Сбежавшая невеста - Хэстер Броун

Он уставился на Жизель, которая застыла под его тяжелым взглядом, а затем начала записывать.

Лео развернулся к Лизе.

– Мама, я уверен, что вы с Эми сможете отправиться сегодня на шопинг, после обеда, так ведь? Сегодня в городе полно фотографов – в Букингемском дворце проходит вечеринка в саду. Зайдите в «Лядюре» за макарунами[62] – это одним махом уничтожит обвинения в анорексии и обидчивости.

– Нам нужно нечто большее, – сказала Жизель. – Более серьезное утверждение.

Лиза явно задумалась, вертя на пальцах кольца с бриллиантами и то надувая, то поджимая свои блестящие абрикосовые губы. Наконец она заговорила, глядя прямо на меня.

– Коронационный бал, – сказала она.

Я кивнула. До него оставалось всего несколько недель, и, честно говоря, я не слишком предвкушала, как все будут на меня глазеть, комментируя мое платье, мое умение танцевать вальс, а также то, достойна ли я прекрасного принца, и, судя по всему, мою одержимость тыквами.

Я втайне надеялась, что София потребует главную роль для себя и нацепит все доступные бриллианты. И собиралась ей это позволить.

Взгляд Лизы ни на секунду не отрывался от моего лица.

– Эми произнесет обеденную молитву, – сказала она. – И она же будет девушкой, подающей золотую туфельку.

Слева от меня раздался резкий вздох.

– Мама… – начал Лео, поскольку Жизель потеряла дар речи, но Лиза не глядя вскинула руку, призывая к молчанию.

Я услышала голос, который говорил:

– Я это сделаю. Конечно, я это сделаю.

И к собственному ужасу поняла, что это мой голос.

Сварливые йоркширцы в моей голове наконец захватили контроль и, похоже, донесли свою мысль до окружающих.

Ну и, конечно, я скоро выяснила, что чтение молитвы и преподнесение золотой туфельки, с чего начинался коронационный бал, было великой честью, настолько великой, что изначально она принадлежала Софии как старшей дочери ждущего коронации кронпринца.

А также это означало, что в центре всеобщего внимания я окажусь не один раз, а дважды, и что я должна выполнить оба задания, не поскользнувшись и не оговорившись, но я не позволяла себе думать об этом.

Я обрадовалась – и немного удивилась – тому, что записка от Софии, доставленная с курьером, оказалась самой дружелюбной. София была очень занята, занималась вопросами земельных границ какого-то крупного имения в Женеве, сообщала записка, прикрепленная к пергаментному конверту с инструкциями, и она более чем рада передать мне эти обязанности. Что до церемонии с туфелькой, выводил твердый уверенный почерк, она всегда считала эти патриархальные отсылки к сказке о Золушке унизительными для женщин, и у многих женщин стран третьего мира обуви нет вообще, поэтому неприлично владеть туфлей, сделанной из золота с кристаллами Сваровски.

Рольф, однако, радостно предвкушал кошачью драку между мной и Софией. Он потер руки, когда я рассказала им с Лео о комментарии насчет Сваровски.

– Я бы на твоем месте опасался пить кофе, – сказал он. – София поднаторела в саботаже.

– Как и ты, – указала ему Джо.

Его густые брови взлетели вверх.

– Я понятия не имею, о чем ты.

– Имеешь, – сказал Лео. – Поэтому давай оставим.

– Вот так мне все девушки говорят, – самодовольно улыбнулся Рольф и тут же ойкнул, потому что Джо пнула его под столом.

Мы сидели в «Уолсли» на Пикадилли после очередного урока танцев. Ресторан был компромиссом: достаточно роскошный, чтобы Рольф в нем появился, но слишком шумный, чтобы наш разговор могли подслушать. Наш столик стоял на балконе, с него открывался отличный вид на других обедающих, и еда выглядела аппетитной, но есть мне не хотелось.

Кроме стресса, овладевшего мной при мысли о том, что придется танцевать на настоящем балу, хотя я еще не умела поворачиваться, не наступив при этом Лео на ногу, я еще и испытывала тревогу из-за своего фото, сегодня утром появившегося в интернете. На нем я толкала тачку под заголовком «Ее королевское ведрочество». И хотя меня называли «цветущей», все знали, что это лишь кодовое слово, под которым скрывается вопрос: «Она толстая или беременная?» Я не была даже толстой. Я потеряла еще два килограмма, но большего мои бедра не позволяли. Остальное – мышцы.

Джо заметила, как я хмурюсь, и на всякий случай пнула меня тоже.

– Право прочесть молитву – звучит почетно, – радостно сказала она. – Лео, это традиция?

Он кивнул.

– Отображающая семейный обед после первой коронации. Вот почему ее обычно читает младший член семьи.

– Хотя это и чушь, потому что первая коронация была важным делом и в собор набилась половина коронованных особ Европы. – Рольф наклонился вперед и заговорщически сморщил нос. – Нам просто нравится притворяться, что монархия родом из времен типа «О, давайте преломим фокаччу у костра». А это не так. Вольфсбурги – средней давности монархия, с которой другие королевские семьи любят венчать запасных детей. И мы немцы, а не итальянцы.

Лео прожег его взглядом, а Рольф улыбнулся.

– Это правда. А теперь еще и наполовину американцы.

– А туфелька? – продолжила Джо, словно Рольф ничего и не говорил.

– Традиция с туфелькой появилась на коронационном балу в 1790 году, накануне которого принцесса потеряла туфельку, – сказал Лео, прежде чем Рольф успел выпалить что-то язвительное. Лео явно проводил школьные каникулы, гуляя за экскурсоводом по дворцу. – Вечер был почти испорчен, это показалось ужасным знамением, и принцесса собиралась уезжать, но паж отыскал туфельку под столом.

– По легенде, ее стащила чья-то собачка, – вмешался Рольф. – Какой породы, не уточняется. Так что можешь взять с собой Бэджера и возродить семейную…

– Нет! – хором сказали мы с Джо.

– По правде говоря, нет причин для волнения. – Лео подлил мне вина. – Это займет всего пару минут. Паж вынесет тебе подушку с золотой туфелькой, ты передашь ее маме, она поблагодарит, ты сделаешь реверанс, она ее наденет, и затем они с папой станцуют вальс, а мы будем хлопать.

– А потом напьемся. Ура! – Рольф замахал официанту, требуя еще вина.

Джо его проигнорировала. Она использовала тот же метод дрессировки «игнорируем плохое, награждаем за хорошее», что и я с Бэджером, и примерно с тем же успехом.

– А затем, когда появятся милые фото улыбающихся Эми и вашей матери, газеты перестанут печатать этот бред о «войне принцесс»? – спросила она.

– О, так ты видела газеты? – Лео нахмурился.

– К сожалению, – сказала Джо. – Жизель сегодня утром прислала к нам в квартиру еще один выпуск.