Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Лесная дорога пугающе быстро бросалась под копыта, норовилаускользнуть на поворотах. Копыта стучали глухо, эхо тут же исчезало в дуплах исреди корявых ветвей. Дружинники резко бросали коней в стороны, следуя всемизгибам, прижимались к гривам, когда над головами проносились острые сучья,ветви хлестали по сапогам и конским бокам, но мчались так же стремительно,оставляя за собой запах свежей листвы и растоптанных на обочине тропы ягод.

Кони шли лихим наметом, радуясь, что темный лес остается заспиной, а впереди вот-вот вынырнет солнце, уже чувствуется его дыхание, луг, будетколодезная вода и сочный овес в кормушках. Ингвар незаметно, или думая, чтоделает незаметно, щупал баклажку, и сразу же сказывалось действие колдовскогоотвара: он чувствовал облегчение, чуть ли не щенячью радость.

Пир в тереме Ингвара продолжался, время от времени вспыхиваяс новой силой, как костер, в который подбрасывают новые охапки хвороста. Подутро Ольха потихоньку ускользнула из-за стола. Ее все еще трясло, даже рукидрожали.

Да, замысел Ингвара и великого князя осуществился. Ее выдализамуж здесь, в плену. Вернее, обручили. Но мало надежды, что дальше что-тосорвется. Русы упорны и настойчивы во всем. Если она сама что-то не предпримет…

Но дело в том, подумала она смятенно, что ей самой нехочется ничего предпринимать. В плену из княгини превратилась сперва в женщину,которая борется за свободу, а теперь даже за свободу не бьется… Как-тонезаметно вкралось желание ничего не делать, дождаться дня, когда этотбритоголовый с серьгой в левом ухе снова схватит ее сильными руками. Прижмет кгруди, вопьется твердыми горячими губами в ее губы, что сразу же начинаюттаять, как воск.

Она ощутила, как горячая краска то ли удовольствия, то листыда снова прихлынула к щекам. «Что я делаю? – подумала онасмятенно. – Я живу как простолюдинка». Это они слепо следуют своимжеланиям. Они рабы не только князей, но и своих «хочу». А настоящие женщиныпозволяют себе лишь то, что не ранит их чести и достоинства. У них большезапретов. А она не только настоящая, но еще и княгиня! И пока еще не предавшаясвой народ. Пока еще.

Отсутствие Ингвара она заметила на пиру сразу же, неудивилась. Его ненависть к ней, древлянке из враждебного племени, толькоусилилась после обручения, если там есть куда усиливаться. А великого князявозненавидит вовсе. Еще бы! О женитьбе не помышлял, а когда возжелает, то явнобудет сватать царьградскую царевну, не меньше. Или из этой, как ее, Бухары.Сейчас либо пьет в одиночестве, чтобы ее не зреть, либо ускакал к девкам, чтобыполечили уязвленную гордость.

Она стиснула кулачки. Почему-то мысль, что этот враг ищетутешения у дворовых девок, пусть даже у боярских дочерей, ожгла, как вылетевшийиз костра уголек. Впрочем, разве он лучше других мужиков? И что бы он ниговорил о различии между мужчинами и мужиками, он ведет себя как простой мужик.

Сон не шел долго, несмотря на усталость. А когда забыласькоротким неспокойным сном, и тогда ее пальцы сжимались, ноги подергивались, агубы складывались, словно пыталась выговорить чье-то имя.

Ее не тревожили, проснулась сама. Снизу доносился постоянныйшум, там пели и плясали, звенело железо. Кто-то с кем-то дрался на мечах, напотеху или за что-то оскорбившись, слышались подбадривающие голоса.

Она сошла по другой лестнице, прокралась мимо распахнутыхдверей главной палаты. Оттуда пахнуло таким мощным запахом вина, медовухи ибраги, что Ольха пошатнулась. Еще и ароматом крепкого мужского пота: за столамитрудились не менее усердно, чем на ратном поле.

На заднем дворе резали скот, потрошили птицу, жарили тут жена кострах, в очагах, пекли на камнях, жарили на вертелах. Зверята строгопоучала молодую девку:

– Птицу надо покупать свежую, поняла? Мало ли чтонесвежую отдают почти задаром! У свежей птицы глаза полные и блестящие, кожасухая, не скользкая. И везде одинакового цвета. У молодой птицы грудная костьгнется во все стороны, кожа белая, а волоски короткие, их мало. Жир белый, а нежелтый… Запомнила?

Девка кивала, глаза были вытаращены.

– Да-да, белый, а не желтый…

– То-то. Когда потрошишь, смотри не раздави желчныйпузырь. Иначе мясо пропитается страшной горечью. Даже собаки есть не станут.Если же ненароком раздавишь, то спешно прополоскай в нескольких водах… а потомотдай челяди. В главную палату не неси!

– Да-да, все сделаю, матушка!

– Чтобы мясо птицы было свежим и нежным, надо резать занесколько дней, затем повесить в холодное место. Ну а ежели время не терпит,как вот сейчас, то влить им в клюв уксуса, запереть, но так, чтобы моглидвигаться. Через два-три часа зарезать, выпотрошить и готовить. Мясо будетчрезвычайно рассыпчато и вкусно.

Глаза девки были ошалелые, вряд ли запомнила хоть половинуиз того, что сказала опытная ключница. Ольха пожалела, вмешалась:

– День добрый, Зверята. Добро ли почивала?

Зверята оглянулась, похожая на лютого зверя, но, узнавОльху, расплылась в улыбке. Всплеснула руками:

– Ты чегой-то встала? Я велела девкам ходить нацыпочках, буде окажутся близь твоей комнатки.

– Не спится, Зверята. Гостей много.

Глаза старой ключницы были хитрые.

– Что ни говори, но мы, женщины, все равно не забываем…

– Чего? – насторожилась она.

– Что мужчин надо кормить. Своих, чужих, заезжих, дажеврагов. Без нас запаршивеют, исхудают, коростой зарастут. И в таком тряпьеходить будут, что ворон вместо пугал доведут до икотки. Что-то не так здесь?

Ольха помялась, не хотелось снова влезать в чужое хозяйство,один раз уже поддалась этому женскому чувству, так тут же русы решили, чтогордую древлянку покорили, подчинили и могут сесть на шею и ножки свесить.

– Зайцы, – сказала она наконец.

– Что с ними? – всполошилась Зверята.

– Да так… В ваших краях они не водятся?

– Как не водятся? Зайцы везде водятся, – ответилаЗверята. – Правда, у нас больше рыбу умеют готовить. Такое жарят, пекут иварят, что свои пальцы проглотишь, не заметишь… А зайцы? Зайцы попадутся, едим.Просто жарим и едим.

Ольха с облегчением засмеялась:

– Тогда понятно. А я уж решила, что лезу в чужиесекреты. Зверята, зайцы вообще все самые вкусные – это горные, а в низинахпохуже. А твои люди купили низинных. Русак всегда вкуснее беляка. От заморозковдо середины зимы – самые вкусные. Зайцев лучше добывать… или покупать молодых.До года. Чтобы узнать вкусность, надо переломить переднюю лапку. У молодыхсочных зайцев – толстые колени, короткая и толстая шея. Старые зайцы длинные ихудые. Заяц должен пролежать в шкурке не меньше трех дней, а потом, не снимаяшкурки, надо его выпотрошить. За два дня до такого вот пира отрезать лапки иначать стягивать шкурку от задних лап, выворачивая кожу и доходя так до ушей.Счистить сгустившуюся под кожей кровь. Снять несколько пленок, которыми покрытзаяц. Последнюю кожицу снять осторожно, ножиком, чтобы не повредить мяса.Голову и передние лапки отрубить вовсе…