Живым голосом. Зачем в цифровую эру говорить и слушать - Шерри Тёркл

Некоторые МООКи созданы для дистанционного обучения. Если МООК предлагается студентам, живущим в кампусе, молодые люди выполняют упражнения онлайн, а потом приходят в аудиторию, чтобы обсудить идеи, поработать над проектами и просмотреть домашние задания. В подобной ситуации учебный класс перестает быть местом, заключающим в себе “контент”, как это задумывалось изначально. Теперь класс считается “перевернутым”. Его еще называют “смешанным”, подразумевая комбинацию онлайн- и офлайн-элементов. Мы надеемся, что студенческая аудитория станет местом обучения, в основе которого лежат проекты и беседа нового типа – более динамичные, чем те, что были у студентов раньше[204]. Многие из моих коллег по университету рассчитывают, что “смешанные” классы положат конец “пассивной” технологии традиционной лекции.

И вот, пока я работала над этим проектом, погрузившись в размышления о беседе в наши дни, мой профессиональный мир буквально гудел по поводу революции (или, как кто-то полагал, цунами)[205] – одним словом, это явление должно было полностью изменить природу беседы в сфере образования. Сеймур Пейперт, выдающийся математик, программист и педагог, сказал однажды: “Невозможно думать о мыслительном процессе, при этом не думая о том, чтобы о чем-то думать”[206]. Обобщая это глубокое суждение, можно сказать, что оно становится ключом к пониманию идеи объектов, вызывающих воспоминания, – объектов, мысли о которых провоцируют размышления о других вещах. Когда я размышляла о беседе в образовании, меня нередко посещала мысль о МООКах.

К примеру, было интересно порассуждать о том, как студенты МООКов, находящиеся в самых разных, подчас очень далеких друг от друга местах, создают новые сообщества учащихся и начинают новые беседы, каких раньше и представить себе не могли.

В рамках курса Грегори Надя “Древнегреческий герой” (это флагманский проект из числа МООКов, предложенных Гарвардом) участники декламируют Гомера на разных языках, записывают свои выступления и размещают их на виртуальной дискуссионной доске. Одна студентка с греческого полуострова Мани (а в этом регионе еще сохранилась традиционная культура деревенской жизни) публикует на доске видео своей бабушки, оплакивающей недавно скончавшегося члена семьи. Студентка хочет продемонстрировать связь между плачем бабушки и героической формой. Одним словом, студенты реагируют на видеозаписи, тексты и комментарии, размещенные в интернете педагогами. Так возникает беседа нового рода. Для преподавателей, участвующих в курсе “Древнегреческий герой”, за буквой “к” в слове МООК стоят контент, коммуникация и комьюнити.

Для сотрудницы, чья основная обязанность – модерация диалога на дискуссионных досках, МООК – это способ (пусть и несовершенный) вернуться к сообществу, которое она, как ей кажется, утратила. Это представляется ей маловероятным, однако некоторые из ее друзей детства записались на этот курс, и теперь у женщины есть возможность поделиться тем, что она больше всего ценит в классической литературе, с людьми, которые, с ее точки зрения, едва ли могли этим заинтересоваться. Сотрудница надеется, что у студентов со всего мира, которым раньше не с кем было разделить свою любовь к Гомеру, теперь тоже появилась такая возможность, и они неожиданно для себя обретают новых товарищей. Она говорит: “Возможно, всем нам не хватает именно такого сообщества”. Действительно, выпускники МООКа, посвященного древнегреческому герою (теперь этот курс называется “Древнегреческий герой за 24 часа”), могут продолжить общение в сообществе, известном как “25-й час”. В этом сообществе проводятся регулярные виртуальные встречи и дискуссии, выступают приглашенные спикеры, есть блог.

Таким образом, МООК становится объектом, с помощью которого мы можем подумать о перспективах, таящихся в образовательных технологиях. Кроме того, МООК помогает нам по достоинству оценить то, чем мы располагаем. Одним словом, в рамках МООКа можно многое сделать. Тем не менее всего через несколько лет после внедрения этих онлайн-курсов в образовательную практику даже самые горячие их приверженцы стали вносить в структуру МООКа элементы беседы лицом к лицу (по крайней мере, в тех ситуациях, когда речь идет о курсах в кампусе). Дело в том, что вскоре стало ясно: онлайн-обучение проходит с бо́льшим успехом, если вы также увеличиваете продолжительность личного общения студентов и преподавателей.

И тут возникает ирония. Исследования, посвященные МООКу – педагогической форме, превозносимой за то, что она позволяет столь многое измерить и оценить, – показывают, что лучше всего подобные курсы работают в сочетании с наименее измеряемым элементом традиционного учебного занятия: присутствием. Даже когда речь идет о технических предметах (например, о введении в математику), студенты лучше работают во время онлайн-занятий, если учебный план также предусматривает встречи лицом к лицу[207]. Вот как подытоживает свои наблюдения руководитель исследовательского проекта Колумбийского университета, проводивший сравнительный анализ онлайн-образования и обучения вживую: “Наиболее важный фактор, помогающий студентам успешно пройти онлайн-курс, – межличностная коммуникация и поддержка”[208].