Человек-звезда. Жизненный путь Гая Юлия Цезаря - Вольфганг Викторович Акунов

на сторону сенатской партии. Однако Цезаря это не остановило. Гай Юлий, трезво рассудив, что «буйабес может и подождать», выслал вперед своего легата Фабия с тремя легионами занять горные перевалы, поручил двум другим своим легатам осаждать Массилию, а сам 22 июня подступил к городу Илерде (современной Лериде), расположенному непосредственно за Пиренеями, на реке Сикорис (современной Сегре), где Фабий уже некоторое время вел бои местного значения с «помпеянцами». Противники Цезаря в описываемое время стягивали свои силы, намереваясь вторгнуться через Пиренеи в Галлию.

Расстояние от Рима до Мунды (равное тысяче восьмистам километрам) Цезарь, по утверждениям античных историков, прошел форсированным маршем всего за двадцать семь дней! Если это так, то войско Гая Юлия передвигалось со средней скоростью шестьдесят шесть километров в сутки! В это, признаться, верится с большим трудом…Но марш был, несомненно, очень быстрым и превосходно организованным.

Главнокомандующий силами сенатской партии поставил перед своими легатами Афранием и Петреем (победившими в свое время Катилину в битве при Пистории) задачу как можно дольше сдерживать «цезарианцев», используя тактику позиционной войны, до тех пор, пока сам Помпей не перейдет в контрнаступление со своими главными силами. Подобная постановка задачи связывала «помпеянским» легатам руки.

Первая попытка Гая Юлия выбить их с позиций под Илердой оказалась неудачной. Штурм города Цезарем также не увенчался спехом, и «потомок Венеры» смог предотвратить поражение своих войск только личным вмешательством (как делал не раз и до, и после этого). Вообще Цезарь попал в весьма сложную ситуацию. Непривычно ранняя оттепель привела к усиленному таянию снегов в Пиренеях. К тому же зарядили проливные дожди. Протекавшие перед фронтом войск Цезаря реки Цинга (или Кинга) и Сикорис разом превратились в бурные потоки со стремительным течением, смывшие мосты, в то время как горы за спиной «цезарианцев» сделались непроходимыми вследствие наводнений. Легионы Гая Юлия оказались зажатыми, словно на острове посреди бушующего моря, между реками и горами. Подкрепления из Галлии не подходили, снабжение было нарушено, противник и бурные речные воды не позволяли «контрактникам» Цезаря форсировать реки. Лишь по прошествии нескольких весьма тревожных дней Гаю Юлию удалось, под покровом ночи, перевезти на передвижных понтонах через реку целый легион — большое военно-техническое достижение для того времени! — и, под его прикрытием, навести через реку мост. Передохнув немного, Цезарь приступил к отводу нескольких рукавов Сикориса, с целью создания искусственного брода, чтобы обеспечить за собой господство на обоих берегах реки, на которой была расположена Илерда. Своевременно предупрежденный об угрозе перехвата источников снабжения армии «помпеянцев», Афраний отступил, пока еще не было поздно, приняв решение закрепиться южнее реки Ибер (современного Эбро), чтобы и там, в соответствии с поставленной ему командованием задачей, продолжать позиционную войну. Цезарь дал противнику беспрепятственно отойти, выслав одновременно свою галльскую и германскую конницу для действий по тылам «помпеянцев» с целью помешать их дальнейшему отходу. Затем Гай Юлий, вместо штурма моста, прикрытого арьергардом противника, переправил свои легионы через глубокий брод, считавшийся проходимым лишь для кавалерии, совершил в течение ночи глубокий обходный маневр и перерезал пути отхода противника. При этом Цезарь не пытался дать «помпеянцам» бой, ограничиваясь срывом попыток неприятеля находить новые пути отхода, используя свою конницу для задержки и изматывания «помпеянских» войск, а легионы — для обхода «помпеянцев» с флангов. Неустанно сдерживая стремление своих «контрактников» вступить в бой с «помпеянцами», Цезарь всячески поощрял их братание с «контрактниками» противника, чей моральный дух падал с каждым днем.

Еще до того, как войска Афрания добрались до спасительных горных перевалов, под защиту которых они могли бы укрыться, «помпеянцы» были остановлены войсками Цезаря, вынудившими их расположиться лагерем на отрытой со всех сторон холмистой местности. Целый день Цезарь держал своих противников взаперти в их собственном лагере. Затем он, применив ложное отступление, выманил их в поле, обошел скрытыми тропами и полностью лишил возможности добраться до гор.

Это была «игра в кошки-мышки» подлинного мастера своего дела с дилетантами. Игра, которую мастер вел с позиции и с чувством своего неоспоримого превосходства. В битву Цезарь не вступал, считая ее излишней, поскольку и без того был уверен в победе. Он позволил «плясуну» Афранию вернуться в оставленный тем лагерь. Однако когда тот выступил оттуда в направлении своих прежних позиций под Илердой, Цезарь искусными маневрами заманил его на безводное плато, отрезал его от внешнего мира, путей подхода подкреплений и снабжения. Ловушка захлопнулась! Теперь Цезарю оставалось только терпеливо ждать.

И «помпеянцы», наконец, капитулировали. Ведь голод — не тетка! А тем более — жажда!

По отношению к сложившим оружие противникам Цезарь проявил свое общеизвестное милосердие. Желающих перейти к нему на службу он охотно зачислил в свои легионы, остальных отправил по домам. Обоих неприятельских легатов Цезарь тоже отпустил на все четыре стороны.

Южный корпус «помпеянцев» под командованием Варрона, узнав о «клементии», проявленной Цезарем к пленным, тоже сложил оружие. Сдалась и Массилия. Испанская кампания Цезаря, выигранная им исключительно путем маневрирования, а не прямых атак, завершилась всего за сорок дней! Военные историки всего мира до сих пор не устают восхвалять достижения Цезаря на испанском театре военных действий. «Стратегическое использование внутренней линии» — вот как это, если не ошибаюсь, называется на языке профессоров военных академий. Гай Юлий одержал блестящую стратегическую победу, причем практически бескровную (как для победителей, так и для побежденных). Цезарь не зря призывал щадить жизни сограждан. Ведь чем меньше римских воинов было убито и ранено с обеих сторон, тем больше потенциальных сторонников и рекрутов оставалось в распоряжении Цезаря. Арифметика, как говорится, простая…

Нельзя не признать, что полководец Цезарь знал свое дело не хуже, чем Цезарь-политик.

20. Отказ в повиновении

Благополучно победив своих врагов в Испании, Цезарь тотчас же пустился в обратный путь, в Италию. Подвергнув тем самым (далеко не в последний раз) свои старые галльские легионы тяготам невероятно дальнего форсированного марша, уже в обратном направлении. Безо всякого снисхождения Цезарь выжимал из своих «контрактников» все, что только было можно из них выжать. Действуя по известному принципу «чем больше жмешь, тем больше выжмешь». В результате «потомок Венеры» довел своих «мулов», свою «боевую скотинку» (выражаясь словами другого строителя и певца другой, уже не Римской, а Британской, колониальной империи — сэра Редьярда Киплинга) до предела физических сил и выносливости, возникли проблемы со снабжением, настроение «контрактников» стало портиться не по дням, а по часам. Впервые воины, посланные Цезарем в бой, осмелились отказать своему прославленному «дуксу» в безусловном повиновении. Дело дошло до форменного солдатского бунта. Гонимые своим военачальником