Цитоник - Брендон Сандерсон

только его. Его разум… такой же, каким он был всегда, хотя теперь он был открытым.

– Вы – делвер, – прошептала я. – Тот, которого я изменила.

– Я… – Он помедлил. – Я знал, что вам понадобится помощь. Я должен был как-то ее оказать. Но я… был единственной помощью… Я знал…

Я рефлекторно сделала шаг назад:

– А Чет вообще когда-либо существовал? Или все было сплошной ложью?

– Существовал, – сказал он, и его голос звучал мягко. – Я знал, что сумею спрятаться с вами в поясе, где они не смогут меня увидеть. Но… Мне нужна была форма, личность, чтобы быть кем-то. Не надо ненавидеть меня, Спенса. Пожалуйста, не надо меня ненавидеть! Они бросили меня. Они хотят уничтожить меня. Вы… у меня теперь нет никого, кроме вас.

Скад! Скад, скад, скад, скад! Святые, звезды и песни.

Чет был делвером.

Чет всегда был делвером.

Но я чувствовала его мучения. Я заставила его отделиться от остальных, я изменила его. Я показала ему сочувствие. Это была моя вина. И, черт возьми, я не собиралась сейчас поворачиваться к нему спиной. Я нашла друзей среди креллов. Могу сделать и это.

Я шагнула вперед и снова положила руку ему на плечо. Он крепко сжал ее, улыбаясь и все еще плача.

– Я не собираюсь оставлять вас, – проговорила я. – Но я должна знать, что происходит.

– Я заглянул в ваши мысли, – ответил он, – когда мы соприкоснулись. И увидел это имя. Спирс. Этот человек жил здесь, в «нигде». Он пытался сбежать через световспышку несколько десятилетий назад. Он прожил сотни лет, используя цитонику, чтобы продлить свою жизнь! Но делверы уничтожили его в световспышке. Он недостаточно развивал свои способности. И не смог совершить гиперпрыжок.

– Хорошо. – Я сделала глубокий вдох. – Значит, вы монстр из-за пределов пространства и времени. И вы захотели войти в пояс и помочь мне, поэтому создали гомункула…

Он энергично закивал:

– Как в сказке Бабули об алхимике! Да, это удачная аналогия. Я создал гомункула Чета.

Ладно, с этим я могу справиться. Я могу это принять.

Мозг, а ну справься с этим!

– Простите, что солгал, – прошептал он. – Я был наивным новорожденным и предположил, что кто-то из вашего прошлого вызовет больше доверия. Теперь я понимаю, что любой случайный человек на самом деле был бы менее подозрителен. Я был там вместе с остальными, когда Спирс был уничтожен. Я знал его очень близко. Я ухватился за это имя и воссоздал его атом за атомом. Его разум был полон знаний о поясе, но никаких воспоминаний о том, кем он был раньше, не вернулось. Тем не менее у него была индивидуальность, страсть. Как у вас. Для…

– Историй, – шепотом закончила я.

– Да. Я восполнил то, что было утеряно в нем, из вашего разума. Я думаю… Я думаю, он действительно был исследователем, Спенса. Это были его воспоминания о фрагментах, те, которыми я поделился с вами. Его энтузиазм. Его манера говорить. Каким он был, таким я и стал. С некоторыми дополнениями из вашего собственного разума, заполнившими пробелы. Я пытался объяснить, когда вы мне не доверяли. Я пытался сказать, что я не человек, а сборник историй. Но если бы я тогда выдал себя, это разорвало бы меня на части. Я должен был тогда остаться с вами и быть человеком. Вам нужен был проводник. Но, Спенса, прах. Я не ожидал, насколько реальным я почувствую себя благодаря ему. Насколько он сделает из меня человека. И я не понимал… как сильно мне это понравится. Как сильно я захочу, чтобы мы просто ушли вместе исследовать «нигде», отказавшись от боли, которая, как я знал, должна была последовать. Если бы мне пришлось вспомнить…

Отчасти я была в ярости. Он скрывал все это от меня? Он мне лгал?

Однако я сдержалась. Это было совершенно не в духе Спенсы, но я заставила себя не закатывать истерику. Он не виноват. В некотором смысле он был очень молод. Я создала его, заставив покинуть других делверов. Я не могла винить его в том, что он, стараясь изо всех сил, совершал ошибки.

– А Путь Старейших? – спросила я.

– Настоящие воспоминания, – прошептал он, – настоящих цитоников. Я знал, что они вам понадобятся. Я знал…Что они понадобятся мне. Мы специально забыли об этих вещах, Спенса. Я не знал подробностей того, что содержалось в воспоминаниях, но я знал, где были ответы. Я знал четыре самых важных портала, до которых нужно было добраться. Так что… простите меня… Я придумал для вас задание с интригующим названием. Чтобы привести вас в эти места.

– Потому что это похоже на историю.

– Да. Вы… ненавидите меня? – Он говорил тихо, крепко держа меня за руку. Это был совсем не тот Чет-исследователь, но, с другой стороны, что бы остальные подумали о «смелом воине» Спенсе Найтшейд, если бы увидели ее плачущей у стены?

Я высвободила руку из его хватки, но затем удержала ее.

– Я не ненавижу вас, Чет. И благодарю вас. За то, что помогли мне. За то, что сделали это, хоть это и было настолько тяжело.

Он кивнул, улыбаясь сквозь слезы.

– Мне нравится Чет, – проговорил он. – Мне нравится быть Четом. Мне нравится обладать индивидуальностью. Но это больно.

– Почему?

– Потому что мне пришлось увидеть вот его снова, – выдавил он из себя, глядя на мужчину в видении.

Оно начало исчезать: человек ушел обратно через портал и забрал сферу с собой.

«Сфера – это лабиринт делвера, – подумала я, а мой мозг лихорадочно старался не отставать. – И Чет сказал, что делверы приобретают такую форму, потому что… это было то, что когда-то их удерживало. Их душу».

– Делверы – это ИИ! – наконец осенило меня. – Вы и есть искусственный интеллект!

– Нет, – прошептал Чет. – Делвер соотносится с искусственным интеллектом, как вы – с обезьяной или, может быть, даже с амебой. Это то, чем мы были когда-то, давным-давно. До воздействия «нигде». И излучение, которое производит это место. Это не излучение в истинном смысле слова, но смысл тот же. Это создает нас, и на протяжении поколений это создавало цитоников.

– Двоюродные братья, – сказала я. – Именно так делверы решили воспринимать таких людей, как я. Творения этого места.

– Совершенно верно, мисс Найтшейд, – отозвался Чет, и к нему отчасти вернулся знакомый мне голос. – Ваши силы приносят частичку «нигде» с собой в ваше измерение. Телепортация, видения, проецирование в разум, отсутствие возраста, даже изменение своей внешности. Каждый цитоник обладает навыками в разных областях.

– А мои навыки, – продолжила я, – заключаются в телепортации и