Обратный отсчет: Равнина - Токацин

работать в скафандре. Увидят, что не взрывается, и совсем освоятся. Сейчас схожу, принесу кость на корпус. У Джагулов их много…

30 день Мрака, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Камня

Айзек шагнул в туннель, рассеянно кивнул Гедимину, вставшему из-за пульта, и перевёл взгляд на резные кости, прислонённые к стене. Еле слышно хмыкнув, он поднял их, вставил в пазы, надавил ладонью, снова хмыкнул, надел на костяные выступы два красных «стеклянных» кольца, тронул пустующий выступ и оглянулся на Гедимина.

— Почти впритык?

— Туннель узкий, — отозвался тот. — Или так, или кости втыкать наискось.

Айзек замерил пальцами расстояние между выступами, задумчиво сощурился — и махнул рукой.

— Сойдёт. Ну что, приступаем?

Не дожидаясь ответа, он выглянул в открытый люк, и Гедимин услышал отрывистые команды.

— … К западу от крышки — и ждать сигнала! — закончил Айзек, отступая к стене. Мимо него боком пробрались двое филков в тяжёлых скафандрах.

— Какого чёрта без пневмоприводов⁈ — донеслось из-под тёмного лицевого щитка. Филк, остановившись, тяжело повёл плечами, перевёл дух и двинулся дальше. Гедимин в последний раз глянул на монитор и отодвинулся, уступая место пыхтящему оператору. В конце туннеля легла в пазы массивная крышка — люк был запечатан.

— Начинаем, — отрывисто сказал Айзек, переглянувшись с филками. Один из них остановился у монитора, другой встал у корпуса реактора, вполоборота глядя на заслонку.

— Действуйте по инструкции, — добавил Айзек. Филк у реактора шумно сглотнул.

— Я открываю заслонку, — донеслось из-под тёмного щитка.

— Бальтес открывает заслонку, — эхом ответил второй филк. Гедимин мигнул.

— Защитное поле… — он оглянулся на дальний конец коридора и поднял руку. Айзек резко качнул головой.

— На работе защитных полей не будет. Пусть привыкают.

Гедимин мигнул ещё раз.

— Вскрывать реактор без защиты? Если кто-то влезет под луч…

— Всех разогнал, — отмахнулся Айзек, опуская на глаза тёмный щиток. — Бальтес, действуй!

Заслонка бесшумно отъехала в сторону, открывая сияющее зеленью «жерло». Из-под панцирного рукава Гедимина ударил красный свет — дозиметр зажёг тревожные светодиоды. Чей-то «счётчик Конара» истошно заверещал, и сармат поморщился.

— Я возвращаюсь н-на пост, — голос Бальтеса всё-таки дрогнул. Филк шагнул к монитору, завороженно глядя на вскрытый корпус реактора.

— Джефри, действуй, — велел Айзек. Второй филк, судорожно сглотнув, двинулся к «жерлу».

— Я извлекаю накопитель…

…Тёмно-синяя пластина легла на место. Заслонка закрылась, и зелёный свет, режущий глаза даже сквозь тёмный щиток, наконец погас. Гедимин с облегчённым вздохом перевёл взгляд на тёмно-красные кольца. Они так и висели на «стапеле», пока Джефри судорожно размазывал по рукавам чёрную грязь. Айзек стоял над ним с дозиметром.

— Это что, местная мея? — спросил Гедимин, кивнув на горшок с грязью.

— До меи не дотягивает, — признал Айзек. — Но лишнюю пыль отмоет. Всё, Джефри, можешь смыть. Вот здесь ещё натри.

Гедимин еле слышно хмыкнул.

— Хорошо, когда есть нормальный дозиметр. Подвес на жгуте пятно пыли не выявит.

Айзек недовольно на него покосился.

— Гедимин, это ты рассказываешь, какая дрянь твои приборы? Когда появились дозиметры с указателями, не вспомнишь?.. Будут ходить под рамкой с подвесом, пока не перестанет дёргаться. Или отмываться целиком. Чтоб уж точно ничего не пропустить.

Джефри, под присмотром Айзека закрепив кольца-накопители на броне, двинулся к открытому люку.

— Позови Ансура, — сказал вслед ему командир.

Бальтес за монитором беспокойно зашевелился.

— А я что? — он неуклюже развёл руками, опуская голову. — Так в этом и останусь? Оно центнер весит!

— Шестьдесят пять килограммов, — бесстрастно ответил Айзек. — Чтобы привыкнуть к снаряжению, его нужно носить. Сегодня и начнёшь. Гедимин! Есть что сказать о работе операторов? Смена Ансура, Кённы, остальные? Кого-то надо отстранить?

Гедимин пожал плечами.

— Да все работают…

Айзек сдержанно хмыкнул. Мимо, с опаской оглянувшись на Старших, проскользнул филк. Сармат, идущий за ним, поднял руку в приветственном жесте.

— Ансур смену принял.

— Работайте, — кивнул ему Айзек. — С этого дня переходите на шестичасовую смену.

Бальтес, придавленный скафандром, сдавленно застонал. Гедимин мигнул.

— Шесть часов?

— Ну да, — кивнул Айзек. — Если не будет проблем, в месяце Пустоты все дежурства лягут на фил… на эти смены. Пять по восемь часов — весь день закроется.

— Как будем дежурить? — спросил Гедимин. — Остаётся десять часов. Кто…

Айзек криво ухмыльнулся.

— Конечно, ты, атомщик. Не буду лишать тебя сна у реактора. У вас с Вепуатом и так тридцать часов на приключения.

Гедимин сердито фыркнул.

— Я ещё станцию строю.

— Ну да, ну да, — кивнул Айзек всё с той же кривой ухмылкой. — Пять часов в сутки. Тебя Альгот искал. И, к слову, уже третий день.

Гедимин растерянно мигнул.

— Третий день? И не нашёл? Ему там глаза не выжгло?

Уже наверху сармат с запозданием вспомнил, как позавчера на него смотрел издалека филк — а подойти так и не решился. «Ну да, мне тогда было… не очень хорошо,» — Гедимин виновато сощурился. «Не думал, что он так испугается. Надо было самому найти его…»

Выйдя к душевой, сармат хотел развернуться к лаборатории, но посмотрел на дверь и ошалело мигнул. Она была перекрыта двумя костяными засовами. Продухи захлопнулись, свет внутри погас, даже фонари у входа кто-то снял.

— Что с душевой? — Гедимин развернулся к Айзеку. Тот хмыкнул.

— Твоими стараниями, атомщик. День Мрака. Забыл?

— Мать моя колба… — пробормотал сармат, разворачиваясь к закрытой душевой и прижимая ладонь к двери. Холодом не тянуло — «гости» из Ущелья Падальщиков ещё не пришли.

— Хорошо, что закрыли, —