Маятник судьбы - Екатерина Владимировна Глаголева
Шрифт:
Интервал:
Офицеры тоже не спали эту ночь. Обводя взглядом их землистые лица, генерал говорил о том, что крепостных стен фактически не существует, все дороги перерезаны врагом, на обещанное подкрепление рассчитывать не приходится, сил и зарядов мало — что будем делать? Ответ напрашивался сам собой, однако инженерный подполковник Сент-Илье опроверг пораженческую речь пункт за пунктом. Все не так страшно: гарнизон не понес этой ночью новых потерь и сможет отражать такие же атаки, как накануне; да, в куртине есть бреши, зато насыпи затвердели от заморозков лучше любой стены, ядрами их можно пробить только дня за два, а главное — с юго-запада доносились звуки боя: это идут на помощь нам! Не зря неприятельские генералы торопят нас с принятием решения, человеколюбие здесь ни при чем! По крайней мере, мы сможем продержаться еще сутки. Полковник Косинский, пришедший на совет, несмотря на свежую пулевую рану, поддержал Сент-Илье, но артиллерийский полковник Штрольц высказался за капитуляцию, как и генерал-адъютант Бушар. В девять утра Винцингероде и фон Бюлов въехали в город, чтобы подписать условия сдачи: гарнизон покинет Суассон с воинскими почестями в четыре часа дня, забрав с собой десять орудий, и беспрепятственно уйдет в Компьень; город не подвергнется разграблению.
Около полудня с юга послышался далекий гул канонады. Винцингероде приказал музыкантам играть погромче, песенникам петь во все горло, а сам послал гонца к Блюхеру в Улыпи с донесением о сдаче Суассона. Между тем фон Бюлов передумал насчет условий: русские слишком расщедрились, позволив французам забрать десять пушек, хватит с них и двух.
— Отдайте им пушек, сколько пожелают, даже мои могут прихватить, если захотят, но только пусть уходят! Пусть уходят! — прокричал ему Воронцов, удерживая Мертенса.
Канонада становилась слышнее, поляки расхаживали по городской стене с оружием и гневными возгласами, требуя порвать капитуляцию и открыть огонь. Не выдержав, Винцингероде поехал к воротам, взяв с собой два пехотных батальона. В начале улицы Кордельеров они наткнулись на поляков.
— Генерал, еще только два часа пополудни, а выход назначен на четыре, — спокойно произнес полковник Косинский. — Если вы не уйдете, я отдам приказ стрелять.
Винцингероде достал из кармана часы, откинул крышку, пробормотал: "Ваша правда" — и увел батальоны обратно.
Наконец, ровно в четыре часа гарнизон вышел из западных ворот под барабанный бой и с пением "Мазурки Домбровского", неся ружья на плечах; полсотни казаков отправились проводить его до французских аванпостов.
Почти одновременно с юга стали подходить войска Блюхера: авангард Остен-Сакена, корпус Клейста… Люди были измучены до предела. Корпус Йорка после нескольких дней боев три ночи подряд шел вдоль дороги, занятой артиллерией Капцевича; солдатам приходилось разбирать дома в деревнях, чтобы добыть солому для подстилок и дрова для костра; литовские драгуны десять дней не расседлывали лошадей. Глядя на оборванных, грязных, часто босых солдат, фон Бюлов крякнул: "Да, отдых бы им не помешал". Зато фельдмаршала Блюхера вид войск на сытых кониках и в новых мундирах ничуть не обрадовал — он коршуном налетел на генералов: где их носило, пока его люди погибали в Мо?! Винцингероде оправдывался: в Суассоне войска смогут отдохнуть, на жителей наложена контрибуция сукном, холстом и сапожным товаром, начальник штаба принял по описи все казенное имущество, порох и заряды французы тоже не вывезли, к тому же по мостам можно без особых затруднений отступить за Эну: местный, каменный, не взорван, понтонный уже наведен, другой, из досок, наброшенных на лодки, скоро устроят…
Войска шли через город всю ночь. Наученные горьким опытом, жители забаррикадировали окна и двери. Не зажигая света, они сидели на полу, вслушиваясь в ночные звуки и вздрагивая от каждого близкого стука. На узких улицах возникали заторы из-за обозных повозок, несколько человек свалились в воду с наплавного моста, когда на него вступила кавалерия. А утром прискакал курьер от Теттенборна, который столкнулся с авангардом Наполеона, двигавшимся с востока, разбил его и захватил пленных. Генерал уверял, что с Наполеоном только гвардия — старая и молодая, не больше тридцати тысяч человек, утомленных переходами по сорок верст в день; самое время перейти в наступление.
46
В рощах, полях, садах копали ямы, таясь от соседей, и складывали туда запасы зерна, овощей, бочонки с вином, сундуки с ценными вещами, переложенными постельным бельем: русские и пруссаки вернулись в Суассон, казаки переправились через Эну и скоро будут здесь, их уже видели в Корбени и у Краона! Набатный колокол загудел среди ночи. С криками и плачем будили детей, навьючивались заранее приготовленными узлами, выгоняли из сараев скот.
Вся долина Летты пришла в движение. Из Кранделе-на, Панси, Льерваля, Куртекона текли людские ручейки, просачиваясь через ночную тьму, болота, перелески. Одни сами сгибались под ношей, другие тянули за повод навьюченных ослов и лошадей, третьи везли тачки с пожитками, поверх которых сидели дети, старики, больные. Женщины погоняли скотину, батраки вели стада своих хозяев, мужчины шли сзади, то и дело оглядываясь. На рассвете казаки показались на околице Трюси. Кюре, недавно прибывший из Лотарингии, громко призывал прихожан к спокойствию. Когда стук копыт приблизился, он воздел к небу руки, зажав в одной крест, а в другой четки, и громко читал на латыни "Отче наш". Крест у него отняли, карманы обчистили, вынув часы и кошелек, потом раздели до исподнего… Улицы поселка наполнились топотом, воплями и визгом; люди бежали к виноградникам; на девичьи голоса, отчаянно звавшие на помощь, никто не оборачивался.
У горы Коллижис с черными зевами входов в карьеры возникло столпотворение; люди смешались с животными; матери звали детей, потерявшиеся дети плакали. С каждой минутой прибывали все новые беглецы, давка нарастала, но никто не решался первым войти в пугающий мрак лабиринта.
Мягкий строительный камень в этих горах добывали с незапамятных времен. За века под землей возник целый город из нор, соединенных между собой большими тоннелями, по которым могла проехать нагруженная конная повозка, и узкими лазами, прорытыми без всякого плана. Даже самые опытные рабочие легко могли там заблудиться и пробродить несколько дней. Однако надежнее убежища было не
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!