Падение Башни Искушения - Аньинь Ду

Янь-ван пожелает твоей гибели, то придется в ту же минуту умереть! – Амань заботливо растирала ее плечи. Было ясно – владыка загробного мира, о котором она говорила, был не кто иной, как его величество.

– Мы… мы не слишком далеко заходим? Я не желала ей зла, я лишь… – Мужун Цзялянь стыдливо опустила голову, не в состоянии продолжить.

– Госпожа, если бы мы не подчинились их плану нанести первый удар, кто знает, может, именно вас бы сегодня затравили при дворе, – наученная жизнью Амань сурово перебила ее. – Разве могут людские отношения быть честными, когда речь идет об императорской власти? Она тебе не сестра. Ты подумай, в этом огромном змеином гнезде кто решится заступиться за нее? К тому же мы здесь ни при чем, – дополнила она яростно.

Мужун Цзялянь ничего не оставалось, кроме как согласиться:

– Да, мы здесь ни при чем.

Она нежно погладила свой еще не округлившийся живот. Радость от предстоящего материнства ослабила подступивший к ней страх. В доме Мужун одно за другим случались счастливые события. Ее старшая сестра только что родила здорового мальчика, и сама Цзялянь тоже была беременна. Мужун Цзялань хотела, чтобы ее младшая сестра приложила все усилия, чтобы стать императрицей. Но императрица могла быть только одна. Цин Няоло, самая любимая наложница его величества, уже не была конкуренткой, но оставались еще опытная Мэй Сюэи и пользующаяся безмерным расположением его величества Цинь Хуа. Если они образуют союз, то Мужун Цзялянь не сможет с ними тягаться. Прямо сейчас она могла лишь выполнить свой главный долг – родить ребенка и беречь себя. Это был ее единственный способ выжить.

Яшуан принесла горячий суп, источавший кисловатый аромат. Цзялянь обожала его, да к тому же желудок у нее был пуст. Если она съест это, ее наверняка опять вырвет, но она была так голодна, что закрыла на это глаза.

Как и следовало ожидать, после съеденного Цзялянь долго рвало, пока она не стала белой как полотно.

– Что с вами будет, если так продолжится? Может, мне стоит сходить в Ведомство придворных лекарей и пригласить придворного врача осмотреть вас и выписать лекарство? – Амань встревоженно теребила руки.

– Почему бы нам не спросить императрицу-мать? – Яшуан, будучи ушами и глазами дворца, всегда знала, как лучше поступить.

– Разве императрица сведуща в медицине? – Мужун Цзялянь была озадачена.

– Лучше. Она умеет колдовать, а это намного эффективнее, чем врачевание. – Яшуан понизила голос, ее тонкие лисьи глаза загадочно сверкнули.

– Амань, что мне делать? – Мужун Цзялянь повернулась к служанке в поисках помощи.

Эта Яшуан очень хитрая, с ней нужно быть осторожнее. К тому же из-за сильной рвоты у Цзялянь кружилась голова – все ее тело было охвачено слабостью, а сознание затуманилось.

– Госпожа, подождем, пока вам не станет чуть лучше, и я сопровожу вас во Дворец Вечной Добродетели, чтобы вы смогли выразить свое почтение императрице-матери. Его величество – любящий сын, а вы носите под сердцем наследника семьи Юйвэнь, императрица-мать обязательно позаботится о вас, – хорошенько подумав, произнесла Амань.

Ее слова понравились Цзялянь. В данный момент Цинь Хуа находилась на пике успеха, и они с Мэй Сюэи были под опекой главнокомандующего Юйчи Гуна, тогда как сама Мужун Цзялянь не могла ни на кого положиться. Если она сумеет воспользоваться своей беременностью и приблизиться к императрице-матери, то получит серьезное преимущество.

– Госпожа, пожалуйста, освежите немного свой внешний вид. Вы не должны выглядеть слишком ярко, но и слишком бледной быть тоже нельзя. Добиться благословения старших можно только красотой и благопристойностью. Наденьте это платье – оно придаст вашему лицу свежести, и вы будете выглядеть естественно, как сама природа.

Амань подошла к Мужун Цзялянь, держа в руках темно-зеленое атласное платье, усыпанное вышитыми белыми цветами. Она переодела госпожу, напудрила ей лицо и слегка причесала брови, затем легко коснулась ее губ киноварью и вдела в волосы нефритовый гребень. Благодаря искусным рукам Амань образ Мужун Цзялянь получился естественным и элегантным. Она была свежа и очаровательна, как чистая вода и цветы лотоса.

Мужун Цзялянь бросила взгляд на красавицу, смотрящую на нее из бронзового зеркала, и осталась весьма удовлетворенной.

– Госпожа пожелает надеть плащ, чтобы защититься от осеннего ветра? – В зеркале появилось отражение Яшуан. Служанка накинула ей на плечи плащ с мехом лисицы, украшенный желтыми хризантемами. Желтый цвет отразился на нежном лице Мужун Цзялянь, подчеркивая ее красоту.

– Амань, заверни столетний женьшень, который прислала мне вчера сестра, я подарю его императрице-матери. – Мужун Цзялянь не могла явиться к старшим с пустыми руками.

– Да, госпожа, – Амань поклонилась, сложив руки, и поспешила в дальнюю комнату, чтобы приготовить подарок. Собрав все необходимое, Амань и Яшуан, взяв Мужун Цзялянь под руки, повели ее медленным шагом ко Дворцу Вечной Добродетели.

Дворец Вечной Добродетели был самой величественной постройкой в императорском гареме. В нем было три этажа, а несколько десятков ярко-желтых колонн из цельного дерева, каждая высотой в один чжан[95], подпирали выступы внушительной крыши.

Перед входом во дворец не стояло ничего, кроме пары больших медных львов, торжественно охранявших ворота. Большие красные фонари висели по обе стороны от ярко-красных ворот, а прямо над ними висела черная табличка из лаврового дерева с вырезанным на ней названием дворца. Иероглифы были выведены в стиле кайшу, а покрывавшая их позолота придавала им торжественности. Дворец был не похож на жилище императорских жен и напоминал скорее частный дом богатой семьи.

– Не могли бы вы доложить, что госпожа Мужун из Башни Радостных Голосов желает выразить свое почтение императрице-матери? – Яшуан незаметно сунула что-то в руку пожилому дворцовому евнуху, стоявшему у двери.

Лицо старшего евнуха расплылось в улыбке, и он быстро побежал докладывать.

– Ты, пигалица, и правда разбираешься в дворцовых правилах. Жаль, что кожа у тебя темновата, а так был бы из тебя толк! – Амань ущипнула ее за щеку, не стесняясь в выражениях, но на самом деле восхваляя находчивость Яшуан.

– Ну и ну, сестрица Амань меня тут бьет, а госпоже Мужун хоть бы хны? – Яшуан была довольна и такой похвалой – она кокетливо улыбнулась, обнажив белоснежные зубы.

Мужун Цзялянь улыбнулась в ответ, но промолчала – где уж там ей было найти время, чтобы разбираться в перебранках этих девушек? Ее голова была занята мыслями о встрече с императрицей-матерью.

– Супруга Мужун, императрица-мать просит вас войти. – Вернувшись, старик с желтым безбородым лицом расплылся в улыбке и преклонил одно колено перед Мужун Цзялянь.

– Спасибо вам, – Яшуан и Амань мгновенно прекратили галдеж и повели хозяйку во Дворец Вечной