Келльская пророчица - Дэвид Эддингс

Он бил и бил, не останавливаясь. И меч уже не скользил погладким чешуйкам – нет, безжалостное лезвие вгрызалось в плоть. Гарион виделнеясный образ Морджи, бьющегося в своей темнице, – тот кричал от боливсякий раз, когда Гарион ударял по змеиной шее чудовища, ибо неумолимоепылающее лезвие наносило удар одновременно и по шее демона. В очередной раззамахнувшись, Гарион повернул меч острием вниз и со всего размаха вонзил его вспину дракона, как раз между плеч.

Морджа испустил вопль, полный смертной муки.

Гарион безжалостно поворачивал меч в ране, расширяя ее.

Это почувствовал даже дракон. Он взвыл.

Гарион снова замахнулся – и вновь лезвие погрузилось встрашную рану, на теперь куда глубже.

На сей раз Морджа и чудовище закричали одновременно.

Гарион вдруг кое-что вспомнил и мысленно усмехнулся. Вюности он наблюдал, как старый Кральто копает ямки для столбов ограды. И сейчасон принялся сознательно имитировать движения старого фермера, высоко поднимаямеч, направленный острием вниз, как Кральто свою лопату, и вонзая лезвиевертикально в кровоточащую драконью плоть. С каждым ударам рана делалась всеглубже, из нее хлестала темная кровь. Вскоре Гарион заметил обнажившуюся белуюкость и стал наносить удары в другое место. Даже Ривский мечом ему не удалосьбы перерубить позвоночник зверя толщиной в добрую сосну.

Друзья Гариона, ошеломленные его безумной отвагой, сперваотступили, но вскоре увидели, что змеиная голова чудища поворачивается надлинной и гибкой шее, чтобы впиться зубами в мучителя, оседлавшего его. И онивновь дружно кинулись в атаку, нанося удары по горлу зверя, по его брюху ибокам, защищенным менее твердыми чешуйками. Действуя ловко и стремительноускользая от ударов когтистых лап, Шелк, Бархотка и Сади атаковали брюхо.Дарник методично молотил по огромному боку, ломая ребра одно за другим, а Тофсвирепствовал с другой стороны. Бельгарат и Поледра, обернувшись волками,остервенело грызли извивающийся скользкий хвост.

А Гарион тем временем нашел то, что искал, – сухожилиетолщиной в добрый якорный канат, приводящее в движение одно из отвратительныхкрыльев.

– Действуй! – крикнул он Шару.

Меч ослепительно вспыхнул, но на этот раз Гарион не нанесудара – он просто начал перепиливать сухожилие. И вот оно не выдержало,разорвалось, и концы его, извиваясь, словно змеи, утонули в кровавой каше, вкоторую превратилась спина гадины.

Из огнедышащей пасти вырвался оглушительный вопль боли.Дракон пошатнулся и рухнул на бок, а когтистые лапы его в агонии замолотиливоздух.

Гариона подбросило в воздух. Он упал и покатился по земле,лишь чудом избегнув страшных когтей. К нему подскочил Закет и рывком поднялдруга на ноги.

– Ты ополоумел, Гарион? – заорал он. – Ты впорядке?

– Я прекрасно себя чувствую, – с трудом ответилГарион. – Давай кончать его!

Но возле туши поверженного монстра уже стоял Тоф. Широкорасставив ноги, он принялся рубить шею у самого основания. Из перерубленныхартерий хлынули реки крови, а немой великан, напрягая свои могучие мускулы,силился добраться до дыхательного горла чудища. Невзирая на титанические усилияГариона и его друзей, до сих пор дракон хотя и испытывал боль, но все же не былсмертельно ранен. Но тактика Тофа неумолимо грозила чудищу смертью. Если бы великануудалось перерубить или хотя бы рассечь трахею, дракон тотчас погиб бы,задохнувшись или захлебнувшись собственной кровью. И окровавленный монстрпоследним усилием приподнялся на передних лапах и всей тушей навис надбезмолвным гигантом.

– Тоф! – отчаянно вскрикнул Дарник. – Назад!Он сейчас бросится!

Но главная опасность таилась не в страшных клыках. В глубинеокровавленного тела дракона Гарион различил неясные очертания Морджи –Повелитель демонов, собрав последние силы, уже поднимал меч Теней. Призрачноеего лезвие, пройдя прямо сквозь драконью плоть, легко пронзило грудь гигантаТофа, выйдя у него из спины. Великан замер на мгновение, а потом безжизненноосел на землю. Вечная немота не позволила ему даже вскрикнуть.

– Нет! – зазвенел голос Дарника, полныйбезграничного отчаяния.

Мысль Гариона работала четко.

– Следи за его зубами! – с ледяным спокойствиемприказал он Закету.

А сам бросился вперед, изготовившись к удару, подобногокоторому еще никогда в жизни не наносил ни единому существу. Целил он прямо вгрудь чудищу.

Меч Теней попытался отпарировать удар, но тщетно. А Гарион,обеими руками сжимая рукоять Ривского меча, обжег съежившегося от ужаса демонавзором, полным лютой ненависти, приставил острие к чешуйчатой груди как разнапротив сердца, и от чудовищной мощи Шара, нанесшего удар, его самого чутьбыло не отбросило назад.

Меч короля Ривы легко, словно нож в масло, вошел в сердцедракона.

Страшный двухголосый вопль сотряс небо и землю – этозакричали одновременно дракон и Повелитель демонов.

Гарион выдернул меч из груди чудища и отступил от зверя,бьющегося в конвульсиях. Подобно горящему дому, дракон зашатался и тяжелорухнул. Тело его дернулось несколько раз, и он затих.

Гарион обернулся.

Лицо Тофа было по-детски безмятежным. Цирадис стояла возлеповерженного великана на коленях, рядом с нею преклонил колени Дарник. Оба онибез стеснения рыдали.

Высоко в небе раздался крик альбатроса – отчаянный крик горяи утраты.

Цирадис рыдала. Повязка у нее на глазах насквозь промокла отслез.

В грозовом ржавом небе клубились тучи, тая в своих недрахзловещую тьму, – все кружилось и перемещалось, и вдруг мрачную эту пеленуразодрала надвое страшная молния, со всей силой ударив прямо в алтарьодноглазого бога на вершине горы.

Каменные плиты, которыми выложен был амфитеатр, все ещеоставались влажными после тумана и мелкого дождя, моросившего накануне, и белыеискорки, мерцавшие внутри камня, твердого, словно сталь, казались мириадамизвезд.

Цирадис рыдала.