Королева у власти - Хлоя Пеньяранда

пошевелился и остался стоять к ней спиной, когда Тория сделала несколько неуверенных шагов.

– Ник, – едва слышно прошептала она и не стала продолжать.

Он крепче вцепился в каминную полку. Ее голос лишь усугублял боль.

– Мне очень жаль…

– Не надо. – Он оттолкнулся от камина и выпрямился, но не сводил глаз с танцующего пламени, спрятав руки в карманы. – Не утруждайся, Тория. Я знаю, почему ты так поступила. Ты думала, что знаешь, как лучше для меня. – При этих словах он повернулся к ней, сохраняя внешнее спокойствие, несмотря на ее убитый горем вид, от которого сжималось сердце. – Но ты ошиблась.

Ее золотисто-смуглое лицо стало еще более печальным, но он не сожалел о сказанном. Ник доверял ей, а она все это время хранила ужасную тайну, которую он имел полное право знать.

– Я была молода и испугалась. Твой отец только что предложил мне убежище от собственного ночного кошмара, и я боялась того, что он мог сделать, если бы узнал о моем открытии. Но еще сильнее я боялась того, что это знание способно сотворить с тобой, Ник. Я только хотела уберечь тебя от тяжкого бремени, – дрожащим голосом оправдывалась она.

Ник лишь однажды видел слезы принцессы, когда она оплакивала потерю родителей и родного королевства. Всего один раз. И больше никогда. Она была жизнерадостной, сильной и храброй. И ему тяжело было видеть ее горе и знать, что причина была в нем.

– Нужно было мне рассказать, – признавая поражение, сказал он с мольбой, которая прозвучала слишком поздно.

– Тогда мы еще не были близки. И я не знала, поверишь ли ты мне. Ты был зол, поглощен переживаниями и попытался бы найти способ убить отца, а потом он бы приказал казнить и тебя тоже.

Ник отвел взгляд от ее полных отчаяния глаз.

– Я и сам не знаю, чтобы тогда сделал, – признался он.

Даже сейчас, зная ужасный секрет, он не мог решить, как действовать дальше. Демон в облике короля убил его маму. В глубине души он знал это. Но слова Ориелис все еще звучали у него в голове: душу отца уже не спасти и смерть станет милосердием для фейри, попавшего в лапы тьмы.

– Мне нужно время. Чтобы понять, что делать, и смириться с этим. Ты не обязана оправдываться, Тория, но я доверял тебе, а ты предала мое доверие. Ты десятилетиями наблюдала, как я мучаюсь от незнания, кто убил ее, но продолжала молчать, пока вопрос разъедал меня изнутри. – Закончив, он снова посмотрел в ее сверкающие карие глаза: – Я бы никогда не скрыл от тебя ничего подобного, как бы трудно ни было такое рассказать. И помог бы справиться с этим.

К его удивлению, печальный взгляд принцессы стал суровым. Она выпрямилась, и он знал ее достаточно хорошо, чтобы понять, что невольно задел за живое.

– Ты не можешь так говорить, – жестко возразила она. – Ты не спасался бегством из родного королевства, не оказался внезапно в чужих краях, где король, предложивший тебе убежище, оказался хладнокровным убийцей. И твое выживание не зависело от воли этого короля. Пока ты не узнаешь, каково это – быть испуганным, молодым и одиноким – да, одиноким, Ник, потому что тогда ты еще не был так дорог мне, как сейчас, – не смей говорить мне, что бы ты сделал, а что нет. – Ее плечи снова поникли, глаза заблестели от боли. – Прошло время, и я должна была рассказать тебе. Меня убивает, что ты узнал обо всем вот так. Но теперь ты знаешь, и я искренне сопереживаю твоему горю. Поэтому пойму, если ты захочешь какое-то время побыть один. Но не позволю винить меня за то, что я уязвима и напугана. За то, что думаю о тебе и хочу защитить твое сердце.

Ник моргнул, застигнутый врасплох ее страстью. С каждым словом он обнаруживал, что его гнев по отношению к ней начинает рассеиваться.

Но прежде чем успел ответить, Тория резко развернулась и направилась к выходу.

И он не стал ее останавливать. Просто не знал, что хотел сказать в ответ. Просьба остаться, чтобы они проговорили до рассвета, как в старые добрые времена, застряла у него в горле, пока он смотрел, как она исчезает. Резкий хлопок двери завершил ее речь.

Глава 41

Фейт

Фейт бесцельно бродила по коридорам, обдумывая невообразимый кошмар, проклятьем обрушившийся на них. Она не могла остановить поток мыслей и противостоять всепоглощающей панике, когда все выходило у нее из-под контроля.

Наконец она заставила себя остановиться и прижалась спиной к стене, сосредоточившись на дыхании и быстром биении сердца. Откинув голову назад, Фейт закрыла глаза, умоляя разум унять эмоциональную бурю, грозившую полностью уничтожить ее. По щеке стекла слеза, и она в отчаянии стиснула зубы и впилась ногтями в ладони, надеясь, что боль сможет заглушить печаль. Она радовалась тишине. Ни один стражник не бродил по темному коридору вдали от основного маршрута дворца.

Как раз в тот момент, когда к ней начало понемногу возвращаться самообладание, злобный смешок, словно яд, просочился сквозь тишину. Она резко распахнула глаза, и сердце подпрыгнуло от страха при виде подкравшегося капитана Вариса, который забавлялся ее страданиями.

– Все это слишком для тебя, не так ли? – с издевкой произнес он, останавливаясь перед ней.

Обычно ей удавалось оставаться храброй перед лицом монстра, но прямо сейчас она была полностью во власти переживаний, сгибаясь под тяжестью случившегося. Его присутствие только усугубляло растущее беспокойство, и ее грудь высоко вздымалась и опускалась.

– Это моя любимая версия тебя, Фейт. Настоящая ты, скрывающаяся за всем этим невыносимым высокомерием.

Фейт все еще стояла, прижавшись спиной к стене, и капитан приближался, словно удушающая тьма, которая с каждым шагом наполняла ее легкие.

– Слабый, жалкий человек. – Его рука поднялась, и вся храбрость покинула ее под наплывом страха.

Думая, что он собирается ударить ее, пока вокруг не было свидетелей его жестокости, она закрыла глаза и съежилась. Варис поднес руку к ее лицу, но не ударил. Его мерзкие пальцы провели по влажному следу предательски сбежавшей слезы. Она затаила дыхание, вся дрожа и лишенная сил бороться от усталости и беспомощности.

Помогите. Ей нужна была помощь. И в кои-то веки она не побоялась признать это. Она молилась о спасении, в то время как кровь стучала в ушах, а желудок наполняла тошнота. Кто-нибудь, кто угодно, пожалуйста.

– Капитан.

Услышав разнесшийся по коридору голос, Фейт резко открыла глаза и