Каштановый человечек - Сорен Свейструп

– Ты что задумала? У нас нет времени здесь торчать.

Бенедикте захлопывает дверцу, и Асгер слышит лишь отзвук своего голоса в кабине. В свете фар он видит, как она обходит машину спереди, и когда поворачивает налево и собирается пройти мимо него, Асгер инстинктивно соскакивает на землю.

– Что ты задумала?

Бенедикте протискивается мимо него и решительно направляется к раздвижной двери грузового отделения пикапа. В правой руке ее блестит какой-то предмет, и Асгер вспоминает, что сегодня рано утром положил в бардачок свой солдатский нож, когда они забирали машину у «Хертца». До него доходит, что́ она собирается делать. Да, мысль о том, что он все-таки сочувствует сосунку, неожиданна для него самого, и Асгер хватает Бенедикте за руку. Он ощущает, насколько она сильна и насколько велико ее желание осуществить задуманное.

– Отпусти! Отпусти меня, я тебе говорю!

Они борются в темноте. Бенедикте пытается вырваться у него из рук, и Асгер чувствует, как лезвие ножа скользит по его телу в районе паха.

– Он же совсем ребенок! Он же нам ничего не сделал!

Ему наконец-то удается прижать ее к себе. Руки Бенедикте слабеют, и она разражается рыданиями. Слезы лишают ее последних сил, и Асгер не может сообразить, сколько они простояли вот так в темном лесу, но, думается ему, целую вечность. А еще он понимает, что это лучшее мгновение в его жизни. И знает, что Бенедикте чувствует то же. Да, противник невероятно силен, но ведь они по-прежнему вместе. Асгер не видит ее лица, но слезы пошли на убыль, и тогда он вынимает нож из ее руки и отбрасывает в сторону.

– Мы отпустим пацана. Нам будет легче, если мы останемся вдвоем, а как только его найдут, «мусора» ослабят хватку.

Теперь, когда он чувствует близость ее тела, Асгер ничуть не сомневается, что у них все получится. Он ласкает ее и поцелуями осушает слезы, а Бенедикте, всхлипывая, согласно кивает головой. Она все еще твердо держит его за руку, но другою рукой собирается открыть дверь в грузовой отсек. Если рассказать парнишке, в каком направлении идти, он за пару часов доберется до полицейского оцепления, и тогда они с Бенедикте смогут выиграть нужное время.

Раздавшийся вдалеке звук вынуждает Асгера остановиться и всмотреться в темноту. Это звук мотора приближающегося автомобиля. Не отпуская руки Бенедикте, Асгер оглядывается в ту сторону, откуда они приехали. Метрах в пятидесяти от них в лужах на гравийной дороге отражается свет фар, который через несколько мгновений заставляет их зажмуриться. Машина останавливается, водитель выключает и двигатель, и свет.

На дороге устанавливается кромешная тьма. В голове у Асгера проносятся тысячи мыслей. Поначалу он думает, что это полиция, только в автомобиле без опознавательных знаков; однако полицейские вряд ли вели бы себя так спокойно в подобной ситуации. А вдруг это какой-нибудь фермер или лесник? И лишь потом до него доходит, что появиться в такое время суток на этой дороге может только тот, кто ищет их. Но ведь никто не видел, как они свернули с шоссе в лес. И он уже давно позаботился, чтобы никто не мог засечь их местонахождение по мобильникам…

Асгер чувствует, что Бенедикте еще сильнее сжимает его руку, и, услышав звук открываемой дверцы, задает вопрос в темноту, но не получает ответа.

– Кто вы? – повторяет он вопрос.

Шаги приближаются, и, понимая, что через мгновение ему станет известен ответ, Асгер наклоняется, чтобы подобрать валяющийся на земле нож.

Тули́н высыпает мусор на расстеленные на полу в кухне две рекламные газеты, вынимает из ящика шкафчика вилку и начинает ковыряться в содержимом мусорного ведерка. На руках у нее пластиковые перчатки. В нос бьет резкий запах протухшей еды, сигаретных бычков и консервов. Ей приходится разворачивать смятые магазинные чеки в надежде выяснить, куда могла скрыться парочка. Генц и его криминалисты ранее сегодня уже всё перерыли в доме, где раньше располагался магазин, но Найя предпочитает перепроверить. Впрочем, и она ничего не находит. Только чеки продовольственных магазинов да еще квитанция из химчистки – по-видимому, за чистку костюма, в котором Асгер Неергор возил Розу Хартунг. Тули́н оставляет мусор на газетах.

Она находится в жилой части заброшенного предприятия, и кроме нее самой да еще ведущих наблюдение экипажей пары припаркованных неподалеку патрульных машин в квартале больше никого нет. Пока что она может лишь констатировать, что Генц и его команда выполнили свою работу блестяще. Действительно, нет здесь даже намека на то, что парочка имела еще какое-либо жилье, кроме того, где сейчас находится сама Тули́н. Что они продумывали маршруты отхода или искали какие-либо потайные места, где могли бы скрыться от полиции. Ранее днем сыщики обнаружили в одной из холодильных камер в старом забойном цехе матрац, ватное одеяло, мобильный туалет и несколько журнальчиков с детскими комиксами. Судя по всему, именно там и было задумано держать Густава Хартунга. Найя содрогается при этой мысли, но с другой стороны, за время обыска она не обнаружила никаких признаков, что в этой квартире проживали двое хладнокровных убийц. Во всяком случае, как она таковых себе представляет. Ясно, что Асгер Неергор постоянно проживал здесь, а не в той комнате, которую он, согласно официальным данным, снимал у своего бывшего сослуживца. По всему видно, что ему нравились японские комиксы манга с обнаженными женщинами. Но лишь это среди обнаруженных ею и предположительно принадлежавших ему вещей могло – и то, разумеется, с большой натяжкой – свидетельствовать о преступных наклонностях Асгера Неергора. На данный момент, полагает Тули́н, его более всего отличает тот факт, что ему, тридцатилетнему мужику, нравились «Дом в Кристансхауне»[35] и простенькие датские комедии и мелодрамы с Дирком Пассером[36] и Ове Спрогёе[37], эдакие идиллические картинки из славных шестидесятых-семидесятых с зелеными лужайками и развевающимися национальными флагами. Проигрывал он их, видно, на запыленном DVD-плеере и, лежа на потертом кожаном диване, смотрел на старом телеке с плоским экраном. Но с точки зрения Тули́н все это вовсе не обязательно свидетельствует, что он психопат или просто невменяем.

Вещи же Бенедикте, по которым можно было бы судить о ее личности, представлялись Найе более значимыми в этом смысле: брошюры о правилах изъятия детей из неблагополучных семей местными органами опеки, выписки из статей закона о социальном обеспечении с пометками и пояснениями Бенедикте, а также юридические журналы о защите интересов ребенка и прочее в том же духе. Кроме того, в нескольких ящиках комода в гостиной Тули́н обнаружила целую кипу прозрачных папок и скоросшивателей с документами по делу об изъятии их ребенка и перепиской Бенедикте с местными властями и назначенным ей государственным адвокатом. Почти на каждой странице сохранились сделанные от руки записи, некоторые из них нечитаемы, но все сплошь усеяны вопросительными и восклицательными знаками, и Тули́н представила себе, до какой степени доходили гнев и смятение Бенедикте Сканс. Но были там еще и поэтические сборники школьных времен Бенедикте с наклеенными фотографиями ее самой и Асгера Неергора, лежащими на травке перед уродливым дорожным отбойником, а также документы о среднем медицинском образовании и различные программы реабилитации женщин во время беременности и в послеродовой период.