Запретная любовь - Халит Зия Ушаклыгиль

глазах… Я корчусь в мучениях и умираю из-за их счастья…

Это был неудержимый крик, после которого силы иссякли, она бросилась к ногам матери, не в силах скрывать переполнявшие её страдания, и впервые заплакала навзрыд от ужасных мучений…

В воскресенье утром Фирдевс Ханым не решила, что делать, но отправила Бюлента на остров. Отдавая ему маленький конверт, она сказала: «Самому Бехлюлю, чтобы никто не видел…» Встретив Бехлюля на пристани, он отвёл его в укромный уголок и потихоньку сунул в руку таинственный маленький конверт.

Сначала в Бехлюле проснулось чувство возмущения. В предыдущих отношениях он не видел подобной настойчивости. Значит, Бихтер была одной из тех приставучих, надоедливых женщин, с которыми невозможно расстаться друзьями. Поскольку эта женщина хотела бороться с ним, помешать его женитьбе, используя их любовь как орудие мести, Бехлюль искренне сказал: «Ты этого хочешь? Очень хорошо, пусть будет так!» Чтобы оставаться равнодушным рядом с Бюлентом, он отвечал на его болтовню и принимал решения про себя. Он собирался соврать Нихаль, поехать к Фирдевс Ханым и сказать:

— Она во всём призналась? У меня тоже есть в чём Вам признаться. Бехлюль любит Нихаль, Нихаль тоже любит Бехлюля и они так влюблены, что никакая сила не сможет их разлучить.

Страх, скрытый в этом решении, заставлял его дрожать. Бихтер стала казаться раздражительной женщиной, способной на всё. Бихтер — женщина, которая пришла к матери и призналась в отвратительном любовном грехе, могла осуществить свою угрозу, пойти к Нихаль и рассказать и ей страшную правду.

Тогда?

Он испугался, что не сможет совладать с собой и солгать Нихаль, если вернётся домой настолько взволнованным. Он захотел провести время, которое оставалось до отъезда в Стамбул, вдали от неё. Тогда ему в голову пришла идея:

— Бюлент, хочешь прогуляться? — Он вытянул руку и обвёл остров по кругу.

Бюлент сначала согласился, потом указал на живот и сказал: «Бюлент голоден!» Бехлюль купил еды для небольшого пикника на природе и они сели в бричку. Бехлюль был уверен в себе и считал, что вернётся с этой прогулки с решением, которое устранит все сложности. В бричке он искусно расспросил Бюлента. Он нашёл повод и предложил Бюленту рассказать о Бихтер.

Была ли она рядом с Фирдевс Ханым, когда та отдавала эту записку? Видел ли её Бюлент, когда выходил из особняка перед поездкой на остров? Бихтер ничего не передавала Нихаль? Он искусно перемежал болтовню Бюлента вопросами, желая по полученным ответам понять состояние Бихтер.

По результатам допроса Бихтер казалась спокойной и хладнокровной. Бехлюль говорил себе: «Может быть, реально договориться!» Вдруг он остановил бричку:

— Остановимся здесь! — сказал он. Это было место, где он и Нихаль остановились прошлой ночью. Они спрыгнули с брички.

— Я не голоден! — сказал он Бюленту. Что-то в горле мешало ему.

Как он был счастлив здесь прошлой ночью! С каким отвращением он оглядывался на пустые воспоминания о любовной жизни, чувствуя рядом Нихаль! Сегодня горизонты затуманились, блеск счастья прошлой ночи улетучился, оставил бледное, обиженное лицо, и стал воспоминанием о далёком сне. Желая стряхнуть глубокую, безнадёжную апатию, он сказал себе:

— Нет, это был не сон, всё другое было сном, Бихтер была сном и плохим сном, а Нихаль — реальность, единственная реальность моей жизни!

Получается, он любил Нихаль; он всерьёз любил Нихаль, этого ребёнка, как охваченный влечением восемнадцатилетний юноша, только что окончивший школу и увидевший в окне мечту. Значит шутка, над которой ещё вчера можно было смеяться, сегодня стала реальностью, управлявшей его жизнью.

О! Только эта чистая и свежая любовь была правильной; все прежние были ложью, коварной ложью. Эта любовь вернула ему возраст восемнадцати лет, школьное детство, неуклюжесть наивной жизни. Пятнадцать минут, проведённые вчера ночью у ног Нихаль, были самым чистым и незаурядным периодом его жизни и когда он касался её маленьких рук, в нетронутых чистых глубинах его души как будто ожила ещё не начавшаяся поэтическая жизнь.

Сейчас он сломает преграду, желавшую помешать ему и, растоптав Бихтер, пойдёт к Нихаль.

Но если эта женщина захочет, то может погубить Бехлюля. Он должен был попытаться договориться с ней. Если потребуется, он будет умолять её, хватать за руки и скажет:

— Для чего? Почему Вы становитесь плохой женщиной? Пытаясь отомстить мне, Вы убьёте Нихаль!

Решение было принято: если потребуется, он упадёт к ногам этой женщины, схватит её за руки и будет умолять остаться друзьями ради драгоценных любовных воспоминаний. Он почувствовал облегчение и сказал Бюленту: «Ну же!» Небольшого решения было достаточно, чтобы играть самые сложные партии. Сыграв с Нихаль, ему пришлось играть против случайно встреченных друзей и самого себя во время двухчасового монотонного рейса парохода, и он удивлялся, что в ходе весёлого разговора мог так равнодушно смеяться, вспоминая причину своего отъезда с острова. «Поздравляю, Бехлюль! Ты — стойкий человек!» — говорил он себе. Он собирался проявить такую же стойкость и по отношению к Бихтер, но вдруг остановился, когда шёл по мосту в сторону причалов Босфора. До сих пор ему хотелось быстрее увидеть Бихтер, чтобы устранить опасность, угрожавшую его счастью. Здесь он, наоборот, испугался трудного разговора и захотел отложить его, насколько возможно. Он собирался отправиться в Бейоглу, взять бричку и устроить долгую прогулку. Он собирался сесть на последний пароход, чтобы трудный разговор состоялся в его комнате, среди горячего дыхания вчерашних любовных воспоминаний. Улучив удобный момент, он собирался сказать ей прежним уполяющим голосом, относившимся к первому пьянящему периоду их любви: «Сегодня ночью, в моей комнате!» Он был уверен, что она вновь придёт и в слезах пожертвует своей любовью.

22

Потратив последние силы на эту комедию равнодушия, усталая и разбитая Нихаль вошла в свою комнату и сразу заперла дверь. Наступил вечер. Бехлюль точно не собирался приехать. Значит, это был детский страх. Как можно было подумать об этом? Она пыталась посмеяться над собой. «Бедный Бешир!» — почти громко сказала она, когда открывала окно, чтобы не думать об этом. Она как будто хотела направить свои мысли на Бешира.

Погода была пасмурной, чёрные тучи сгустились у неё над головой. Собирался дождь. Нихаль села, прислонившись локтём к краю окна. Вдали гулко громыхал гром, редкие крупные капли падали на покрытые пылью листья деревьев. У неё в голове тоже как будто сгрудились тучи и в глубине мозга ревел гул. Когда среди туч быстрым, текучим голубым пламенем вспыхнула молния, она с нервной дрожью сказала молниям, вспыхивавшим у неё в мозгу: «Он не приедет!» Ей снова захотелось думать о Бешире.