Обратный отсчет: Равнина - Токацин

на макушку сааг-туула. Зверь махнул хвостом и коротко взвизгнул. Гедимин скатился по броне, даже не пытаясь аккуратно спуститься. Он ещё летел, когда сааг-туул тронулся с места. Кое-как смягчив посадку, сармат быстро огляделся. Взъерошенный Вепуат стоял у разлома и глядел вслед «убегающему» зверю. Сааг-туул переваливался с боку на бок, припадая на задние левые лапы — он очень спешил, но давняя рана мешала бегу.

— Тонны сырья мы будем на себе таскать? — Гедимин угрюмо сощурился. «Нет, я-то могу. Даже и за одну ходку. Но зачем тогда тут эта махина и её… население?»

— Не мучай его, — буркнул Вепуат. — Он всё равно не влез бы в ущелье.

…Гедимин не удивился бы, если бы оставленные на валунах насечки пропали. Но и камни, и метки были на месте. Сармат поднял над головой защитный купол, неприязненно глядя на скальные зубцы. Мозг просчитывал, как пролягут трещины при разных воздействиях, — все эти скалы могли разрушиться множеством способов, Гедимин только не понимал, почему они до сих пор стоят.

Давние следы сарматов ещё угадывались на дне ущелья. Кое-где тропу пересекали ямки разной формы и длинные борозды — местная фауна не знала покоя и в минус пятьдесят. Ещё один валун с насечками остался позади — и Гедимин увидел на дне следа тёмно-синий лёд.

— Стой, — Вепуат спрыгнул с камня и растопырил крылья, преграждая дорогу. — Здесь был последний камнепад. Это уже после нас — я такого не помню.

В полутора метрах от сарматов, за очередным узким проходом меж двух остроугольных обломков, начинался свежий завал. Сюда докатились отдельные камни; чуть дальше они лежали сплошным покровом, засыпав снег на полметра. Обломки падали с двух сторон; нависающие над тропой скалы обсыпались с боков, став ещё острее — и ещё неустойчивее.

— Ручей пробьётся, — прошептал себе под нос Вепуат, глядя на сигма-сканер. — Ему не впервой.

Гедимин, оглядевшись, подтянулся на руках и взобрался на трёхметровый валун. Оттуда обзор был лучше. Ущелье, проложенное водой, было относительно прямым; крупные обломки местами загораживали обзор, но сармат всё же разглядел через «телескоп» дальний край горного массива — сглаженный, будто подмытый волнами — и бесконечный волнистый снег за ним.

— Пограничные горы, — пробормотал он, пытаясь отследить пёстрые каменные пласты. Они были сложены как попало, врезались в массив под разными углами и так же внезапно обламывались и упирались в совершенно другую породу. «Так и есть. Это всё один массив — тот, что примыкает к воде. Тут его разрезало, и эти скалы стали ещё хрупче. Вот он весь. Всё, что обсыпалось, — это его части. То, что дальше, даже не треснуло.»

— Гедимин!

Защитное поле над сарматом уплотнилось раньше, чем он понял, что именно кричит Вепуат.

— Не ори в горах! — ощерился он, приземляясь на ноги. Вепуат только отмахнулся. В кулаке он держал обломок, выкопанный из-под осыпи, и торжествующе тыкал в него когтем.

— Видел⁈ Нам не надо идти! Оно уже здесь!

…Это была одна из составляющих «цемента» — прозрачный пластинчатый минерал, похожий на полевой шпат. Острые тёмно-бурые осколки Гедимин разглядел через несколько секунд в тех же завалах. Белая крошащаяся порода — что-то вроде мела — налипала на них коркой. Её было много, но она, оказавшись на поверхности, без защиты более прочных минералов, стремительно разрушалась — Гедимин собирал её по крупицам, зачёрпывая вместе со снегом. Крупицы весили неожиданно много, и сармат даже проверил их дозиметром. «Что-то вроде местного свинца? Проверить бы на токсичность…»

— Вепуат!

Разведчик вздрогнул и распушил перья. Он незаметно отошёл от осыпи, где копался Гедимин, поставил каменные мисочки на выступ валуна и что-то выцарапывал на нём. Гедимин, выразительно хмыкнув, взвесил пакеты с образцами на ладони.

— Тут шесть килограммов. Хватит для начала. Белая порода сильно крошится.

— Угу, — Вепуат покосился на мисочки. — Гедимин, ты бы… поблагодарил его, что ли.

Гедимин ошалело мигнул.

— Кого и с чего⁈

Вепуат кивнул на скалу.

— Асгаана. Как думаешь, почему плато так удачно обсыпалось?

Гедимин мигнул ещё раз.

— Ты в себе? Этим «обсыпанием» нас чуть не раздавило! «Удачно», мать моя колба…

— Оно обнажило все породы, — Вепуат тронул когтем белые крупицы. — Собирай — не хочу. В тот раз снизу даже было не видно, что они там есть. Мы шли до самого устья, помнишь? Если бы не обвал…

Гедимин досадливо сощурился.

— Чего тебе намололи местные⁈ Ты уже любой упавший камень будешь списывать…

Вдалеке загрохотало. Вепуат вздрогнул и быстро оглянулся.

— Уходим. Hasu! Скалу уговорить проще, чем тебя!

Гедимин подался назад, уплотняя защитный купол. Вдали стучали падающие камни — последние обломки, где-то застрявшие по дороге к подножью.

— Миски забыл, — буркнул он, пропуская Вепуата под плотный купол. Тот лишь дёрнул плечом и ускорил шаг. Гедимин оглянулся на валун, на осыпь за ним и сдержанно хмыкнул. «А скала и впрямь удачно обвалилась. Сгрести обломки, не глядя. Вытащить в соседний Сфен. И там спокойно перебрать и выколотить нужное. Подальше от непрочных скал. Пустую породу…» — сармат криво ухмыльнулся. «Ну, можно и вернуть. Вдруг она кому нужна.»

…Он сложил пакеты перед Альготом. Тот машинально схватился за них — и разжал руку.

— Шутки у Старших… Сколько тут? Килограмм десять?

— Шесть, больше не взяли, — ответил Гедимин. Вепуата рядом не было — ещё у обрыва что-то буркнул на прощание и пошёл догонять Джагулов.

— Дробилка это переварит, — он оглянулся на прикреплённый к столу агрегат.

— Это — да, — кивнул Альгот. — Но для центнеров придумай что-нибудь другое. Камнедробилку на Текк’тах…

— Текк’ты мелко не раздробят, — Гедимин качнул головой. Что-то на груди брякнуло, сармат скосил глаз и увидел грубо обточенные бусины. «Забыл отдать,» — он, досадливо хмыкнув, сдёрнул дикарскую «цацку». «Даже не фонит. Так и думал. Верну Скогнам.»

…Куда забраться, чтобы спокойно заняться чертежами, Гедимин