Красная королева - Хуан Гомес-Хурадо

– Пришли мне что-нибудь, Ментор, какую-нибудь зацепку. Что угодно.

– Я отправил тебе по электронной почте досье Фахардо. Кроме этого, у меня больше ничего нет. Единственное, что им удалось выяснить, так это то, что Фахардо ушел на больничный после суицида дочери.

– Как выясняется, его дочь тоже жива, – говорит Антония.

– Что ты сказала? – изумленно переспрашивает Ментор.

– Неважно. Слишком долго объяснять. Продолжай.

Ментор от такой новости даже на секунду забывает, на чем остановился.

– А когда после больничного он вновь вернулся на работу, в ту же неделю он погиб при обрушении туннеля. Вот и все.

То есть ничего.

– Как Джон?

– Он совсем спятил, бедняга. Звонит мне каждые пять минут. Он хочет помочь тебе, Скотт.

– Пусть хочет дальше.

После того, как он солгал мне, я больше не могу ему доверять, думает Антония. К тому же у него на хвосте отдел внутренних расследований. И журналисты. Если я позвоню ему и он придет, неизвестно, чем это обернется. Он может все окончательно испортить.

И Ментору я тоже не могу доверять. Я никому не могу доверять.

Слишком большой риск для Хорхе.

– Ладно, дело твое. Выключи мобильный, Скотт. И найди сына.

С этими словами он вешает трубку. Антония выключает телефон. Затем открывает айпад, переводит его в режим полета и подключается к вай-фаю бара, чтобы загрузить досье Фахардо.

Это всего лишь досье. Но в нем отражен набросок жизненной истории.

Еще рывок – и плитка падает ей в руки.

Указательные пальцы и сердце Карлы истекают кровью, ногти сломаны и покорежены, но ей удалось оторвать плитку.

Она держит ее в левой руке и обсасывает пальцы правой, сплевывая кровь, обломки ногтей, песчинки. Карла не видит себя со стороны, не видит, какая звериная, первобытная свирепость отразилась на ее лице, когда этот керамический квадратик десять на десять сантиметров наконец оказался в ее ладони.

Стараясь игнорировать жуткую боль в стертых до мяса кончиках пальцев, Карла снимает платье. Аккуратно завертывает в него плитку и затем кладет ее на пол к стене.

Она думает об этом приближающемся моменте уже несколько часов подряд, представляя свои действия в мельчайших деталях, чтобы не допустить ошибку. Карла уже почти физически ощущает этот момент.

Она ударит по плитке ребром ладони. Прямым ударом, точно по центру. Она не может просто отбить угол или расколоть плитку на неровные части.

Все должно быть безупречно. Карла должна нанести четкий удар в темноте, вслепую.

Тщательно наметь траекторию. Прицелься как следует. И ударь.

Карла подчиняется той, другой, Карле, которая с каждым разом обретает все больший контроль над ситуацией: Карла готова полностью отдать инициативу в ее руки. Пускай. Она готова на все, лишь бы выбраться отсюда и придушить Сандру собственными руками.

Она думает о Сандре, когда ее рука с силой опускается на плитку. Слышится легкий хруст.

Ткань платья сделала свое дело, приглушив звук. И теперь Карла со страхом раскрывает сверток. Это плитка – самое важное, что сейчас есть в ее жизни.

Из платья выпадает несколько крошечных кусочков, еще парочка застревает в складках ткани. Карла отчаянно перебирает их вслепую. Если плитка рассыпалась в мелкую крошку, все ее усилия последних часов были напрасны.

И ты умрешь. Ты ведь поняла уже, что он тебе не поможет?

Может, ему просто нужно подумать… Все-таки это очень важное решение.

Если бы на твоем месте был Марио, а ты должна была бы уничтожить фирму, как бы ты поступила?

У него еще есть время. Он еще может это сделать. Он может доказать, что…

Что ты для него важнее, чем вся его империя? Не будь дурой. Он не сделает этого. Он покинул тебя. Ты должна бороться за свою жизнь сама. Ты ни на кого не можешь рассчитывать.

Карла все больше поддается влиянию той, другой, Карлы. Она вновь принимается рыться в складках порванного от удара платья и среди мелких кусочков отыскивает практически идеальную половину.

Карла изо всех сил сжимает ее в кулаке. И, даже не одевшись, тут же бросается обратно к стене над выгребной ямой и принимается отковыривать своим самодельным инструментом следующую плитку. Теперь она может сделать это гораздо быстрее, а главное, без боли. На этот раз ей удается отделить плитку от стены менее чем за час.

Она очень аккуратно берет ее в руки: нельзя допустить, чтобы похитители услышали, что здесь происходит. Карла внимательно прислушивается к каждому звуку, доносящемуся извне.

И в этот момент по ту сторону стены раздается плач. Это плачет ребенок, совсем маленький. Такой как…

Марио!

Карла хочет вскочить и закричать, что она здесь, что мама здесь, что все будет хорошо. Но голос сдерживает ее.

Это просто уловка. На самом деле там нет никакого мальчика.

Карла сомневается, но в конце концов решает, что это просто плод ее воображения. По ту сторону стены не может быть четырехлетнего мальчика. И даже если бы он там и был: в любом случае, это не ее сын. Это просто очередная уловка Сандры, чтобы ее помучить.

Поэтому она решает подчиниться воле другой Карлы. Нужно думать только о своей жизни. Ни о чем другом.

Она кладет вторую плитку на платье и возвращается в угол к выгребной яме.

Нужно отделить еще минимум десять.

А времени совсем мало. Она понимает, что ее план обречен на провал, но все же продолжает бороться. Другая Карла открыла ей неоспоримую истину: жизнь – это ничто. Всего лишь короткая вспышка среди бесконечной темноты.

Но она будет биться за каждую долю секунды этой вспышки.

Единственный способ выиграть партию – понять правила игры.

Когда они только начали играть в игру Эсекиэля, все было murr-ma. Они шли по дну реки, пытаясь нащупать что-то ногами.

Сейчас правила игры начинают проясняться, думает Антония.

Николас Фахардо, полицейский с весьма скромным послужным списком, поступает на работу в 1996 году. Высшего образования у него нет, и, согласно психологической экспертизе, проведенной после одной стычки, он «не обладает развитыми социальными навыками, поэтому его участие в деятельности, основанной на контакте с людьми, весьма нежелательно».

Если бы сейчас здесь был Джон, он бы сказал, что это эвфемизм, думает Антония. Как же его не хватает! Но лучше не стоит ни к кому привязываться.