Большой облом - Владимир Хачатуров

Три четверти пути прошли в сосредоточенном спокойствии. Приборы работали нормально, море со своей флорой и фауной вело себя так, как и предполагалось, то есть безмятежно. Неладное началось мили за две до объекта. Как-то сразу потеплела вода. Поначалу мисс Атвуд решила, что попала в теплое течение, не обозначенное на картах, однако, сверившись с показаниями приборов, никакого нового течения не обнаружила, хотя термометр показывал семьдесят градусов по Фаренгейту, что примерно вдвое превышало норму. Мисс Атвуд насторожилась и призадумалась: достаточно ли это весомый повод, чтобы отменить операцию и воспользоваться одним из запасных вариантов отхода? В задании недвусмысленно предписывалось действовать по обстановке. Обстановка складывалась нештатная. Мисс Атвуд еще крепче сжала зубками мундштук и решительно двинулась прежним курсом, подбадривая себя тем, не подлежащим сомнению соображением, что не всякий мужчина на ее месте отважился бы на столь мужественный поступок. Слава Богу, здесь нет акул. Вернее, есть, но такие крошечные и безобидные, что их и акулами-то называть грешно и несправедливо.

Вода между тем становилась все теплее. Резиновый костюм лип к телу, увеличивая неприятные ощущения еще более неприятными ассоциациями. Радовало, что кислород не отдавал резиной, – у мисс Атвуд хватило женской сообразительности выбрать баллон с мятным вкусом; рот ее был чист, дыхание услаждало свежестью.

Показалось желтое песчаное дно с редкими кустиками водорослей. Мелкая удивительно яркой для этих широт окраски рыбешка запрыскала от нее в стороны. Мисс Атвуд сбавила скорость до одного узла, взглянула на шкалу термометра: почти восемьдесят градусов, – температура, характерная для тропиков. В правом углу маски бледно светились цифры навигатора: чуть более трех кабельтовых до цели. Аквалангистка спустилась почти к самому дну и снизила скорость еще на пол-узла. Радар вел себя спокойно, гидроакустический фон не нарушался посторонними шумами.

Внезапно, побуждаемая безошибочным женским инстинктом, аквалангистка остановилась и медленно огляделась. Чувства ее были крайне обострены, сердце тревожно билось. Если бы она не знала точно, что находится у северного побережья Черного моря, то непременно вообразила бы себя на увеселительной подводной прогулке где-нибудь на Багамах: те же рыбешки, раскрашенные Создателем во все цвета радуги, те же теплолюбивые водоросли (густые заросли ульвы, редкие побеги каулерпы и пиннулярии). Недоставало только кораллового рифа, – настолько он пришелся бы здесь к месту. По инерции ей подумалось об акулах, о настоящих акулах, наводящих своей кровожадностью страх и трепет на все живое и аппетитное, оказавшееся в открытом море. И, словно в насмешку, прямо перед ней возникла светящееся предупреждение на русском языке с переводом на английский под ним: «Внимание! Запретная зона! Охраняется голодными акулами!», «Attention! Restricted area! Protected hungry sharks!», а в правом углу маски высветилось алое подтверждение: «Внимание! Опасность!» После чего компьютер выдал расшифрованные данные радара: «К вам приближаются две барракуды, таких-то размеров, с такой-то скоростью, таким-то курсом»… Шалая мысль и немедленное подтверждение, вернее, опровержение ее шалости, было так внезапно, так обескураживающе, что мисс Атвуд впала на несколько драгоценных секунд в легкую прострацию, вполне простительную в ее положении; мужчина, оказавшись в аналогичной ситуации, неминуемо ударился б в панику и наделал бы глупостей, – это так же ясно, как и то, что мисс Атвуд, несмотря на временное оцепенение, ни в какую панику не ударилась, а даже со всем наоборот: продолжала с присущим ей хладнокровием и выдержкой отслеживать ситуацию. К сожалению, автоматика, как нередко с ней бывает, сработала некстати, хотя и очень вовремя. Сама навела торпеды на цель, сама начала отсчет, сама выпустила сигарообразные снаряды навстречу опасности, наконец, сама включила пневматические винты на «полный вперед» и направила аквалангистку по заранее намеченному курсу, предусмотренному планом операции на случай всяких непредвиденностей, на которые так гораздо трудное ремесло разведчика.

Мисс Атвуд удалялась в сторону Керчи со скоростью трех узлов. И хотя душа ее рвалась вернуться, разведать, убедиться в действительном наличии барракуд или того, что от них после попадания торпед осталось, поделать с собой она, увы, ничего не могла; автоматика – это бестолковое изобретение трусливых мужчин – не позволяла ей выполнить свой долг. Глаза ее наполнились горькими, как неудача, слезами, и если бы не эта проклятая маска, они бы смешались с водами Черного моря, слишком пресного и холодного для барракуд.

Наряд муниципальной полиции прибыл на место происшествия спустя две-три минуты после сообщения. Патрульные застали следующую картину на Песочной улице – тихом прибежище второсортных отелей, платных гаражей и офисов мелкооптовых фирм. Догорающие останки какого-то автомобиля (позже выяснилось, бежевого «форда»), лежащий на боку микроавтобус с пробитым мотором и двумя трупами каких-то людей, вооруженных короткоствольными автоматами (согласно найденным документам, офицеры ФСБ), метрах в пятидесяти – еще один автомобиль, стального цвета «BMW», прошитый автоматными очередями. Внутри один труп и двое раненых в бессознательном состоянии.

Согласно показаниям свидетелей, нападавших было около десяти человек. Все одеты в камуфляж, все в черных масках-шапочках. Сначала раздались один за другим два взрыва, затем – автоматные очереди. Стрельба продолжалась не более полуминуты. Нападавшие скрылись на трех автомобилях типа «джип», предположительно, серо-бурого цвета.

Прибывший вскоре лейтенант Рябько был вынужден сообщить о случившемся в местное отделение ФСБ. Но прежде чем сделать это, связался со своим начальством и получил добро на проведение операции «Капкан». В воздух взмыли все три вертолета муниципальной полиции, поднятые по тревоге патрули, перекрыли все дороги, ведущие в аэропорт, Новороссийск, Темрюк, Керчь… Морские пограничники удвоили посты и утроили бдительность.

Через четверть часа с вертолета районной милиции пришло сообщение об интенсивной перестрелке между неизвестными лицами в районе 18-го километра горной дороги № 3. Спустя минуту те же вертолетчики доложили, что подверглись обстрелу, после чего связь с ними оборвалась.

Прибывшие на 18-й километр горной дороги № 3 сотрудники милиции не обнаружили ни одного живого свидетеля, тогда как мертвых было хоть отбавляй, общим числом – девять трупов в камуфляжной форме в черных начердачниках, не считая троих в милицейской, найденных в сбитом вертолете.

Подъехавшее часа через два высокое начальство, уединившись в служебном мерседесе генерала Копысова, вынесло не подлежащий обсуждению вердикт: мафиозные разборки преступных группировок, при ясно прослеживающемся чеченском следе. Так об этом и было заявлено журналистам и телерепортерам на пресс-конференции, состоявшейся в тот же вечер в одном из залов Дворца Правосудия. Каково было содержание депеш, отправленных начальниками в крайцентр и в Москву, известно было только посвященным, – узкому кругу лиц, имеющих допуск к секретным документам. Допуск же к этим лицам был неограничен по всем линиям родства, кумовства, старинного приятельства и конструктивного сотрудничества.