Трое в Долине - Юрий Никитин

У всех были распахнуты рты, а волк метнулся гигантскимпрыжком через широкий стол, птица мощно ударила крыльями по земле, подпрыгнулаи поднялась в воздух.

Женщины с визгом и душераздирающими криками падали на пол,заползали под столы, там верещали и вопили на все голоса, рыдали в ужасе.

А страшный волк понесся по залу длинными прыжками, отизбытка сил подпрыгивал высоко в воздух, но птаху не достал, та ширяла подсамым потолком, а затем стремительно пронеслась над столами. Мощные взмахивалили кувшины, опрокидывали кубки, но женщин испугать больше уже былоневозможно: плотно зажмурившись, сбились в кучи под столами и верещали так, чтоТаргитай сам завопил плачуще:

— Олег, Мрак!.. Хватит!.. У меня уже в ухах лящит!

Алконост, бледная и похолодевшая, застыла в кресле какпримороженная. Возможно, испугалась настолько, что не могла сползти под стол,губы тряслись, а смертельная бледность переползла на шею, стали видны голубыежилки.

— Мрак! — заорал Таргитай. — Олег!.. Хватит!

Птица начала описывать круги над брошенной одеждой, но неопускалась, пока туда не вернулся ужасный волк. Волк пал на плиты, черная спинапревратилась в такую же черную спину человека, еще горбатую, человек началмедленно расправляться, и тогда птица поспешно ударилась о землю, пока взорысамых смелых устремлены на волка, что превращается в голого мужика, быстропревратилась в прежнего волхва, который ухитрился как-то лежа натянуть портки идаже волчовку, встал и поклонился царице:

— Ну, как? Таргитай говорит, что мы даже красивые.

Мрак оделся как можно быстрее, но до трусоватого волхвадалеко, он накидывал на плечи волчовку, когда Алконост наконец сумеларазомкнуть скованные страхом губы:

— Вы... вы в самом деле...

— В самом, — подтвердил Олег.

Он перешагнул лавку, справа сидел Таргитай, а слева былопусто до самого конца зала. Потер руки, жареное мясо, печеная птица, сочнаярыба в сметане...

Алконост остановившимися глазами смотрела, как оба лесныхчеловека как ни в чем ни бывало сели за стол, их сильные руки с трескомотрывали кабаньи ножки, хотя рядом ножи, ели быстро и жадно, тонкие косточкитрещали под крепкими зубами и не возвращались, а крупные вылетали в видезазубренных щепок, где не осталось ни капли сладкого мозга.

Из-за края стола женские головки высовывались медленно,словно вырастали грибы. У всех в глазах ужас и готовность юркнуть обратно подстол. Трое урчали, трудясь над дичью, хорошо бабы готовят, травы горькие иострые добавили, и наелся вроде, а руки сами тянутся за новым куском.

Алконост все еще приходила в себя, краска так медленновозвращалась на щеки, что вокруг миски Мрака снова вырос частокол из костей, аТаргитай в одиночку прикончил гуся, мелкий какой-то, начал метать в пастьжареных голубей.

— Вы в самом деле великие чародеи, — выговорила Алконост,голос ее дрожал, — никто из нас не ожидал...

Таргитай ответил с набитым ртом:

— Я тоже не ожидал, что пойдут хвастать!.. Они такие...робкие.

— Робкие? — переспросила Алконост.

— Еще какие! — сказал Таргитай. — Вот уже застеснялись,сопят в тряпочку. Ну, в скатерть... Правда, жрут все одно в три горла каждый.

Мрак что-то проворчал, словно волк, у которого щенокпытается выдрать из пасти кость. Олег ел молча, но споро.

Женщины сидели за столом смирные, как мыши. Алконостмедленно подбирала слова, словно страшась рассердить страшных гостей, улыбаласьсветло:

— Нам часто встречались шахраи, что выдавали себя зачародеев. Но чтоб вот так... кушайте и этого кабана, сейчас принесут еще!..

Мрак возразил с набитым ртом:

— Я не чародей. Это вот этот рыжий — чародей.

— Но ведь ты...

— Я невр, — объяснил Мрак.

— Невр?

— Да.

— Но что это?

Мрак в затруднении сжевал и кость, не заметил, толькохрустом оглушил и женщин на той стороне стола.

— Человек. Человек леса! У нас все оборачиваются волками. Ноэто все, что мы умеем... К тому же это не чародейство.

Алконост обратила ясные глаза на Олега. Страшные люди велисебя смирно, ели и пили, она заметно успокоилась.

— А ты, с красными, как огонь, волосами?

— Я тоже не чародей, — признался Олег. — Но иногда мнекое-что удается.

Мрак прервал:

— Не слушай его, царица! Он чародей могучий, только еще ненаучился пользоваться силой. Сам недавно узнал о своей мощи.

Алконост прислушалась, на верхней площадке пение сталогромче. Она светло улыбнулась:

— Хорошо... Ты, который прикидываешься волком, будешьрыскать в лесу и приносить нам добычу. Если встретишь людей... что ж, загрызи,если их немного, а добычу принесешь.

Таргитай, замерев, слушал эти страшные слова, не веря, чтопроизносит их такая красивая и светлая женщина, похожая на веселую девчонку изих лесной деревушки. Перевел взгляд на Мрака, тот сейчас сказанет ей такое, чтопокраснеют не только кони, но и вся конюшня, но Мрак, продолжая жевать, толькоугрюмо кивнул.

Алконост несколько мгновений смотрела на черноволосогочужака, словно ожидала и боялась возражений, не дождалась, перевела взор наОлега:

— А ты, умеющий превращаться в птицу... такую злобную и гадкую,будешь летать над нашими владениями. Если покажутся купцы, то сообщишь мне.Если один-два путника, пусть их перехватит и загрызет этот волк.

Олег замедленно кивнул, его руки равномерно отрывали кускисочного мяса, отправляли в рот. Глаза становились сытыми, спокойными, страхушел.

Притворяются, внезапно понял Таргитай. Не хотят обидеть. Аутром, когда отоспимся, просто спокойно уйдем, не сказав им дурного слова.Такие красивые... а что дурные и хотят слишком много, так все женщины дурные ажкруглые и хотят чересчур много.

— А ты, — спросила Алконост внезапно, — что умеешь?

Таргитай не сразу понял, что обращается к нему:

— Я?

— Да. У тебя золотые волосы и синие глаза, как у моихсестер, значит, ты должен уметь еще больше этих двух!

Мрак хмыкнул, а Олег откровенно засмеялся. Алконост короткопосмотрела на них:

— Я что-то сказала смешное?

В ее светлом голосе впервые проскользнула угроза. Мракпояснил кротко: