Недоступный - Лина Мур

– Иди сюда. – Кент хватает меня за руку, и я падаю ему на грудь. Он губами находит мои и крепче обхватывает меня за талию.

– Не двигайся, птица. Ты в моей клетке, – шепчет он, приподнимая бёдра, и с хлопком плоти входит меня. Выгибаюсь, но безуспешно. Пальцами стискиваю подушку и приоткрываю губы, прерывисто и быстро дыша, пока его член буквально разрывает меня на части. Кент двигается резко и грубо, каждым проникновением наполняя меня до крика. Ещё немного, и моё тело натягивается. Буря внутри становится невыносимой и болезненной. Освобождение, которого я так хотела, врывается в моё сознание, заставляя кричать и содрогаться в самом мощном оргазме в моей жизни. Замираю, сжимая его член внутри себя, и он подаётся вперёд, словно пробивая броню, которую я создала против него. И этот последний толчок сопровождается выкриком моего имени, а его губы оказываются на моих. Всё тело трясёт от наслаждения, и я чувствую, как Кент изливается в меня, крепко прижимая к себе.

А затем всё затихает. Удовлетворение делает меня слабой и чувствительной. Аромат Кента и секса наполняет воздух между нами. По щекам текут слёзы. Они просто текут, и я не могу их остановить. Кент гладит меня по волосам, что-то говоря мне, но я не слышу его слов. Я ощущаю только невероятное горе и голую похоть. На этом я прощаюсь с ним. С мужчиной, который впервые вызвал в моём сердце любовь и, к сожалению, не готов отдать мне самого себя. Мне мало того, что предлагает Кент. А это всё… страсть, поцелуи, слова, секс лишь горе, которое меня ждёт дальше. Отпускать мужчину, оказывается, очень сложно. Физически возможно, но он уже внутри меня. Он, как то тепло, к которому быстро привыкаешь, как то удовольствие, которое не сравнится ни с чем, как то бьющееся сердце, которое никогда не будет принадлежать мне полностью. Кент только начинает жить, как мужчина, и все они по своей природе полигамны. Им всегда будет мало одной. А мне слишком поздно становиться одной из многих. Нужно уметь отпускать, как бы сильно ты ни любила. Нужно позволить человеку жить дальше, потому что жизнь с тобой – это уже другой уровень, а он пока к нему не готов.

Кент

Сквозь сон слышу звонок телефона и нехотя открываю глаза. На несколько секунд не могу понять, где я нахожусь. Но потом воспоминания возвращаются. Протирая глаза, тянусь рукой к телефону, стоящему на тумбочке в номере отеля Сиэтла, и поднимаю трубку.

– Да, – сипло говорю я.

– Мистер Мёрфи, вам нужно освободить номер через полчаса или продлить пребывание в нашем отеле. – Раздаётся женский голос.

– Что? О чём вы? Сейчас ещё ночь и…

– Сэр, сейчас половина двенадцатого.

– Какого чёрта?! – выкрикиваю, бросая трубку, и подскакиваю с кровати полностью обнажённым.

– Дженна! Мы проспали! – Распахиваю шторы, и в глаза бьёт дневной свет.

– Дженна! – Оборачиваясь, вижу пустую кровать.

– Дженна! – ору, хватая полотенце с кресла, и несусь в ванную.

Она пуста. Оббегаю весь номер, но нет ни самой Дженны, ни её чемодана.

Я ничего не понимаю. Моё сердце испуганно колотится в груди, и я несусь к телефону. Набираю номер ресепшен.

– Это Кент Мёрфи, из четыреста тринадцатого номера. Со мной была женщина. Она спустилась на обед, ланч, завтрак? Она внизу? – сжимая ледяными пальцами трубку, спрашиваю я.

– Хм, нет. Она покинула отель в четыре утра, за ней заехал шофер, чтобы отвести в аэропорт. Она предупредила, что вы остаётесь, и вас не нужно будить до достижения критического времени. Так вы продлеваете пребывание в нашем отеле?

Какое к чёрту пребывание? Какое продление? До меня доходит, что Дженна бросила меня одного здесь. Она ничего не объяснила, ничего не сказала, ничего не обещала мне. Она просто плакала. Очень долго плакала, пока не заснула прямо на мне. И теперь я чувствую себя использованной половой тряпкой, которую отдали на утилизацию.

– Мистер Мёрфи, так вы…

– Да. Продлеваю, – сухо бросаю в трубку и кладу её обратно.

Почему она так поступила со мной? Я же всё сказал ей. Я понял её. Эта ночь была прекрасной, не считая, конечно, слёз, но, наверное, это нормально. И она обнимала меня. Целовала меня. Она, чёрт возьми, была со мной. А что сейчас?

Провожу ладонями по лицу и тяжело вздыхаю.

Нет, я знаю, что вчера случилось нечто странное между нами. Секс был пустым. Да хоть и потрясающим, но пустым и не моим. Я получил удовольствие. Дженна тоже. Мы оба были удовлетворены физически, но что-то пошло не так. Я не хотел спорить и останавливать её. Я осознавал, что вчера она была немного не в себе, вела себя необычно, но надеялся, что сегодня всё станет лучше. Ведь я был рядом. Я выполнил своё обещание, а она… меня бросила. Вот так, взяла и улетела в Анкоридж без меня, наглядно показав, что в её повседневной жизни мне места нет, я могу рассчитывать только на секс. Что я сделал не так?

Поднимаюсь с кровати расхаживаю по номеру. Разочарование сменяется злостью и обидой. Да как она могла? Как она посмела использовать меня и жестоко бросить одного здесь? Не я сейчас виноват, точно не я, а Дженна.

