Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Третьего, опрысканного разными отварами и уже чем-то натёршегося, Бронны пропустили к стене, и он там залёг, выглядывая из-за чужого плеча.

— Уран и торий… — Гедимин сердито сощурился. — Вы, трое! Бросайте мутагены и ксеноорганику. Мне вас что, излучением дезинфицировать?

— Не надо излучением, — испугался чего-то Хассинельг. Он выбрался на середину душевой и теперь махал посохом, «прикрывая» филков от Гедимина. Сармат остановился.

— Гони их из купальни. Они не местные! Местная дрянь для них — яд. А что у них мозгов не хватает…

Филк, прополоскавший рот и успокоившийся, сердито фыркнул из-за плеча стража.

— Теск, тебя сюда звали?

Гедимин поднял было руку, но представил, как будет ловить и вытаскивать из душевой мокрых скользких филков (в защитном поле, что ли, выкатывать?), поморщился и подался назад.

— Гварза вам, наверное, разрешил. Пойду спрошу.

Он двинулся к выходу. На этот раз дорогу ему освободили — ни одной мисочки под ногами не было. Секунду спустя за спиной взвыло, но сармат не обернулся. Ещё секунда — и посреди дороги сконденсировался страж с посохом наперевес.

— Подожди карать, мастер Дим-мин. Нарушители сейчас уйдут, только дай им одеться.

Гедимин фыркнул.

— А я не даю?

Он встал у двери, глядя поверх голов. В душевой снова шумела вода, и пищали аборигены.

— Откуда их столько? — спросил Гедимин у Хассинельга. Страж тоже остался в предбаннике, хотя одеваться не стал, только плотнее прижал к груди светящийся и излучающий тепло посох.

— Пришли, — он, почему-то смутившись, уткнулся взглядом в пол. — Здесь удобно собраться толпой. Им нравится толпой. Всё. А больших купален нет. Тяжело греть много воды.

Гедимин мигнул.

— И ты притащил сотню местных к нам в душевую? На себе через пол-Равнины? Тебе хоть за это платят?

Одевшиеся филки, выразительно фыркнув, по одному прошли мимо Гедимина. За ними хлопнула дверь. Сармат машинально задвинул её плотнее.

— Тут недалеко, — пробормотал Хассинельг, разглядывая пол. — Из Тогота я не повёл. А хотели.

Он что-то нашаривал среди одежды. Вскоре в шкурах и тряпье блеснула серебристая фольга. Хассинельг держал в руке плоскую стеклянную флягу — с двуслойными стенками и зеркальной «прокладкой» внутри. Она была обмотана ремешками, пропущенными через ручки и плотно прижимающими пробку.

— Это из Синви. Хорошая штука. Я им сказал — делайте на весь отряд. И Руниену, и Гору, и Калигу с Навкетом. Ворчали, но сделали, — он смущённо усмехнулся. — Я сказал — это ваши, сарматские, кристаллы. Не их. Скогны — они любят всё прибрать себе. Такими уж созданы.

Гедимин неуверенно хмыкнул.

— Если они тебя обижают…

Хассинельг широко ухмыльнулся.

— Меня? Бывают непочтительны, но это ничего, — он, внезапно помрачнев, оглянулся на прикрытую дверь душевой. — Воды хватит на всех? Мы не выльем вашу последнюю? Я ведь не вижу, сколько её в твоих колодцах. Скогны говорят — очень много, но — они такого наговорят…

— Воды хватит, — отмахнулся Гедимин. — Иди, мойся спокойно. И Калиг с Навкетом пусть приходят. Филков не пускай. Они моются ночью. Без мутагенов.

— Мью-та-чего? — переспросил Хассинельг. — Это трава Броннов? Я такой не знаю.

— Без трав, без жира и без прочего, что там у Броннов и Скогнов, — постарался «перевести» Гедимин. — Скажи, чтобы филкам этого добра не давали. Тащат в рот что ни попадя…

Хассинельг махнул посохом.

— Твоя воля. Если кому будет плохо, скажи — я помогу. Яда там нет. Я всё пробовал.

Филки, разумеется, дожидаться Гедимина не стали. Сармат не надеялся, что сможет опознать их. Гварзу он звать не стал, но к коменданту зашёл. Того искать не пришлось — он стоял в маленьком «вестибюле», щурясь на дверь комендантской и потирая висок.

— Ты знаешь, что куранты ставили на нежилых башнях? — спросил он, угрюмо глядя на Гедимина. Тот мигнул.

— Филки ели местную дрянь. Станет плохо — гони к стражу. Обещал помочь.

— А… — Дасьен поморщился. — Любознательные, мать их пробирка… Так скажи — скоро часы отсюда куда-нибудь денут?

— Я тут при чём? Гварзу спроси, — огрызнулся было Гедимин, но осёкся и предложил уже мирно:

— Могу убрать шумовые элементы. Останется только песок.

Дасьен быстро оглянулся на длинный коридор и болезненно поморщился.

— Гварза не одобрит. Ладно, поговорю ещё с ним…

…Вепуат приостановился, пропуская Гедимина к проёму в куполе.

— Ты чего? — удивился тот. Вепуат пожал плечами.

— Всё-таки ты его строил. Ты тут главный.

«Не хочет толкать тяжёлую крышку,» — криво ухмыльнулся Гедимин, направляясь к люку — и остановился. В мозгу, минуя барабанные перепонки, коротко прогудело: «А!» Тёплые невесомые волокна легли на виски, стекли по затылку, обмотали плечи. «А!» — прогудело снова. Вепуат радостно хмыкнул.

— Слышал? Он тебя приветствует! Слышал ведь? Раньше такого не было!

«Ви-е-пу-у,» — медленно, по звукам, проговорил гудящий голос. Гедимин угрюмо сузил глаза. «Тренирует произношение. Значит, не только „у“ у него получается…»

— И тебе привет, — Вепуат ухмыльнулся в пустоту и снова повернулся к Гедимину. — С тобой он заговорил первым! Ты чего?

— Случайный звук, — буркнул сармат, налегая на крышку люка. — Имени он не произносил.

Волокна, прижатые к его виску, дрогнули. Вепуат растерянно хмыкнул.

— Это про тебя, точно.

«Угу,» — прогудело внутри черепа. Гедимин, смахнув невидимые волокна, шагнул в проём.

— Меня зовут не так. Мог бы уже запомнить.

Часть 32

25–31 дни месяца Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Камня, граница со Сфеном Воды — Сфен Камня

25 день Молнии, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Перья