Трое в Долине - Юрий Никитин

Олег в замешательстве отвел глаза. Неужто есть еще красивее,подумал в замешательстве. Сверкает, как драгоценный камешек, быстрая и гибкая,как зверек, умненькая, глаза понимающие, словно видит его насквозь, грязного ипропотевшего, с такими же пропотевшими мыслями...

Деревья мчались навстречу, разбегались, выпрыгивали сбоку,Таргитай на ходу ушиб палец, поднял крик, но не отставал, стыдно отстать отженщины, а та неслась как молодой олень, ловко перепрыгивала валежины, дажеперескакивала невысокие выворотни и ямы, невры разогрелись, но держались ровно,с дыхания не сбились, и Сиринга, наконец, начала оглядываться с удивлением,сама пунцовая, как маков цвет, волосы выбились из-под капюшона, их трепало поветру, и Таргитай еще дважды влипал в деревья, засмотревшись на диковатуюдевичью красу.

Наконец, она приотстала, невры обгонять не стали, не сженщиной же состязаться, а Сиринга проговорила с трудом:

— Никто... никто еще... не догонял меня!

— Все когда-то бывает в первый раз, — утешил Мрак.

Он нисколько не сбился с дыхания, Сиринга смотрела на негокак на великое чудо. Оба изгоя тоже дышали ровно, хоть и глубоко. Было видно,что так могут бегать хоть до поздней ночи, словно они не люди, а олени.

Лес кончился, а дальше, как брошенный вперед с размаха зеленыйковер, простерлась равнина. Невры заворожено смотрели на чудо впереди:сверкающий оранжевым сказочный дворец на вершине огромного холма.

Крыши и башенки горят как расплавленное золото, глазамсмотреть больно, снежно-белые стены гордо вздымаются ввысь, словно не хотятничего иметь общего с серой землей, из которой выросли. Забор вокругисполинского дворца не настолько высок, чтобы спрятать его сверкающую красоту,да и зачем, если шапка свалится, когда посмотришь на высоченные стены дворца!

Дорога вела к воротам, по краям две башни, над воротаминавес, чтобы в непогоду дождаться, когда позовут старших, переговорят, решат накаких условиях впустить. Сами ворота из толстых досок, почти распиленныхпополам бревен, окованы широкими железными полосами. В правой створке виднаузкая дверца...

— Здорово, — восхитился Мрак. — Это же надо!

— Что-то не так? — поинтересовалась Сиринга лукаво.

— Наоборот, — сказал Мрак с чувством. — Каким волшебствомтакое сотворили средь дикого леса?

Он с упреком обернулся к Олегу, мол, учись. Это не горытрясти. Строить потруднее, чем ломать.

Сиринга сказала все с той же беспечностью:

— Если бы волшебством!.. Здорово бы. А так все строили сами.Сперва холм насыпали...

— И холм?

— Да, здесь была равнина, заросшая лесом. Сперва выкорчевалилес... немало!... потом утаптывали землю, а на холм брали вон оттуда, тамсейчас озеро образовалось, рыбы полно, утки, гуси плавают... А когда холмнасыпали и тоже утоптали, только тогда построили там дворец...

Она замедлила шаг, на лицо ее набежала тень. Мрак спросилсочувствующе:

— Трудно было? Камня вблизи нет, я вижу.

— Возили издалека, — согласилась она. — Но это не при мне. Ябыла еще маленькая, когда здесь все закончили, украсили, начали выходить в лесна охоту.

Они приблизились к крепости на расстоянии броска дротика.Мраку сперва почудилось негромкое пение, оглянулся на Таргитая, увидел егозаблестевшие глаза. Этот услышал еще раньше...

В окнах башенок над воротами показались лица. Мракприготовился долго объяснять, что они с миром, грабить и ломать мебель небудут, но тяжелая стена ворот со скрипом медленно пошла вверх. Внизу в каменномполу зияли квадратные дыры, а когда Олег задрал голову, нижний край воротзловеще блеснул металлическими штырями.

Ворота без нужды поднялись на высоту, при которой внизупроехали бы всадники, не склоняя копий. Слышнее стало пение, теперь Мрак уловили ту волшебную игру на досках с натянутыми жилами.

— Беспечно живете, — заметил он с осуждением.

Сиринга наморщила носик:

— А чего страшиться? Это наш лес. Знаем вдоль и поперек. Ктому ж видели, что вы со мной.

— Мы могли тебя принудить, — предположил Мрак.

Она не ответила, синие глаза сверкнули лукаво. Вечнонастороженный Олег подумал, что им показали не все. Так ведут себя не отбеспечности, а от осознания силы.

Таргитай вертел головой так старательно, что стукнулся окаменную стену. Сверху раздался звонкий смех, веселый и беззаботный, как будтоиз мешка на пол высыпали крохотные серебряные колокольчики. Он вскинул голову,с башенки свесились три прелестные головки, все золотоволосые, одна другойкраше, глаза огромные, хитрые. Одна девчонка сморщила нос и показала ему язык,все трое снова расхохотались весело и беззаботно.

Друзья уже стояли за воротами, озирались. Таргитай догнал,под ногами непривычные для этого леса каменные плиты, широкие и тяжелые, но ониуже не в лесу, а в огромном дворе, впереди дворец, яркий, как мотылек весной.Отсюда видны три двери, мимо прошмыгнула сгорбленная челядница, под стенойширокие лавки, словно там собираются полузгать семечки, глядя как на серединедвора борются на потеху молодые парни.

Во дворе два десятка невольников, все мужчины, крутилиисполинское колесо. Ось была из бревна в два обхвата, конец уходил в землю, надругом весело трепетал синий прапорец. Два места у колеса пустовало, тамболтались толстые цепи.

Надсмотрщик подошел просто так, но раз уж пришел, кнутопустился на спину того, кто в этот момент тяжело проходил мимо. Обнаженнаяспина, вся в мышцах от чудовищных усилий, вздрогнула, кожа на лопатке лопнула,потекла алая струйка. Надсмотрщик пару раз взмахнул кнутом, этих достал не такудачно, сунул кнут за пояс и удалился.

Странно, ни один не прикован, хотя пустых цепей болталосьдостаточно. Мрак кивнул на невольников:

— Воры?

Сиринга отмахнулась:

— Если бы только! А то всяких хватает.

— Что так?

— Лес, — ответила она неопределенно. — В лесу что только невстретишь.

Нас, к примеру, подумал Олег, но уже не настороженно, а свеселой усмешкой. Если не прикованы, значит могут бежать. А раз не бегут, толибо свою вину настолько чуют, либо на свободе у них жизнь еще страшнее и гаже.

Сиринга отворила переднюю дверь, пахнуло ароматным воздухом,словно там хранились связки степных трав, и все трое за нею вслед вошли вогромный зал, но не строгий, а беспечно веселый, яркий, с картинками изцветного стекла на стенах.

Олег осмотрелся, впереди должен быть трон или дорогое местодля сидения, откуда их будут расспрашивать, но Сиринга снова беспечноотмахнулась: