12 новых историй о настоящей любви - Джон Сковрон

А я еще помню, как ты на карусели работал, – он глянул в мою сторону: – Решила показать документы адвокату?

Лукас удивленно посмотрел на меня. Я ему еще не успела рассказать про документы. Эдди я все рассказала по телефону.

– Я всегда консультирую Лулу, – сказал Шустрый Эдди, хотя это была неправда. – Как друг семьи.

– Рад, что у тебя деловой склад ума. Не то, что у твоего отца. – Уолтер кивнул мне, но вид у него был недовольный. – Оставь бумаги у меня в трейлере, когда закончишь, хорошо?

Я скривилась. Никто не любил ходить в трейлер к Уолтеру, потому что рядом спал Азатот, прикованный к толстому стволу дерева. По ночам он выл, как одинокий поезд. Не знаю, как Лукас это выносил.

Сутулясь, Уолтер пошел прочь. Я вынула конверт из-под прилавка и протянула его Эдди. Он вытащил стопку бумаг и присвистнул.

– Лулу, это что такое? С какой стати твой дядя дает тебе на подпись кучу бумаг, в которых утверждается, что ты передаешь карнавал ему? Карнавал вообще принадлежит не тебе, а твоему отцу. Кстати, где он?

– Сбежал. Ты разве не слышал? Как выяснилось, он всем вокруг задолжал.

Но Шустрый Эдди покачал головой.

– Быть такого не может. Твой отец отлично разбирался в денежных делах. У него был специальный счет тебе на колледж, 401(k), ИПО…

– Эдди, это какой-то суп из букв, – перебила я. – О чем ты вообще говоришь?

– У твоего отца не было никаких долгов, – твердо сказал он. – И в любом случае, если бы с ним что-то случилось, карнавал будет принадлежать тебе до тех пор, пока жив Мефистофик.

– Пока жив Мефистофик? – эхом отозвалась я. – Серьезно?

Шустрый Эдди кивнул.

– Именно демон делает карнавал карнавалом. Другой демон – другой карнавал. Но Мефистофик из старой породы демонов, он проживет еще тысячу лет. Так что с чего бы тебе кому-то отдавать карнавал?

– Я и не собиралась этого делать. – Я обернулась, чтобы посмотреть на реакцию Лукаса, но тот скрылся в темноте, ушел за своим отчимом. Я повернулась обратно к Эдди. – Я ни за что никому не отдам ни карнавал, ни Мефистофика.

– Так я и думал. – Эдди вернул мне конверт. – Так что будь осторожна, Лулу, слышишь? Мне все это не нравится.

Я прижала конверт к груди. Мои мысли пустились вскачь, и мне совершенно не нравилось их направление.

– Мне тоже.

Он глянул за мою спину.

– А еще в этом автомате для коктейлей святая вода, ты в курсе?

Он повернулся и растаял в тени.

«Святая вода!»

Я уставилась на автомат, и меня охватил ужас. Настоящий ужас – не такой, как бывает при виде клоунов со страшным гримом и упырей, наскакивающих на тебя в Тоннеле страха. А такой, какой бывает от предательства.

Я вспомнила, как каждый день брала лед из этого автомата, поливала его кровью и относила Мефистофику.

Я побежала к карусели. Стоял жаркий летний вечер, воздух был густой и душный. Даже издалека было слышно, как позвякивает веселыми мелодиями карусель. На полпути туда передо мной возникла фигура, заслонившая мне дорогу. Я заорала.

– Лулу, – произнес хриплый голос. Это был Лукас. Мы стояли на центральной аллее между лучным тиром и силовым аттракционом с наковальней, которым раньше заправлял Отто. Сейчас его сменил мутного вида мужик с огромным молотом. Он то и дело колошматил молотом по наковальне, на вершине башни звонил колокольчик, и толпа вяло аплодировала. Я собиралась сказать ему, что смысл аттракциона – дать посетителям попробовать свои силы, но все руки не доходили.

– Твой отчим поил Мефистофика святой водой! – я схватила Лукаса за руку и потащила его к карусели. – И я не знаю, как давно это продолжается. Мефистофик – демон, для него это яд.

– Лулу, – сказал Лукас, развернув меня к себе лицом. – Забудь об этом.

– Не собираюсь я об этом забывать! Мефистофик мне как родной! А твой отчим пытался заставить меня переписать на него карнавал…

– Лулу, – его взгляд был полон решимости. – Я люблю тебя.

Это и правда меня остановило.

– Что?!

– Я люблю тебя. С первого дня нашего знакомства.

Он притянул меня к себе. Нас окружали звуки карнавала, крики с аттракционов и из главного шатра, грохочущая музыка. В жарком ночном воздухе наши тела сплавлялись друг с другом. Его руки скользили по моей спине.

– Лулу, – прошептал он. – Скажи, что ты меня любишь.

Я моргнула. Мне никогда никто так сильно не нравился, и я обожала с ним болтать, и мне с ним было так весело, но…

Но у него был какой-то очумелый вид. Взгляд пустой. Как будто его мешком по голове огрели. Я сощурилась.

– Что с тобой, Лукас? – настойчиво спросила я. – Ты пьян?

Он покачал головой.

– Уолтер пытался меня уговорить ему помочь. Он видел, что я не соглашусь, и дал мне… что-то.

– Что именно?

– Не то, что собирался. Там на столе стояло два флакона, и я поменял их местами, когда он отвернулся. Думаю, он хотел меня усыпить…

И тут я узнала этот мутный взгляд.

– Любовное зелье. Это любовное зелье из Туннеля.

Он потер глаза.

– На вкус было как клубничная жвачка. Я притворился, что потерял сознание, дождался, пока он не уйдет из трейлера. Он, видимо, уже сообразил, что ему не нужна будет твоя подпись, если он избавится от Мефистофика.

– Боже мой! – я вырвалась из объятий Лукаса и побежала к карусели. Он помчался за мной, выкрикивая мое имя.

Еще несколько человек начали кричать – в основном возмущенные посетители, решившие, что я лезу на карусель без очереди. Заплакали какие-то дети. Может, боялись, что я займу их разрисованных лошадок. А может, испугались безумного взгляда Лукаса.

Я бросилась к центральной стойке карусели и распахнула дверцу. Лукас продолжал звать меня. Я запрыгнула внутрь, он вбежал за мной и захлопнул дверь.

– Лулу! – выдохнул он, пока я бежала вниз по ступенькам. – Послушай, я не хочу участвовать в планах моего отчима. Я никогда тебя не обижу!

– Пойди приляг. Тебе надо протрезветь. – Никогда еще у меня не было такого странного вечера. Мы дошли до края ямы, и я посмотрела вниз. Мефистофик лежал на дне, свернувшись калачиком. Меня охватил леденящий ужас.

– Мефик! – закричала я. – Мефик!

Он медленно поднял голову. Его голубые глаза выцвели так, что стали почти белыми. Бедняжка Мефик! Его травили, а я невольно помогала отравителю. Если с ним что-то случится, никогда себе этого не прощу.

Я упала на колени.

– Мефик! Тебе нужно вывести из организма святую воду. Надо вызвать рвоту.

Мефистофик угрюмо вздохнул