Фыркаю, задерживая взгляд на моей аккуратно развешенной одежде, которая вчера валялась на полу. Она даже раздеться мне полностью не дала. Она поимела меня. Да, вот так грубо взяла и поимела не только мой член, но и моё сердце. И ему больно. Очень больно, до желания всё крушить. Да пошло всё к чёрту, и Дженна тоже. Почему я, взрослый, состоявшийся мужчина, обязан ныть из-за того, что меня поимели? Вернусь домой и всё забуду. Забуду сам. Вокруг меня уйма женщин, я найду лучше её. Именно так, я докажу ей, что я достоин хорошего, а она просто дура. Она такая идиотка, и я скажу ей об этом в лицо. Найду эту наглую стерву и всё выскажу. Да-да, прямо вот так и выскажу, когда…

Мои мысли обрываются, когда, натягивая брюки, я нащупываю в кармане то, чего вчера в нём не было. Достаю свёрнутый лист, и моё испуганное сердце снова повышает пульс. Я знаю, что это. Записка от Дженны. Прощальная записка, в которой она обличает все мои минусы и говорит, какой я придурок. Оно мне надо? Нет. Я не буду читать. Я не буду… разворачиваю лист бумаги и вижу её почерк. Много слов. Много букв. Длинное письмо. Весь яд, наверное, вылила в него, но мой взгляд сразу же вырывает строку «Мне очень жаль, что моей любви слишком мало для того, чтобы ты стал моим навсегда».

– Что за чёрт? – шепчу, опускаясь в кресло.

«Кент.

Я не умею прощаться с людьми. Обычно меня даже не волновали слова прощания, ведь последний раз из моей жизни был вычеркнут Хэйли, и я пережила это словно во сне. Перед ним была бабушка, но это другое. Хотя… знаешь, я именно так сейчас себя и чувствую. И тогда твой уход ощущался так, словно ты умер. Не дай бог, чтобы это произошло, иначе я никогда не найду спокойствия. Я не могу сейчас выразить свои мысли чётко, потому что они пугающие и постоянно меняющиеся. Я проснулась от страха, как это было и во все последние ночи без тебя. Кошмары, точнее, воспоминания и боль в снах, в которых ты предаёшь меня и топчешь моё сердце. Они слишком чудовищны, чтобы я могла их вынести. Прости меня, но я не могу так больше. Нам не следовало заниматься сексом, хотя… ты был прекрасен, а я лишь хотела добиться большего от тебя. Это так глупо, в двадцать девять лет полюбить недоступного для себя мужчину, у которого всё только начинается. Я знаю, что ни о каких серьёзных отношениях со мной даже речи быть не может. Кто ты, а кто я. К сожалению, я бы не смогла тебе сказать об этом в лицо, ведь уходить самой это так больно. Смотреть на тебя, спящего и любимого, невыносимое насилие. Я люблю тебя, Кент. Вот так просто. Я знаю, что это любовь, которая до этого мне была неизвестна. Но она моя, и ты не обязан любить меня в ответ, но этого так хочется. Ты замечательный мужчина, и я бы всё отдала за возможность купаться в твоём тепле, наслаждаясь каждым поцелуем открыто, но… Мне очень жаль, что моей любви слишком мало для того, чтобы ты был моим навсегда. И я знаю, что ты сказал мне правду вчера. Тот факт, что ты уехал и оставил меня с семьёй, говорит о том, что когда-нибудь ты станешь прекрасным мужем и отцом, который убьёт за любимых. Но я этого не заслужила. Я ничего не могу дать тебе, кроме самой себя и своей любви, но разве это не наскучит тебе через месяц-два? Поэтому я ухожу, благодаря тебя за то время, когда была по-настоящему счастлива и ощущала себя желанной. Я буду вспоминать о тебе с улыбкой и сладкой печалью, надеясь, что однажды и ты полюбишь достойную тебя женщину, а она будет боготворить тебя и подарит тебе семью, в которой ты так нуждаешься. Не бойся, ведь это так прекрасно любить кого-то больше, чем себя. И ради этого человека ты сделаешь всё, чтобы он был счастлив. Я хочу, чтобы ты был счастлив, Кент. Ты достоин этого. Ты заслуживаешь всю ласку и всю любовь, которые, вообще, существуют. Я знаю, что вчера ты был искренним и признался во всём, чтобы облегчить моё горе, помочь мне справиться с ним и принять его. Я обещаю, что выстою, но это лишь доказывает, что ты человек слова. Ты ответственный, а этого так мало для слова «навсегда». Именно так, Кент. Я уверена в том, что никогда другой мужчина не будет для меня настолько же любимым, как ты. Но я отпускаю тебя, чтобы ты продолжил изучение себя и поиск женской ласки. Сейчас ты с ней только познакомился, и тебе будет мало. Это наркотик, понимаешь? Для меня ты, как магнит, и я не могу от тебя отойти, двинуться, забыть тебя. Ты всегда в моём сердце, но я не имею права настаивать на чём-то большем. Мне нужна конкретика. Я хочу семью, Кент. С тобой. Но это мои желания, а не твои. Я не смогу простить твою измену и пойти спать, когда ты признаешься в этом, как Хэйли. Ты не моё кресло. Ты моя земля. И я с тобой была, как никогда, дома. Прости меня за трусость, ведь я это пишу, а не говорю тебе. Так будет лучше. Для тебя, Кент. И прошу тебя, умоляю, прими себя, и ты увидишь невероятного мужчину, которого видела я. Я желаю тебе счастья и найти женщину, которая подарит тебе желание остаться с ней навсегда. Прощай, Кент, благодарю тебя за то, что ты был в моей жизни, но тебе пора двигаться дальше.