Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

из тупика, Ле Зуан начал продвигать новую и гораздо более рискованную версию плана победы, который он впервые изложил в 1964 году. серия «больших сражений» опустошила ВСРВ. Этого не произошло, но теперь он все равно был полон решимости запустить его.

Это произойдет в два этапа. Во-первых, основные силы Северного Вьетнама и подразделения НФО будут объединять силы для одновременных скоординированных атак на множество южновьетнамских городов и поселков и военных баз.

Это наступление, как полагал Ле Зуан, положит начало второй фазе, когда Ле Зуан ожидал, что южновьетнамские граждане поднимутся — точно так же, как в августе был получен ответ на призыв Хо Ши Мина к Вьетминю и его сторонникам восстать против возвращения к французскому правлению. 1945 года. «Мы считали, что города были угнетены американцами и южновьетнамцами, поэтому люди там были готовы восстать», — вспоминал писатель и бывший солдат Нгуен Нгок. «Нам говорили, что города похожи на беременных рыб, наполненных икрой. Нам нужно было только немного пощекотать рыбу, и все икринки высыпались».

Жители деревни в прибрежном районе Тхань Лием в Северном Вьетнаме подбадривают местных мальчиков, направляющихся в армию. «Настроение молодых рекрутов было высоким, — вспоминал фотограф. — Те, кого приняли, принесли честь своим семьям».

Эти двойные удары должны были «добить» врага, разрушить сайгонский режим и настолько напугать американский народ, что он потребует вывода своих сыновей из Вьетнама. Тогда у Вашингтона не будет иного выбора, кроме как просить мира и договориться об урегулировании, выгодном для Ханоя.

Если первые два этапа потерпят неудачу, Ханой планировал дальнейшие атаки, но Ле Зуан был настолько уверен в первоначальной победе, что приказал сшить новую полицейскую форму на тот день, когда коммунисты захватят южные города.

«Мы говорим о собственной гордыне», — сказал историк Джеймс Уиллбэнкс, который позже во время войны служил советником во Вьетнаме. — Но и с их стороны есть доля высокомерия. И как только они убедили себя, что это будет иметь большой успех, некоторые шутники назвали это тем, что пьют воду из собственной ванны. Они решили, что это будет победа, хотя есть люди, говорящие: «Эй, это не лучшая идея». Этих людей, по сути, обвиняют в «субъективизме» и просят заткнуться и продолжать в том же духе».

Ле Зуан безжалостно нейтрализовал тех, кто осмеливался противостоять его плану. В течение следующих нескольких месяцев он провел массовую чистку, которую во Вьетнаме запомнили как «ревизионистское антипартийное дело». Сотни людей, заподозренных в том, что они сомневаются в предстоящем наступлении, — журналисты, студенты и даже высокопоставленные герои французской войны — были объявлены «ревизионистами», шпионами, «просоветскими предателями». Некоторые были заперты в старой французской тюрьме, которую вьетнамцы называли Хоа Ло, или «Огненная печь», а американские военнопленные называли «Ханой Хилтон».

Медицинский персонал осматривает будущего солдата на призывном пункте в Хайфоне летом 1967 года. «Сегодня, — сказал сержант из Северного Вьетнама, перебежавший на юг в том же году, — многие молодые люди лгут о своем возрасте, делая себя старше, чтобы могут быть приняты в армию. Боевой дух молодых людей на Севере очень высок. Многие семнадцатилетние вызывались добровольцами и, получив отказ, возвращались домой в слезах».

Утверждалось, что у генерала Зяпа плохое здоровье, и в середине июля он отправился в Венгрию для лечения, а затем ему посоветовали остаться там. Пока его не было, солдаты из его штаба были арестованы. Как и бывший секретарь Хо Ши Мина. Сам Хо был отправлен в Китай для лечения в сентябре.

Дата наступления еще предстояло определить, но к концу лета сотни, а затем и тысячи северовьетнамских регулярных войск в гражданской одежде начали ускользать на юг, чтобы присоединиться к десяткам тысяч солдат НФО и северовьетнамских войск, которые уже находились на месте. «Внезапно нам приказали отозвать наших солдат с поля боя», — вспоминал полковник Хо Хуу Лан, который сражался с американскими морскими пехотинцами чуть ниже демилитаризованной зоны. «Нам снабжали еще оружием, боеприпасами, продуктами, рисом, солью и вяленой рыбой, даже сахаром и сгущенкой. Нам сказали, что мы уезжаем на южный фронт надолго. Мы были очень взволнованы. У нас было ощущение, что на этот раз мы положим конец войне».

Нгуен Ван Хоанг изучал искусство в Хайфоне, когда американская бомба убила его невесту. «Сразу после этого, — вспоминал он, — я решил, что мне нужно идти на юг, чтобы сражаться. В то время… я думал, что Освободительная армия находится на гребне волны. Если бы я не присоединился сразу, я бы упустил свой шанс отомстить. Я рассудил, что американцы должны бомбить Север в отместку за поражение на Юге. Я думал, что НФО вот-вот одержат победу в решающем сражении и что в самое ближайшее время они возьмут Сайгон. Я отчаянно хотел пойти и убить парочку американцев, чтобы унять горечь, которую я чувствовал». Когда дядя, занимавший высокое положение в кадре, отвел его в сторону, чтобы предупредить, что война на Юге представляет собой «колоссальную жертву войск», что, если он будет настаивать на вступлении в армию, он, скорее всего, умрет «бессмысленной смертью», он поплатился никакого внимания.

«Церемонии прощания, которые я видел в своей деревне, были действительно восторженными мероприятиями, организованными коммунистами», — вспоминал журналист Хуи Дык, который тогда был мальчиком и жил в своей деревне в провинции Хатинь. «Солдаты были так рады отправиться на юг воевать. Мой старший брат закричал от счастья, когда получил результаты медосмотра и был принят в армию. В моей деревне были молодые люди, у которых было недостаточно веса, поэтому они клали в карманы камни, чтобы увеличить свой вес. Никто не грустил, никто не думал о том, что они могут не вернуться, о трагедии, которая может их постичь.

ПРОСТО ДЕВУШКА

Миссис Нгуен Тхи Хоа

«Я была воодушевлена мыслью о том, что, может быть, мы, наконец, будем освобождены», — вспоминала г-жа Нгуен Тхи Хоа, когда поздней осенью 1967 года до нее дошли слухи о том, что долгожданное всеобщее наступление. Вскоре должно было начаться восстание. Ей было всего девятнадцать, но она уже несколько лет была революционеркой. Ее деревня Вонг Танг находилась всего в трех милях от Хюэ. Днем казалось, что он находится под контролем правительства Сайгона. Войска ВСРВ располагались лагерем поблизости, а иногда и в самой деревне. Но как только солнце садилось каждый день, Хоа и еще пять девушек доставали