Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Карлики с приглушённым писком придвинулись ближе, не обращая внимания на жар костра.

— Сила Пламени да не иссякнет! — донеслось из огня. Сэта, покосившись на низкорослых чужаков, обступивших костёр, сложили когтистые лапы на груди. С когтей сыпались искры, и горючая смесь под ними неровно вспыхивала.

— Это правда, что вы ищете смазочный жир, что делают в городах Скогнов? — спросил Вепуат. — Скогны привезут его, но — пора говорить о цене.

— Шакха благодарит жрецов Пламени, — отозвался «хранитель жара». — Большой горшок, полный хорошо сделанного жира. Или даже два. Карликам нужен кейек? Пусть будет так. Один крупный осколок за каждый горшок. Или три маленьких.

От верещания Скогнов у Гедимина зазвенело в ушах.

— По таким ценам пусть с вами торгуют Джагулы! — сердито пискнул абориген в шапке с плавниками. — Жир меняется по весу — один к одному, и ни каплей больше.

Хассинельг протяжно вздохнул Гедимину в наушник.

— Началось…

…Через пару минут сармат не выдержал и опустил височные пластины. Верещание не заглохло, но теперь он не понимал смысла — и неприятный гул в голове постепенно затих. Оставалось только следить за Вепуатом — его крылья раскачивались в такт нарастанию накала, и он уже давно держал «арктус» наготове. По ощущениям Гедимина, торг должен был закончиться дракой ещё пять минут назад. «Столько шуму из-за смазки для подъёмников,» — думал он, досадливо щурясь. «Интересно, договорятся? Или в торговый день продолжат?»

Красный огонь погас, выплюнув в вытяжку столб густого дыма. Скогны с пронзительным визгом шарахнулись от него, на ходу сбиваясь в две плотные кучки. Вепуат встряхнулся и с грохотом уложил крылья на броню. Гедимин покосился на Хассинельга, поднимающегося на ноги, и неохотно притронулся к виску.

— Что, ушли ни с чем?

Вепуат изумлённо мигнул.

— Ты что, вообще не слушал? А-а… Ну да, тебе тут сложновато. Три веса жира за вес кейека. Из Синви и Сэви привезут по горшку. Тоготцам просили не говорить — ну, и ты не говори, — он криво ухмыльнулся. — Надеюсь, они в день Земли не устроят нам драку.

— И так будет с каждым видом товаров? — Гедимин оглянулся на галдящих Скогнов, наседающих на Хассинельга, и покачал головой. — Грызня на два часа? Понятно, почему они раньше не торговали…

Вепуат сочувственно хмыкнул.

— Это ещё ничего, Гедимин. Эти в принципе умеют договариваться. Ты других не видел!

…«Гражданская сирена» булькала прямо под окнами горячего цеха. Пока Гедимин складывал чертежи и выбирался из ангара, Вепуат уже открыл шлюзы для приехавших кочевников. Джагулы выкатывались из-под панциря «живого холма» и ныряли в тепло. Одеваться по-зимнему им, похоже, было лень. Гедимин покосился на термометр, случайно попавший в поток холодного воздуха из шлюза, и выразительно хмыкнул. От стены ангара за чужаками пристально следили филки-патрульные. На рукаве одного из них болтался здоровенный раздутый нарост. Гедимин, заметив его краем глаза, пригляделся и удивлённо мигнул — это был генератор защитного поля, снятый с тяжёлого скафандра. Он был сделан по размеру Старшего сармата; на тощей руке филка еле-еле удалось его закрепить, и всё равно он выглядел чужеродно. «Чей это?» — Гедимин оглянулся туда, где недавно стоял бронеход. «Кто-то уехал на Землю, а прибор оставил? Хм… Вполне разумно. Своих генераторов у филков нет. Сделал бы, но…»

— Уррх! — шумно выдохнул Джагул, убирая руки от озябших ушей. В проколотых перепонках поблескивали бусины «с искрой». Гедимин машинально отметил, что место для прикрепления выбирали тщательно — движениям ушей украшения не мешали.

— Что у младшего? Рогатый наруч? — Джагул ткнул когтистым пальцем в сторону патруля. Филк, отойдя от «парковки» сааг-туула, выдвинул сопла генератора и водил ими вдоль бока зверя, уплотняя преграду между ним и зданием цеха.

— Это ключ от стены! — другой Джагул на ходу ткнул его в плечо. — Рогатый ключ! У младшего? Что тут было? Никого не убили?

Гедимин мигнул.

— Хозяин ключа в отъезде, а стену стеречь надо, — отозвался Вепуат, пропуская «учеников» в цех. — Гедимин, занимай печь, я портал разожгу.

Джагулы переглянулись.

— Отдал младшему? — один из них неуверенно оскалился, прикрывая ладонью клыки. — А что проку? Ключ не для него сделан. Что он откроет⁈

— Всё нормально работает, — буркнул Гедимин, отодвигая заслонку печи. — Это механизм. Он сделан для всех.

Он сгрёб разбросанный на ночь кейек в центр камеры. По руке потянуло жаром. За спиной кто-то приглушённо зарычал.

— Для всех? И в твоих руках, и в руках младшего — стена встанет, дверь откроется?

«Разобрались в работе „арктуса“,» — вяло удивился Гедимин, распределяя кейек вокруг углублений внутри камеры. «Когда только успели…»

— Кто знает, на что жать — справится, — отозвался он, поворачиваясь к «ученикам». В «шлюзовой камере» уже гудело пламя — Сэта вышли на связь.

— Любой по крови? — спросил Джагул, навострив уши. Он даже на печь не глядел, хотя остальные уже расхватали плавильные конусы и гремели мешком с шихтой.

— И Сэта? И карлик?

— Оно кровь не проверяет, — буркнул Гедимин. — Как любой нормальный механизм. Умеешь обращаться — будет работать. Ты сегодня учишься или так, смотришь?

Джагул, шумно выдохнув, двинулся отбирать у сородичей плавильный конус. Через пару минут всё тигли отправились в печь, и кочевники, рявкая друг на друга, заспорили о форме бусин. Но пару раз Гедимин замечал чей-то тяжёлый взгляд. Джегех и Аджах шумели меньше обычного и держались задумчиво.

31 день Льда, месяц Льда. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

— Снаружи минус семьдесят, — сообщил Айзек, спустившись в бункер. С ним вместе под землю просочился холодный воздух. Гедимин недовольно сощурился на открытый люк, но Айзек только отмахнулся:

— Под куполом плюс восемь. Думаю, Текк’ты сегодня не появятся.

«Чем им всё-таки мешает холод, если они глубоко под землёй?» — Гедимин подавил раздражённый вздох. «Ничего нельзя планировать на этой бредовой планете…»