Маски Черного Арлекина - Владимир Торин

Твоя жизнь – чей-то страшный обет.

Нет тех, кого не смог бы сразить

Удар обычной прядильной иглы.

И враг упадет, перестанет враг жить,

Но наземь опустишься следом и ты!

Два трупа прибавятся к сонму умерших,

Проклятие страшное, гибельный знак.

Веретена от крови багрится навершье,

Но мертвым осядет лишь истинный враг.

Сердце в груди разворочено в клочья,

Ты мог бы любого на свете убить.

Но лишь потеряв, узнаешь ты, впрочем:

Умирать не хочется – хочется жить.

* * *

– Вот так-то, – закончил Кровавое Веретено.

– Я ничего не понял, – признался Сероглаз. – Разве что он упомянул «немого пророка» – это твой слуга? Тот, который тебя уколол?

Арсен кивнул.

– «Сын вспомнит старую рану» – это тоже обо мне. В тот миг, когда я услышал эти не значащие ровным счетом ничего для всех окружающих слова, я все вспомнил. И детство, и старый чердак, и немого Люциуса, и боль от укола... Тогда мне стало так страшно, как не бывало никогда в жизни ни до, ни после. Деккер ничего не понимал... Сейчас, когда я мыслями возвращаюсь в то время, мне кажется, что это, должно быть, выглядело весьма забавно: я вталкиваю в нашу комнату того же постоялого двора какого-то старика и начинаю его пытать, размахивая перед его глазами прядильным веретеном. Да, странное зрелище. Впрочем, я узнал все, что хотел, – даже больше того. Перед смертью старик признался, что должен был явиться именно туда и именно в то время. Ему велели прочесть эти строки громко, иначе он умрет в муках, умрут его сыновья и внуки. И знаешь, что здесь особенно интересно, Сероглаз? То, что ему этот день назначили почти за двадцать лет до этого, в час, когда родился я. О, это он превосходно помнил. Из его бреда я мало что разобрал о том, кто все это провернул: он все твердил о призраке, о проклятии... Мне было не до того. Я вообще почти ничего не понимал из происходящего. Деккер предлагал разыскать Тиана и у него все узнать, но я не был согласен с ним. Мы вернулись в пустой замок моего отца, поднялись на чердак. И там мне открылось все. Едва ступив на старые доски, я погрузился в глубокий сон, в котором мне явился человек с красными волосами, некромант Марето – ты должен был о нем слышать, – и он поведал мне истину столь ужасную, что я просто сломался. Деккер был перепуган не на шутку, ведь, открыв глаза, я так и не приходил в себя и будто спал наяву, уж как он ни пытался меня пробудить... Не слишком приятное, должно быть, зрелище. Мой друг доставил меня в таком состоянии, не слышащим ничего, не видящим ничего кругом и не осознающим происходящего, в Умбрельштад. И в тамошних лазаретах я пролежал почти полтора месяца, пока пелена не спала и я не проснулся по-настоящему. Я все рассказал Деккеру, и мы решили забыть об этом, как о кошмаре, которого никогда не было...

– И что же тебе рассказал Марето?

– О проклятии. На меня с самого детства было наложено проклятие. Именно он велел тому старику прийти и рассказать мне ту балладу, ведь в ее строках и кроется разъяснение всего.

– Да, это понятно, но что значит, что «нет тех, кого не смог бы сразить»?

– То и значит. После долгих изысканий я нашел ответ. Если хотя бы кольнуть этим веретеном своего врага, кем бы он ни был, то он тотчас же упадет замертво.

– Неужели любой? – Глаза Магнуса на миг загорелись страшным блеском. Ведь с этой вещицей в руках никто не сможет его остановить, никто не сможет чувствовать себя в безопасности, когда он возникнет у них за спиной...

– Ты не понимаешь, Черный Арлекин. – Арсен догадался, что творится в душе у бывшего соратника. – Это все выглядит очень заманчиво, признаю. Но позволь открыть тебе глаза: на самом деле у тебя нет того, кого бы ты ненавидел так сильно, чтобы, отправив его на тот свет, пожелал бы отдать за это и свою жизнь. И в этом суть проклятия: убив, я сам погибну.

– А у вас с Деккером есть... – тихо сказал Магнус, понимая всю правду слов бывшего командора ордена Руки и Меча. Теперь у него самого нет даже тех, кого бы он просто ненавидел... Сейчас он хочет совершить свое последнее убийство не из ненависти или мести, а только затем, чтобы вернуться к Агрейне, попытаться вымолить у нее прощение...

– У нас с Деккером есть. Ты знаешь, друг мой Сероглаз, – Кровавое Веретено потер пальцами глаза, будто они у него болели от недосыпания, – что когда-то у нас с Деккером было много таких людей. Магистры орденов, что обрекли нас на ужасную гибель, злобный король и другие, но мы справедливо полагали, что все они не достойны моей гибели. Мы убивали их любыми другими методами, этот припасая для того, одного, кто виновен во всем. Кто, прикидываясь добрым и заботливым, сделал из нас маньяков и безумных псов.

– Черный Лорд говорил то же самое.

– Потому что мы с ним одинаково ненавидим его. Потому что теперь, когда нас предали в очередной раз, когда все братья мертвы, я готов отдать свою жизнь, только чтобы и он ушел, канул в безызвестность. Более того, я хочу умереть только лишь для того, чтобы найти его в стране Смерти и притащить к самому Карнусу. О, ты знаешь, как Чернокрылый бог ненавидит некромантов, что крадут его рабов, забирают часть его силы. И пусть я сам сгнию там, пусть мой дух разорвут в клочья, но и он сгинет в диких муках. Это будет моя последняя месть. Месть, которая сожжет меня дотла, но этот конец мне нравится больше, чем постылое увядание без малейших радостей в жизни. Я живу на этом свете двести тридцать два года, Сероглаз, пора и честь знать.

– Что я должен сделать? – спросил Магнус.

– Кольнуть его моим веретеном.

– И все?

– И все. Хотя нет, постой... еще Ревелиан.

– Ах да... – Магнус с отвращением вспомнил рыжеволосого безумца.

– Лучше всего тебе поможет против него серебро. Он ведь не человек...

– Неужели? А так и не скажешь... – усмехнулся Сероглаз. – Так что же такого ужасного скрывается под маской? Неужто известная своей полнотой принцесса Клодия, большая любительница балов да турниров?

– Не время шутить, бансротов Черный Арлекин. Если ты умрешь на пути к Семайлину, то все будет зря. Ведь перед ним встанет его верный пес, которого Черный Патриарх и привел в орден. Под маской того, кого ты знаешь под именем Ревелиан, скрывается злобный монстр – грехегар: чудовищный зверь с ужасной пастью, усеянной клыками, каждый из которых будет подлиннеóе твоей руки.

– То есть старина Джек-Неведомо-Кто – оборотень? – уточнил Магнус.

– В каком-то смысле. Привычный нам оборотень теряет разум, когда обращается. Этот же сохраняет всю свою изворотливость и хитрость. Это необычайно опасный враг, коварный и могучий. И, быть может, я тебе открою глаза, но тебя, Черный Арлекин, он всегда на дух не переносил и, если бы не приказ Деккера, то уже давно покончил бы с тобой.

– Как же так?! – Сероглаз театрально всплеснул руками. – Я ведь ему все время подбрасывал косточек и гладил по шерстке! А если серьезно, то я ведь еще совсем недавно говорил Коррину, что с Черным Патриархом и его подпевалой Ревелианом не все в порядке. Как знал... Вот увидимся с Белой Смертью, я ему столько всего понарасскажу.