Сбежавшая невеста - Хэстер Броун

Она так уставилась на меня, что я сжалась. Дело не дошло даже до обеда, а мне уже хотелось откупорить ближайшую бутылку вина.

– Нет, – сказала София. – Не придется.

Джо я нашла в ее комнате, и мы отправились на прогулку по саду. Я показала ей розы и некоторые менее обычные растения; а потом, поскольку Рольф и Лео так и не появились, а ботанический интерес Джо поутих, мы вернулись в наши комнаты, чтобы подремать и освежиться до начала подготовки.

Одного только взгляда на огромную, императорского размера кровать с антикварным резным изголовьем хватило, чтобы глаза мои начинали слипаться. Шесть мягких подушек так и манили к себе, атласное покрывало было уложено в ногах на случай, если ночью подкрадется осенняя прохлада. (Что вряд ли случится, учитывая, что система отопления здесь была настоящим произведением искусства и словно считывала температуру тела, чтобы подстроиться под нее.)

Я взглянула на часы. Пять минут четвертого. Никто пока не пришел за мной, чтобы позвать на репетицию обеда, но все ведь знали, где находится комната Лео. Если мне удастся поспать полчаса перед приходом парикмахера, я буду более собранной…

Я уснула раньше, чем пух в перине улегся после моего падения.

Некоторое время спустя меня разбудил голос Лео, входящего в комнату.

– Эми? Ты здесь?

Я открыла сонные глаза. Который час? Я схватила телефон с прикроватного столика. Господи, без пятнадцати пять.

– Эми? – Лео вошел в спальню и, похоже, удивился, обнаружив меня под одеялом. – Ты здесь!

– Да, я задремала. И потеряла счет времени. – Я села, но мозг все пытался отложить момент пробуждения.

Лео старался скрыть напряжение, но не смог.

– Стилист больше часа ждет тебя снаружи. Мы повсюду тебя искали – репетиция почти закончена. Вставай! Если мы поторопимся, можем успеть поймать всех в зале.

Во рту появился металлический привкус – привкус чистой паники. Я выловила туфли из-под кровати и попыталась разгладить на себе одежду.

– Но я здесь с трех часов. Почему никто не постучал?

Лео нахмурился.

– Не знаю. Слушай, это не важно. Вот твоя папка, пойдем.

Я трусцой последовала за ним в коридор, и по лестнице главного зала мы почти уже бежали. Дворец был весь день закрыт для посетителей, к вечернему событию подготовили огромные охапки белых цветов и длинные красные ковровые дорожки. Мне пришлось лавировать среди осветительных приборов и персонала, среди горничных, которые несли подносы с бокалами: координация движений у меня хромала и в лучшие времена; не проснувшись как следует, я была просто опасна.

– Все в порядке, я нашел ее! – заявил Лео, когда мы ворвались в дверь банкетного зала, заставив толпу людей во главе стола прервать свои занятия.

Я, забуксовав на лету, остановилась за ним. Зал был похож на декорации к фильму. На золоченых стенах развесили флаги между картинами с яркими ангелами, солдатами и танцующими девушками, тянувшимися до самого арочного потолка. Длинные столы под белыми скатертями, уставленные бокалами, заняли весь периметр. В одном конце зала расположилась приподнятая платформа, на которой стоял главный стол под замысловатым средневековым гобеленом.

Я мельком видела этот зал во время предыдущих визитов, но никогда еще он не был так роскошно украшен. Золоченое величие архитектуры и декораций заставило меня затаить дыхание – для этого эффекта, скорее всего, все и затевалось. Я онемела от восхищения. Я ощущала себя туристкой в Букингемском дворце, вот только у меня был доступ за бархатные шнуры. Более того, меня пригласили сидеть за главным столом.

У меня закружилась голова.

– А, Эми, мы подумали, что ты снова сбежала! – Борис поднялся со своего места во главе стола. На нем была – я не шучу – пластиковая копия короны.

– Мы везде тебя искали, – выразительно произнесла Лиза. Ее волосы были накручены на бигуди, но скрыты под блестящим шелковым шарфом. – Мы очень опаздываем.

Я начала объяснять и извиняться, но она хлопнула в ладоши, привлекая внимание всех присутствующих в зале. Теперь, как следует оглядевшись, я заметила, как их много. Нервы зазвенели, я попыталась успокоиться, глубоко дыша, как учила меня Джо.

Не помогло.

– Эми, нам нужно проверить твою готовность к речи. – Она указала на микрофон, установленный на главном столе. – Вот что будет.

Она кивнула Нине, вооруженной папкой и наушниками, и та послушно зачитала:

– Фанфары королевских герольдов. Их высочества принц Борис и принцесса Элиза входят в зал через восточную дверь. – Тренированным жестом стюардессы она указала на тайный проход. – Остальная семья, смотрите примечания, входит через западную дверь. – Еще один жест. – Фанфары замолкают. Мисс Амелия Уайлд встает и произносит молитву со своего места под номером десять за главным столом.

Она указала на мое пустое место.

– Что? Вы хотите, чтобы я сейчас это сделала? – глупо спросила я.

– Да, пожалуйста, – сказала Лиза.

Лео стиснул мою руку, и я бездумно двинулась к платформе, сжимая папку в руках. Я поднялась по ступенькам, пытаясь высоко держать голову, села на указанное место, затем снова встала. Микрофон издал громкий скрипящий звук, и кто-то метнулся вперед, чтобы поправить его.

Отсюда столы казались особенно длинными. Сколько тут мест? Двести? Триста?

У меня задрожали колени, я отчаянно заморгала и сказала себе, что я справлюсь. Я тренировалась. Это всего лишь четыре предложения, и я знала их назубок.

Кто-то нетерпеливо кашлянул.

– Wirdanken Dir, – начала я, – O Christus, unser Gott, das Du…[63]

Резкий громкий вздох пролетел по залу, целое море лиц в ужасе повернулось ко мне.

Слова застыли у меня во рту. Я что, неправильно их произнесла?

Или сказала, что у них толстая тетушка, или что-то еще хуже? Я взглянула на Лео, но у него на лице были написаны лишь изумление и тревога.

– Что? – пискнула я. – Что я сделала?

Борис со вздохом снял с головы пластиковую корону и посмотрел на меня.

– О, дорогая, – сказал он. – Ты только что навлекла на эту семью два века несчастий.

В суматохе, которая последовала за моим ужасным проступком, я отчаянно пыталась цепляться за единственный из доступных позитивный момент: по крайней мере здесь были всего сорок – или около того – действительно важных господ, а не четыреста семьдесят три (как выяснилось) гостя грядущего вечера.

– Не обращай на папу внимания, – тут же сказал Лео, как только я скатилась с платформы. – Это не злой рок, это просто глупая традиция. Мы не говорим во дворце по-немецки – такое правило ввели наши предки, чтобы сблизиться с итальянскими семьями.