Марсиане - Ким Стэнли Робинсон

– Грустно. Такое сплошь и рядом. Работа разводит людей в разные стороны…

– О да!

– Верно. Они разлучаются, даже когда они… когда чувства между ними…

– Непросто. – Протяжный вздох. – Было непросто. Тогда… не знаю. Непросто, да. С тех пор у меня больше таких сильных чувств не было.

Долгое молчание.

– И ты никогда ее больше не видел?

– Вообще-то видел. Мы как-то наткнулись друг на друга и после этого некоторое время были на связи вроде как. Сейчас видимся раз в несколько лет. И каждый раз все одно и то же. Она классная, честно. Даже сама стала гидом по каньонам, уже давно. И я все еще вижу, за что ее любил тогда, давным-давно. А она будто бы чувствует то же ко мне. Но, понимаешь…

– Нет?

– Ну, один из нас всегда оказывается с кем-то другим! Всегда. Она одна, когда кто-то есть у меня, и наоборот. – Он с досадой покачал головой. – И так все время.

– Знакомая история.

– Правда?

– Ага. Давно это было. Примерно как у тебя, кстати…

– С кем-то встречался?

– Рос кое с кем. В Зиготе. Знаешь Джеки Бун?

– Не особо.

– В общем, в детстве она думала, что я… ну, как бы ее избранник. – Он пожал плечами. – Но она просто была ребенком. И даже когда она чуть подросла, я все еще считал ее ребенком. А потом, через несколько лет я как-то наткнулся на нее, когда… когда у меня долго никого не было.

Понимающий кивок.

– А она была взрослая. Жила в Сабиси и в регионе Дорса Бревиа. Стала такой важной. Имела власть. И все еще проявляла интерес. В общем, я уже оказался готов, и мы сошлись, это было невероятно. Я был… я был влюблен, это точно. Но штука в том, что ей это было уже не так интересно. Не как раньше. Она будто поднимала старое дело. Будто лезла на гору, просто чтобы доказать себе, что может, но без тех чувств, которые испытывала, когда не могла.

– Люди так и делают.

– Постоянно. Так вот, я это пережил. А она все равно сейчас стала какой-то странной. Но мне кажется, окажись мы когда-нибудь в одном месте, в одном настроении, в одно время…

– Вот-вот, как у меня с Айлин. Мне кажется, у нас бы…

– Ага.

Гнетущая тишина, мысли о том, что могло бы быть.

– Потерянные возможности.

– Верно. И дела случая.

– Иногда случай играет решающую роль.

– Точно. Но чаще всего случай – это просто случай. Он просто поднимает тебя и уносит. Кто тебе встречается, что происходит… что ты чувствуешь, независимо от того, что думаешь. И он влияет на все. На все! Абсолютно на все. Люди спорят о политике, а когда пишут учебники истории, то обсуждают причины, почему такие-то поступили так или эдак, – но на самом деле все зависит от всяких личных обстоятельств.

– От тех, о которых никогда не напишут. Тех, о которых никто не сможет написать. Для этого нужно было бы посмотреть на мир глазами тех людей.

– Да, то, что тебя захватывает…

– То, что тебя уносит.

– Это как влюбиться. Что бы это, черт возьми, ни значило.

– Да-да, точно. Влюбиться, быть любимым…

– Или не быть.

– Да, или не быть! И все меняется.

– Все-все.

– И никто не знает, почему! А потом – или откуда-нибудь со стороны – они посмотрят на твою историю и скажут, что в ней нет никакого смысла.

– Если бы ты только знал…

– То у нее был бы и смысл.

– Да. Совершенный смысл.

– И получилась бы история сердца. И так каждый раз.

– История эмоций. Если такое возможно.

– История сердца.

– Да.

– Да.

– Да.

– Что значит… когда ты пытаешься решить, что делать – здесь и сейчас…

– Да.

И снова долгое задумчивое молчание. Музыканты вернулись, чтобы начать второе отделение, и двое Клейборнов, погруженные каждый в свои мысли, принялись смотреть, как они играют. Наконец они поднялись, чтобы выйти в уборную, а когда стали возвращаться, то разделились в толпе и больше так и не встретились. Музыканты закончили второе отделение, затем отыграли третье, и к тому времени уже почти начало светать. Толпа разбрелась кто куда, и двое растворились среди нее. Один был настроен действовать. А другой нет.

Я следовал за ней повсюду, а потом она пропала. Вы и не знаете, что это такое – чувство потери. А может, и знаете. Да, конечно, все знают. Кто не терял кого-то, кого любил? Это неизбежно. Значит, вы знаете, каково мне было.

Вдобавок ведь друзья – это те, кто нас всегда спасает. Майя. Потом мы уже не могли с ней спать, потому что она была с Мишелем, но один раз все же переспали. Она как сестра, а то и лучше – как бывшая любовница, которая всегда тебя поддержит, несмотря ни на что. Так альпинисты на большой высоте видят галлюцинации в виде своих товарищей, которых на самом деле рядом нет, и думают, будто поднимаются в их компании. Она мой брат.

И Ниргал. Так странно смотреть на него и думать, что одна половина генетического материала в нем моя, а вторая – Хироко. Не представляю, как такое может быть или как этим можно что-либо объяснить. Да и кто вообще знает, как там все устроено. Может, гены – это лишь случайные признаки чего-то более глубокого, какого-то морфического резонанса или неявного порядка. Может даже, нам нельзя использовать все эти термины, ведь это просто иной уровень, до сих пор нерасшифрованный. Сакс всегда переживал насчет того, как много еще нужно расшифровать. Но мы – типовые пыльные бури среди всего нерасшифрованного. Летим с непостижимым ветром. Мы с Хироко соединились, как две пыльные бури, – такое случается, – и получившаяся буря оказалась Ниргалом, золотым мальчиком. Какое мне было удовольствие наблюдать, как протекает его жизнь, как он всегда пребывает в хорошем настроении, деятельный, любознательный, заинтересованный, чуткий. Счастливый.

Но лишь пока был молод, пока не свершилась революция. После этого все изменилось. Хотя, может, все и не так просто. Он всегда находился в поиске чего-то. Хироко… огромная дыра, разверзшаяся в наших жизнях. Покинувшая нас. И Джеки ничуть не помогала. Давайте не стесняться в выражениях: она была сукой. И как раз это мне в ней нравилось. Она была не из робких и знала, чего хотела. В этом отношении у них с Ниргалом было много общего, поэтому они должны были быть вместе. Но не получилось, и бедный парень стал скитаться по свету в одиночестве, точно как старик Койот. И у него не было Майи – или была, но она заменяла ему Хироко, а не Джеки. У него была мать, но не было партнерши. Мне было его жаль. Бывает же, когда видите пары, которые росли вместе, как два переплетенных дерева, чьи стволы вовсе кажутся похожими на двойную спираль, и вы думаете: «Да, так и должно быть». Мол, одиночество им не грозит. Но нет. Чтобы найти партнера, недостаточно просто этого хотеть.