Запретная любовь - Халит Зия Ушаклыгиль

решила: да, эта любовь умрёт, но сея несчастья вокруг…

Ей не было жалко Нихаль, на которую накопились обиды, её прежнее терпение служило поводом для враждебного отношения к девочке и права на месть; но помимо этих причин было то, что Нихаль, которая ещё вчера была ребёнком, сегодня вдруг стала её соперницей. Именно этого она не прощала Нихаль.

Мучительная жизнь, которая начнётся после заключения этого брака, была настолько тяжёлой, что она решила пожертвовать всем, чтобы ему помешать. Прежде, чем пойти к Аднан Бею и признать правду, был ещё один способ, состоявший в том, чтобы руками Фирдевс Ханым, с неугасимой ненавистью следившей за ней с момента замужества, разрушить придуманную ею же игру. Когда на Бихтер обращался глубокий и мрачный взгляд этой женщины, казалось исходивший из души, опечаленной тем, что красота и молодость ушли и не вернутся назад, он обретал свирепость, заставлявшую дрожать молодую и красивую женщину. Два тела, никогда не бывшие матерью и дочерью, были близки к тому, чтобы стать врагами и Бихтер признавала опасностью присутствие Фирдевс Ханым в особняке. Следивший за ней взгляд матери будто думал о предательстве. Она дрожала от чувства, похожего на страх, из-за этих глаз, зелёных кошачьих глаз, сверкавших в темноте.

Однажды она вдруг пришла к убеждению, что её мать обо всём знала. Потом увидела, что вопрос о женитьбе был шуткой, исходившей от Фирдевс Ханым и приняла решение о начале открытого нападения на мать. С тех пор два врага разыгрывали ужасную комедию, пряча под вуалями скрежетавшие зубы.

Когда Нихаль отправили на остров, Бихтер решила, что нужно открыть вуаль. Оставшись наедине с матерью, она подошла к специальному креслу Фирдевс Ханым, села рядом с ней и приказала служанке:

— Оставьте нас!

Мать и дочь пристально посмотрели друг на друга, как смотрят два врага, прежде чем броситься друг на друга. Обе невольно вспомнили взгляд, которым смотрели друг на друга в темноте однажды ночью на лождии светло-жёлтого особняка. Тогда казалось, что враждебность, выраженная этим взглядом, была спрятана в темноте, тогда они ещё были матерью и дочерью накануне спланированного брака. Сегодня враждебность стала явной. Сейчас они были врагами. Бихтер спросила спокойным твёрдым голосом:

— Это Вы отправили Нихаль на остров, верно? Бехлюля тоже, конечно, отправите.

Это было сказано таким тоном, что у Фирдевс Ханым не возникло сомнений в истинном значении сказанного. Она была уверена, чо Бихтер пришла с желанием сражаться, но ответила обычным спокойным голосом, даже с лёгкой улыбкой:

— Да, думаю, он тоже подет на остров в субботу вечером.

Она смотрела на Бихтер со странной улыбкой в глазах, на которую Бихтер, казалось, не обратила внимания:

— Значит, брак становится реальностью?

Фирдевс Ханым наклонила голову и сказала:

— Наверное! Кажется, Аднан Бей принял окончательное решение…

Затем спросила, желая сама задавать вопросы в трудном разговоре:

— Я поражена, что ты требуешь от меня объяснений по этому вопросу, когда ты должна больше меня знать о решениях Аднан Бея.

Бихтер без колебаний ответила:

— Вы должны были понять причину. Вы внушили Аднан Бею мысль о женитьбе, вот я и обращаюсь к Вам, чтобы отговорить его.

Фирдевс Ханым немного выпрямилась:

— Я нашла много причин, чтобы внушить Аднан Бею эту мысль, но не вижу ни одной, чтобы отговорить его.

Прежде, чем ответить, Бихтер посмотрела в глаза матери с горькой улыбкой, затем сказала:

— Вы очень хорошо знаете, что этот брак невозможен!

Фирдевс Ханым не смогла сдержать изумления:

— Я, наоборот, не могла подумать о настолько возможном браке; если не ошибаюсь, ты, да, ты считала брак Нихаль и Бехлюля вполне естественным, когда мы впервые говорили здесь об этом.

Бихтер вдруг надоела такая манера разговора:

— Мама! — сказала она. — Поговорим откровенно? Вы очень хорошо знаете, что никакая сила не сломит моего упорства в принятых решениях. Этого брака не будет, я так решила.

Фирдевс Ханым лишь спросила:

— Почему?

Бихтер рассердилась, на её щеках был едва заметный румянец, губы слегка дрожали, она была будто в нетерпении:

— Вы хотите, чтобы я продолжала говорить, не так ли? Пусть будет так! — сказала она, не отводя взгляда от матери, и добавила, не волнуясь, что ямочки на щеках, всегда появлявшиеся при улыбке, приобрели оттенок страдания:

— Вот что я решила. Если Вы не согласитесь с тем, что от Вас ожидается, я молча подожду возвращения сами знаете кого — Вашего зятя — и скажу ему: «Вы отдаёте дочь Бехлюлю, очень хорошо, но уже год он — любовник Вашей жены!»

Бихтер продолжала медленно, хладнокровно, равнодушно, будто говорила что-то очень естественное, не отводя от матери взгляда, в котором крепла дикая улыбка. На губах Фирдевс Ханым появилась насмешливая и презрительная улыбка. Она выпрямилась, чтобы удерживать дочь от продолжения, и сказала сквозь зубы: «Бесстыжая!» Тогда Бихтер продолжила и добавила:

— Чтобы помешать мужу наброситься на меня, я скажу: «Почему Вы сердитесь? Вы знали, что Ваша жена — дочь Фирдевс Ханым, и, к сожалению, рядом с ней оказался Бехлюль. Наоборот, поблагодарите эту женщину за то, что сегодня пришла к Вам и говорит: «Не отдавайте дочь этому мужчине и выгоните меня с матерью, именно с матерью, из Вашего дома!»

Бихтер замолчала, на этот раз мать и дочь кровожадно смотрели друг на друга. Они замерли на полминуты в раздражающей тишине. Сквозь, казалось, стиснутые зубы Фирдевс Ханым вырвалось ещё одно хриплое слово:

— Невоспитанная!

Бихтер мгновенно ответила:

— Нет, наоборот, я думаю, что не отвергаю полученного от Вас воспитания. И не рассказываю Вам ничего нового. Вы не могли не знать, что я — Ваша дочь и что у меня были отношения с Бехлюлем. Признайтесь, что Вы отчасти, даже целиком, придумали эту женитьбу потому, что знали об этих отношениях. Хотите договоримся? Раз Аднан Бей не возьмёт Вас после меня…

Фирдевс Ханым крикнула, задыхаясь от гнева:

— Бихтер!

Бихтер протянула руку:

— Нехорошо сообщать слугам. Уладим этот вопрос как мать с дочерью. Вот какие условия я предлагаю: Бехлюль уедет — она повторила, горько качая головой, — да, уедет отсюда. Чтобы больше не вернуться… Вы устроите это в два счёта. Женитьба! Это была игрушка, сделанная из дощечек и если Вы дотронетесь кончиком пальца…

— Ошибаешься, они любят друг друга и нелегко расстроить этот брак, — сказала Фирдевс Ханым.

Бихтер твёрдым голосом ответила:

— Даже если нелегко, этот брак следует расстроить потому, что они любят друг друга.

Затем она крикнула со всей горечью вырвавшихся из души любви и страданий:

— Создатель! Поймите, я умираю. Они любят друг друга у меня на