Обратный отсчет: Равнина - Токацин

кость в длинном «патронташе». Гедимин стряхнул пару штук на ладонь, отметив про себя, что диски на штыре не проворачиваются — техника безопасности соблюдалась строго. Металл был грязно-жёлтым со слабой краснотой; сигма-сканер на него отреагировал непонятным набором букв и цифр — это вещество на изучение ещё не попадало.

Филк, занеся в инвентарный журнал разобранный колёсомёт, перебрался к следующему «орудию» — длинной полой палке. Один её конец ветвился, разделяясь натрое, с другого свисал большой сдувшийся мешок — чей-то внутренний пузырь, для верности вываренный в сеше. Гедимин покосился на рёбра жёсткости и отходящие от них отростки — они были естественного происхождения, вот только рукоятки к ним прикрепили уже искусственно.

— Что это? — спросил сармат. Перед глазами встала примитивная печь с ручным нагнетанием кислорода — вот только нагнетать кислород в горку кейека было очевидно бессмысленно.

Гварза поднял на ладони мелкие красно-жёлтые многогранники отдалённо знакомых очертаний.

— Шумовые гранаты. А это — устройство для их запуска.

— Пневматика… — пробормотал Гедимин, глядя на широкий раструб, отходящий кверху от ствола. «Заряжается, видимо, здесь. Потом сжатым воздухом семена выталкивает… Такой штукой, наверное, можно глушить мелкую фауну. Или зазевавшихся часовых.»

Что-то чёрное знакомо блеснуло среди отобранных «снарядов», Гедимин с радостной ухмылкой наклонился — и разочарованно хмыкнул. Грубо обколотый каменный наконечник, закреплённый на короткой кости-стабилизаторе, издалека был очень похож на обсидиановый. «Что-то другое. Возможно, тоже вулканическое. Хотя… хотя — надо проверить,» — он подобрал «обсидиановую» стрелу и вопросительно хмыкнул.

— Это? Местные бронебойные снаряды, — пояснил Гварза, делая в журнале очередную пометку. — От трения нагреваются, потом взрываются. Природное сырьё, элементарная обработка…

В его голосе звучало плохо скрываемое разочарование. Гедимин молча кивнул. «Значит, оно взрывается само… Никакого нитрирования целлюлозы. Просто очередной местный минерал. Ну да, когда под ногами полно взрывчатки — кому нужно выдумывать новую⁈»

— Зачем пришёл? — вывел его из задумчивости резкий вопрос Гварзы.

— Копать, — отозвался Гедимин. — Есть свободные филки?

Гварза хмыкнул.

— Шесть смен. Хоть закопайся, — он покосился на дальний обрыв и немного понизил голос. — К слову о копании. Сновидец Урджен просил передать, что Джаарган к ритуалу готов и начнёт с первым светом.

Гедимин мигнул.

— Какой ещё ритуал? Они хоть объяснили?

Гварза пожал плечами.

— Они-то объяснили… Что-то вроде призыва ветра, чтобы он поднял твой песок, и им больше не махать лопатами.

— Грёбаные дикари, — пробормотал, не сдержавшись, Гедимин. — Ещё и эти работы сорвутся… Рано мы их выпустили из-под купола!

— Возможно, ритуал будет перед работами, а не вместо, — сказал Гварза. — Можешь запретить, но я бы не стал. Такие вещи важны для дикарей. Что-то вроде ваших с Айзеком благословений…

Гедимин болезненно поморщился.

— Ладно, днём мне не до них. Пусть ритуалят.

…На окраине что-то посвистывало. Гедимин, разгружающий мешки с песком, мельком подумал об очередном приехавшем караване — но свист доносился не с главного тракта, а откуда-то справа, из-за Сарматского плато. «У Броннов или Скогнов какие-то гуляния,» — успел подумать сармат, прежде чем свист оборвался горловым рокотом и воем.

— Джагулы, — заметил Эгнаций, придержав мешок на подвесе. — Кажется, не один.

Вдалеке снова засвистело и забрякало. Коротко взвыла какая-то дырявая ракушка. Джагул снова зарокотал, но быстро замолчал. Свистеть у него получалось лучше — да даже и трубы из ракушек звучали приятнее…

— А. Ритуал, — Гедимин досадливо сощурился, покосился на скалы в слабом утреннем свете и навалился на рычаг, уводя лебёдку с подвешенными мешками к незаполненной складской ячейке. «С первым светом, как и обещали. Ну вот, теперь филки не будут спрашивать, зачем носить шлем, и для чего к нему наушники. Всё поймут на доступном примере.»

… — Мастер Дим-мин!

Гедимин оглянулся на тропу и растерянно мигнул. До сих пор Скогны и Бронны по своей воле в ущелье не спускались. Сейчас на спуске собрался целый отряд. Все прижимали уши и неприязненно скалились — филки, с подъёма двинувшиеся было к тропе, даже замедлили шаг и оглянулись на Гедимина.

— Что случилось? — спросил он. Сверху на него глядела следующая смена землекопов — филки с обрыва заметили недовольных аборигенов и остановились.

— Что делают нергоны? — спросил, срываясь на верещание, ближайший Скогн. — Кого они зовут? Тебе, жрецу Пламени, сказали?

Гедимин мигнул.

— Джагулы? Воют… Ритуал призыва ветра, — не без труда вспомнил он — такие вещи память будто нарочно зарывала поглубже. — В помощь рабочим в пещерах. Копать будут быстрее.

Кто-то из филков шёпотом перевёл с местного, остальные переглянулись и захмыкали, кто-то ухмыльнулся. Скогны и Бронны смотрели на Гедимина без малейшего признака веселья.

— Ветер? Они зовут Ак-коу? — последнее слово абориген проговорил сквозь пальцы, прижатые ко рту. — Это для тебя, Дим-мин? Ты просил?

— Не просил, но… — сармат замолчал, глядя в затылок удаляющемуся Скогну. Существа почти бегом пустились вверх по склону. Свист за холмом ненадолго примолк.

— А им не по себе, — вполголоса заметил озадаченный Эгнаций. — Не любят таких ритуалов.

— Да он и мне… — проворчал Гедимин, прижимая два пальца к наушнику. Невидимый Джагул протяжно взвыл, другой подхватил. «Надеюсь, до стрельбы там не дойдёт,» — подумал сармат, оглянувшись на Броннов-погонщиков. Они тропу не преграждали и никуда не бежали, но прижимали уши и топорщили усы. «Где Гварза? Поставил бы звукоизоляцию…»

…Трос на подъёме качался сильнее обычного. Гедимин настороженно щурился, прислушиваясь к отдалённому вою. Ритуал затянулся. Гедимин уже перестал считать, сколько раз наступала тишина — а через пять или десять минут кто-то снова брался за свистульки и воющие ракушки. «Мощные связки у этого Джааргана,» — думал сармат, переступая по опоре и компенсируя усилившийся наклон. «Или их там полсотни, и воют посменно?»

Он спрыгнул на твёрдую землю и еле успел поймать крюк — его слабо, но отчётливо повело. Сильный ветер надавил на ладони. Бронны-погонщики приникли к панцирю тяглового зверя —