Екатерина Арагонская. Истинная королева - Элисон Уэйр

– Кейт, у меня есть сын, – мягко сказал Генрих, с настороженностью глядя на нее.

– Знаю, – ответила она, стараясь, чтобы в голосе не было упрека. – Очевидно, что причина наших неудач во мне, – произнесла она с трудом, запинаясь, с болью.

– Я не хотел намекать на это. Бог свидетель, я старался сделать так, чтобы вы ничего не узнали.

– При дворе невозможно хранить секреты.

Ей показалось, что при этих словах он побледнел.

– Я думаю вот о чем: если Бог не посчитает уместным одарить нас сыном, есть ли какая-нибудь возможность сделать этого мальчика законным наследником?

– Нет! – крикнула Екатерина. – Ваша наследница – Мария. Она имеет все задатки для того, чтобы стать такой же великой королевой, какой была моя мать. Она обладает теми же свойствами характера, это очевидно уже сейчас. Выйдя замуж за Карла, она сможет управлять Англией.

– И через нее управлять страной станет он, потому что она женщина и будет покорна своему супругу. Нет, не этого я хочу, Кейт, и мои подданные этого не потерпят. Вы сами видели, как они не любят иноземцев, не доверяют им.

– Ко мне они всегда выказывали большую привязанность, приняли всем сердцем. Они любят меня почти так же, как вас. А Мария – моя дочь и ваша. Они будут любить ее ради нас. Генрих, вы не можете лишить Марию ее прав!

«И вы не можете унижать ее и меня, заменяя нашу дочь своим бастардом», – вертелось у нее на языке.

– Тогда что мне делать, Кейт?

– Мы должны продолжать молиться, Генрих, и пытаться зачать сына.

– За этим я сюда и пришел, – сказал он, едва ли не устало.

Екатерина помогла ему раздеться, расшнуровала манжеты сорочки и сложила дорогую одежду на сундук. Он забрался голым в постель и прижал ее к себе. Они были близки – почти, – как только могут быть близки мужчина и женщина, тем не менее ничего не происходило.

– Простите меня, Кейт, – наконец тихо произнес Генрих. – Копье сегодня не удастся поднять для атаки. Должно быть, я сам не заметил, как выпил больше, чем нужно.

Это звучало как отговорка. Просто он был не в настроении, это ясно. У Екатерины возникло ужасное чувство, что он здесь скорее ради исполнения долга, нежели ради желания обладать ею.

Крючковатый нос на лице красивого смуглого мужчины выдавал еврейское происхождение гостя, хотя не могло быть и сомнений, что он истинный христианин. Екатерина протянула ему руку для поцелуя и попросила выпрямиться.

– Добро пожаловать в Гринвич, профессор Вивес[15], – с улыбкой сказала Екатерина. – Приятно видеть здесь одного из моих земляков, тем более такого известного. Господин мой король много рассказывал мне о вашей учености. Мы оба с удовольствием прочли ваш комментарий к святому Августину.

– Вы очень добры, ваше величество.

– Прошу вас, садитесь. Меня интересуют ваши взгляды на образование, особенно для женщин. Вы познакомитесь с сэром Томасом Мором, который обучает своих дочерей так же, как сыновей. Будучи наслышан о вашей репутации, он порекомендовал вас королю и мне.

Мужчина в темной, подбитой мехом накидке, какие носят ученые, сел напротив Екатерины.

– Я большой поклонник сэра Томаса Мора и благодарен ему за то, что он рассказал обо мне вашему величеству. Он показал всему миру, что образованная женщина скорее сохранит добродетель, чем та, что посвящает время писанию любовных писем!

Екатерина снова улыбнулась:

– Моя мать, королева Изабелла, придерживалась тех же взглядов, за что я ей очень благодарна. Я сама обучила свою дочь-принцессу письму и катехизису, но не имею достаточного опыта, чтобы стать для нее наставницей в дальнейших занятиях. Это подводит нас к причине, по которой его величество и я просили вас приехать сюда. Мне известно, что вы останетесь в Англии на некоторое время для чтения лекций в Оксфорде, но я хотела бы просить вас составить расписание занятий для моей дочери-принцессы.

Строгое лицо Вивеса осветилось радостью.

– Мадам, почту это за честь для себя. Во всем христианском мире нет королевы более известной своей образованностью, чем ваша милость.

За неделю Вивес с помощью королевы написал программу обучения: Священное Писание, древние классики, история. Романы были запрещены.

– Они приучают к легкомыслию, – объяснил Вивес, – принцесса получит больше пользы от поучительных историй, таких как «Терпеливая Гризельда».

Екатерина знала эту новеллу из «Декамерона» Боккаччо о женщине, которая вынесла много горя и унижений от своего мужа и тем не менее продолжала любить его. Пожалуй, заложенная в ней мораль послужит хорошим примером для Марии.

При обсуждении расписания занятий Вивес пылал энтузиазмом.

– Доктору Фетерстону можно поручить общий надзор за образованием принцессы, но латыни ее учить буду я.

Ричард Фетерстон, тихий, набожный человек, был духовником Марии и блестящим ученым.

– С переводами я помогу Марии сама, – сказала Екатерина.

На душе у нее было тепло оттого, что этот испанский профессор так глубоко вникает в дело и полон радостных надежд.

– Прекрасная идея, мадам, – согласился Вивес. – Она многое приобретет благодаря эрудиции вашего величества.

Свой труд он посвятил Екатерине. «Воспитывайте Вашу дочь в соответствии с этими принципами, и они ее сформируют, – написал он. – Она будет живым напоминанием об образцах честности и мудрости».

Екатерина показала составленный Вивесом курс Генриху:

– Вам не кажется, что это слишком сурово для семилетнего ребенка?

Генрих прочел и от всей души похвалил:

– Нет, я так не считаю. Мария – умная девочка. Даст Бог, она станет самой образованной женщиной христианского мира!

Мод Парр аплодировала Екатерине:

– Я учу своих дочерей читать и писать и хочу, чтобы они знали французский и латынь. По-моему, девочки ничуть не меньше способны к обучению, чем мальчики.

– Многие не согласятся с вами, – заметила Екатерина.

– Пусть себе злобствуют. Однажды мы докажем свою правоту!

Приступив к занятиям, Мария теперь напоминала птицу, отпущенную в небо. Она была послушна, упорна и трудолюбива, ей всегда не терпелось показать родителям, чем она занимается.

– Принцесса – редкостный ребенок, – говорил Вивес, – и исключительно одаренный.

Он был очень доволен ученицей.

Тем летом Екатерина заметила, что Анна Болейн ходит повсюду летящей походкой и с песенкой на устах. Вскоре королева выяснила и причину этого. Причиной был юный и прекрасный Гарри Перси – наследник герцога Нортумберленда. Тот пристроил сына на службу к кардиналу Уолси, несомненно надеясь, что таким образом его отпрыск будет замечен и получит должность при дворе.