Терри Пратчетт. Жизнь со сносками. Официальная биография - Роб Уилкинс

всяких «до свидания» и без малейшего предупреждения – да и без того, чтобы они хоть что-то посоветовали или вообще открыли рот. Терри просто осознавал, что сам себе все объяснил, и спешил обратно к компьютеру. Теперь и я стал одним из часто немых, но поддерживающих консультантов – с тем преимуществом, что я всегда был под рукой, в кабинете.

Кроме этой группы советчиков имелся небольшой круг экспертов, к которым Терри мог обратиться с конкретными вопросами. В области науки это были профессора Джек Коэн и Иэн Стюарт. Джек, скончавшийся в 2019 году, был биологом, а Иэн – математиком. Они познакомились с Терри в 1999 году, когда Уорикский университет присвоил ему почетную докторскую степень. Терри, в свою очередь, сделал Джека и Иэна «почетными волшебниками Незримого Университета», и в свое время они втроем работали над серией «Наука Плоского мира» (Science of Discworld)7. Еще был Стивен Бриггс – чиновник из Министерства окружающей среды, продовольствия и сельского хозяйства, пробовавший себя в любительской драме и написавший Терри в начале девяностых с вопросом, можно ли адаптировать «Вещих сестричек» для сцены. Терри не только дал разрешение, но и съездил посмотреть получившуюся постановку, и привез шампанское для актеров. За этой адаптацией последовало еще много других. Стивен вместе с Терри разработал карту Анк-Морпорка, а потом – и атлас Плоского мира: оба вышли в девяностых, положив начало созданию «Путеводителя по Плоскому миру» (The Discworld Companion) и других подобных справочников. Возможно, Бриггс помнил, что и где находится в Плоском мире, лучше самого Терри. И, наконец, Жаклин Симпсон, фольклористка, стоявшая в очереди за автографом, когда Терри спросил, кто из присутствующих знает больше вариаций песни о сороках (One for Sorrow) – той, где «одна – к печали, две – к радости» и так далее. «По последнему подсчету – семнадцать, Терри», – ответила Жаклин со своим слабым немецким акцентом, уверенно заткнув за пояс всю очередь и с ходу ворвавшись в телефонную книгу Терри для всех вопросов о народных песнях, сказках и мифологии. В конце концов они вместе написали «Фольклор Плоского мира» (The Folklore of Discworld).

А зачем, можете удивиться вы, Терри вообще требовалась квалифицированная академическая помощь – в его-то жанре? Что, фэнтези-романы проходят какие-то экспертные проверки? Он же все просто придумал, нет? Ну, в какой-то мере да. И в то же время буйное воображение – это хорошо, но, если хочешь увлечь читателя, твой вымысел должен неукоснительно следовать собственной внутренней логике. А уж если твоя цель в конечном счете – сатирическая, а твоя сатира – на мир, в котором мы живем, то, чтобы эту сатиру поняли, книга должна отвечать еще и логике реального мира. Вот что, оказывается, трудно в фэнтези: чтобы в него поверили, оно должно быть реальным.

Вот почему Терри звонил доктору Пэту Харкину и спрашивал, какой нужен момент силы, чтобы открутить человеку голову. Пэт был суперфанатом Пратчетта, ходившим на конвенты и собиравшим все сувениры, связанные с его книгами, а также доктором медицины и председателем приемной комиссии в Университете Лидса. И он также был одним из главных профессиональных консультантов Терри. Тот обожал ему напоминать, что, хоть Пэт и получил одну докторскую степень, сам Терри благодаря щедрости университетов, которые начали осыпать его почетными степенями в 1999 году и с тех пор не прекращали до самого конца его жизни, уже многократный доктор.

– Доктор Харкин? – говорил Терри, когда Пэт брал трубку. – Говорит доктор доктор доктор доктор доктор Пратчетт8.

А потом спрашивал, сколько ушной серы производит за жизнь средний человек. Ну или, опять же, какой момент силы нужен, чтобы открутить голову другому человеку.

Заключение Пэта по последнему вопросу – средний человек на это не способен.

– Но это будет делать орк, – сказал Терри.

Пэт задумался.

– Ты сам придумал этого орка, Терри… поэтому, что бы ты ни написал, это и будет правильным ответом.

– Но я хочу, чтобы это был правильный правильный ответ.

И вот в этом вся суть: в поиске правильного правильного ответа. Вот почему во время работы над «Держи марку!» мы целый день собирали из чего попало семафорную систему связи на полу Часовни, строили башенки из спичечных коробков – и в конце концов однозначно установили, что на каждой башне нужно по два человека, чтобы система работала так, как описано.

Но всему есть предел. Очень редко, но все-таки бывало, что Терри терял терпение в своих переговорах с логикой известного мира и вспоминал о праве писателя на хотя бы капельку художественной вольности. И Пэт Харкин об этом знал. На презентации DVD телеэкранизации «Цвета волшебства», проходившей в лондонском «Форбидден Плэнет», Терри, к своей большой радости, неожиданно увидел в очереди за автографом Пэта Харкина.

– А, Пэт, ты-то мне и нужен, – сказал он. – У меня вопрос: сколько времени тело должно провести в пещере, чтобы рассыпаться в пыль и развеяться?

Пока очередь ждала, Пэт думал, сколько считал возможным, и наконец заявил, что этого просто не может быть.

Когда он уходил, Терри крикнул вслед:

– А мне все равно. И может, и будет9.

Знал об этом и я. Узнал, когда мы с Терри поспорили из-за тарелки и горошины. Я уже давно у него работал. Мы обедали в деревенском пабе бабл-энд-сквиком – неизменный заказ Терри в таких случаях. У него появилась задумка для плоскомирского романа с рабочим названием «Черепаха останавливается». Великий А’Туин – звездная черепаха, несущая Диск, – занеможет. Это потребует исследовательской экспедиции внутрь черепахи, относительно чего Терри, разумеется, уже проконсультировался со знакомым зоологом Джоном Читти – бакалавром ветеринарии, доктором зоологической медицины, дипломированным биологом, членом Биологического общества и Королевской коллегии ветеринарных хирургов, ни больше ни меньше, – чтобы узнать, что именно можно увидеть, если отправиться внутрь черепахи. Но теперь насущным вопросом было, как именно волшебники Незримого Университета узнают, что Великий А’Туин болен? Мы перебрасывались идеями в кабинете и во время обеда в пабе. Может, по каким-нибудь магическим вибрациям, которые могут уловить волшебники? Нет. Слишком просто. Слишком похоже на звуковую отвертку Доктора Кто – то есть не вариант.

Тогда, предложил Терри, может, они заметят, что межзвездная черепаха стала медленней перебирать ластами, с какой-нибудь высокой точки на Диске?

Меня это озадачило.

– Терри, с Диска невозможно увидеть такое явление.

Терри не сдавался.

– Почему? Может, они сидят на Башне Искусства с телескопом.

– Нет, даже тогда они не увидят Великого А’Туина.

– Увидят, – сказал Терри. – Это же самое высокое здание на Диске!

– Все равно не настолько высокое, – ответил я. – Это так не работает.

Для иллюстрации я взял тарелку с остатками своего обеда и поднял между нами на кончиках пальцев.

– Так, моя рука – черепаха, тарелка – Диск, горошина на тарелке –