Вечерняя любовно-пищевая идиллия.

Наконец пауза истощилась. Сергей встал и поцеловал супругу в макушку (предварительно вытерев губы салфеткой, на которой был изображен Кремль) и направился в свой кабинет, пробормотав: «Я чуточку…» «Я знаю, – ласково ответила жена, – какую ты чуточку…» Сергей улыбнулся, махнул рукой, мол, раз знаешь, не критикуй без толку, вошел в кабинет и нежно прикрыл за собой дверь. Осторожно, несколько благоговея, сел за компьютер.

Во время ужина он предвкушал удовольствие еще более утонченное: посещение своего недавно созданного сайта. Этому занятию он отдавал все последние вечера. На экране засверкал лучезарный сайт его имени.

Сергей полюбовался разделом «Детство, отрочество, юность» – вот он в смешнейшей пилотке, пятилетний и важный; потом уже отрок, робеющий и гордый; и вот уже студент, чувствующий, что слава неминуема.

Раздел новостей: новые роли в театре и кино, гастроли, мастер-классы. Кадры источают успех, словно фотоаппарат чудесным образом зафиксировал атмосферу всеобщего обожания. Внизу кнопочка: «преподнести букет». Созданию этой кнопочки Сергей сопротивлялся, но очень быстро уступил настояниям своих поклонников, которые разрабатывали сайт. И теперь каждый вечер с иронически-самодовольной улыбкой проверял, сколько ему подарили виртуальных букетов. Сегодня – сорок семь. Результат неплохой, хотя бывали и более урожайные дни.

Но самым приятным разделом, неизменно повышающим уровень радости в крови, был фанатский форум. Там находились тексты, которые никогда не надоедали Преображенскому. Сюда со всей России стекались признания в любви.

Чтобы фанаты не заподозрили Преображенского в высокомерии, он им отвечал. А чтобы не возникло впечатления, что он легко доступен, отвечал только избранным и был предельно краток. И вскоре видел, как на форуме счастливицы и счастливцы обменивались восторгами: «Преображенский ответил мне! Так коротко! И так невероятно!»

Каждый день он выбирал только трех поклонников. В этом случайном выборе было что-то от произвола судьбы: счастья ждут все, а достается оно лишь избранным. А как они избираются, за какие достоинства – тайна. Сергей вполне комфортно чувствовал себя в роли судьбы. Сегодня он решил выбрать трех женщин из российских городов на букву С: Самара, Сыктывкар и Симферополь. Написал каждой буквально по несколько слов – очаровательных, теплых, намеренно небрежных. Закрыл сайт и откинулся на кресле, удовлетворенный.

Мобильный, что лежал на столе, вдруг затрясся, забеспокоился и засверкал именем «Сцилла Харибдовна». Удивляясь позднему звонку, Сергей услышал: «Сережа, дорогой. Сильвестр Андреевич переносит репетицию с одиннадцати на два». «Понял, спасибо», – сказал Преображенский, и невозможно было определить, рад он переносу репетиции или огорчен.

Он положил мобильный обратно на стол и вдруг вспомнил, что Крым-то давно отдан Украине одним из самых артистичных генеральных секретарей. Значит, Симферополь – заграница. Как это ни парадоксально. Выходит, надо написать еще кому-то, раз уж решил ответить трем фанатам именно из российских городов. Сергей зашел на свой сайт и снова заулыбался. Не удержался, глянул в раздел букетов – за это время там расцвел еще один.

Среди десятков посланий он выбрал письмо из Саранска. «Какое имя странное у города… В честь саранчи, что ли? А кто пишет? Ага, имечко тоже не без странностей… Люба Ч… Даже фамилию назвать боится… Такой сокращенный человечек». Образ Любы Ч. мгновенно возник в воображении Сергея. Скромная дева в очках, темной блузке и серых туфлях на высоких каблуках. Лицо переходного периода: из подростка в девушку. Стыдливо-чувственный взгляд провинциалки. Скромные косы. Если их расплести, скромность исчезнет и чувственность победит. Но пока что они туго заплетены.

Он еще вальяжнее раскинулся в кресле. Рука с прекрасными длинными пальцами – пальцами художника (о таких в студенчестве мечтал Сильвестр) – красиво подпирала голову. Сергей не забывал о невидимой публике. С расслабленно-тщеславной улыбкой он открыл письмо:

«Уважаемый Сергей Леонидович! Просим отнестись со всей ответственностью к нижеследующей информации. Мы отправили подобные письма всем известным людям нашей страны. Мы сообщаем вам, что разработали уникальный метод утилизации мертвых тел. Люди даже представить не могут, сколь острая необходимость назрела в применении именно этого метода. Иные способы – кремация и разложение в земле – доказали свою неэффективность».

Сергей был настолько готов к излияниям любви и нежности, что прочел первые фразы с той же улыбкой на лице. Но она постепенно исчезала: Сергей как будто шел по чудесному лесу и провалился под землю.

Он продолжил читать, чувствуя, что погружается все глубже, глубже и глубже:

«Знаете ли вы, что кремация трупов загрязняет окружающую среду? В процессе сжигания тела происходит мощный выброс канцерогенных веществ, поскольку перед этим в труп вводят формальдегид. Задумывались ли вы о том, что будет с вашим телом, когда вы умрете? (Сергей облизал губы. Распрямился в кресле. Рука, подпиравшая голову, упала на колено. Невидимая публика покидала его.) Вы известный человек, и мы призываем вас подать пример вашим поклонникам, подписав договор с нами. Проблему переполненности кладбищ американцы уже признали. (Глаза Сергея медленно скользили от строки к строке, темнея от ужаса.) Аналитики приводят данные похоронных служб о значительном увеличении средней массы одного покойного за последние 10 лет: растут габариты гробов и могил».