Марш! Марш! Люди и лошади в наполеоновских войнах - Мурат Магометович Куриев

экипаже. Хирург хотел транспортировать его на носилках, которые несли бы мулы… Но неравномерный шаг этих животных вызывал толчки и, вследствие, страдания, которых герцог не мог выносить. Это обстоятельство тотчас стало известно эскорту, и кавалеристы, не сговариваясь, предложили нести носилки на своих плечах… Двадцать четыре человека из двухсот, составлявших эскорт, спешились. Двенадцать человек несли носилки… когда они уставали, то сменялись своими товарищами». И здесь кавалерия пригодилась.

…Наполеон узнал о поражении Мармона как раз накануне Бородинского сражения. Наверняка раны маршала смягчили реакцию императора. И, похоже, он так и не понял, что битва при Саламанке сильно изменила ситуацию на Пиренеях. Пройдет время, и император признает свои «испанские дела» ошибкой. Но никогда не будет признавать военные таланты Веллингтона! Эта «ошибка» тоже дорого ему обошлась…

Глава четвертая

Можно ли выиграть сражение только кавалерией? Фер-Шампенуаз

В день отречения Наполеона, 6 апреля 1814 года, в 9-м кирасирском полку, в котором служил капитан Клод Орио, числилось 9 офицеров и 66 рядовых. Полк много воевал в кампанию 1814 года, а последнее сражение, в котором он принял участие, при Фер-Шампенуазе, 25 марта 1814-го.

В этой битве французской кавалерии отличиться не удалось. Никак. А союзная кавалерия, напротив, одержала выдающуюся победу. Уникальное сражение! Возможно, единственное за всю эпоху наполеоновских войн, в котором исход баталии решила исключительно кавалерия.

…«Какой превосходный шахматный ход! Никогда бы не поверил, что кто-то из генералов союзников способен его сделать». Говорят, что эти слова Наполеон произнес 24 марта 1814-го, когда узнал, что союзники не собираются преследовать его, а идут прямиком на Париж. Такое решение принял император Александр I. Прислушался ли он к чьему-то совету, или это было его личное решение? Точно известно, что царь отлично отреагировал на изменение обстоятельств.

Согласно распространенной версии, Александр получил крайне ценную информацию из нескольких перехваченных депеш. В одной из них министр полиции Савари сообщал императору о том, при приближении союзной армии к Парижу в столице может вспыхнуть бунт. Сам же император решил, на беду, поделиться военными планами с женой. Наполеон проинформировал супругу, что хочет «увести» армию подальше от столицы и разбить противника на берегах Рейна.

Александр I понял – вот он, решающий момент. Он сумел убедить всех колеблющихся, ведь определенный риск в изменении направления главного удара был. Австрийский фельдмаршал Шварценберг, человек крайне осторожный, сомневался. У него имелись и свои причины для беспокойства. Русский царь был тверд и решителен, и «превосходный шахматный ход» состоялся.

Сам император Франции спасти свою столицу уже не мог, а мощным союзным армиям противостояли лишь два ослабленных французских корпуса, маршалов Мармона и Мор-тье. Примерно 17–18 тысяч человек.

…После полученных у Саламанки ран Мармон долго восстанавливался. И страшно переживал из-за того, что о нем могут забыть. Основания для беспокойства имелись. Мармон догадывался, что он больше не входит в число «любимцев императора». Возможно, он знал и про нелицеприятные высказывания Наполеона в свой адрес. Коленкуру, например, император сказал: «Мармон очень умно рассуждает о войне, но когда надо действовать, оказывается посредственностью». Император часто, и далеко не всегда справедливо, резко критиковал маршалов. Однако поводов для недовольства Мармоном у него хватало. Многие в армии считали, что военная карьера маршала уже закончена, тем более что его попытка «объясниться» с Наполеоном успеха не имела.

Но в марте 1813 года император отправил Мармона в Германию и отдал под командование корпус. Маршал хорошо сражался в 1813-м, а в следующем году уже терпел одну неудачу за другой. Много ли в том было его собственной вины? Наполеон никогда не высчитывал «проценты» и назвал действия маршала «глупостью, на которую способен лишь младший лейтенант». Отстранил ли он Мармона от командования? Нет!

Эдуард Мортье, в отличие от Мармона, попал в первый список маршалов. Наполеон высоко ценил самого высокого (195 см) из своих маршалов. Среди товарищей по маршалату Мортье выделялся не только ростом, но и человеческими качествами. Большая редкость – у Мортье практически не было не только врагов, но даже тех, кто относился бы к нему с неприязнью. Мортье не амбициозен, обладал добрым нравом и, что совсем уж необычно, был абсолютно равнодушен к богатству и роскоши. Исполнительный, умелый. Мортье даже в Испании сумел проявить себя с лучшей стороны.

В 1811-м Наполеон доверил Мортье командование Молодой гвардией. В 1812-м император назначил его губернатором Москвы, и именно Мортье получил приказ взорвать Кремль. С 1813 года Мортье командовал исключительно гвардейскими частями и активно воевал.

Получилось так, что защищать Париж должны были два очень разных маршала. Потерявший доверие императора Мармон и практически безупречный Мортье.

Сильно не повезло обоим, и дело не только в численном превосходстве противника. При союзной армии находился император Александр I. Как-то Веллингтон сказал, что одно лишь присутствие Наполеона на поле боя «стоило 40 тысяч солдат». Не будем «измерять Александра в солдатах». Просто констатируем – его присутствие играло огромную роль. Совсем не случайно Александр в 1814 году станет, по выражению Пушкина, «царем царей».

На его стороне – невероятный моральный перевес. Это поход в Россию стал началом конца империи Наполеона. Александр привел с собой в Европу армию, которая только что одержала победу в войне. У него была принципиальная позиция – никаких мирных договоров без отречения Наполеона. Самое главное – то, о чем уже упоминалось. Александр I был тверд и решителен, что понимали и его союзники, а уж как настроение императора передавалось русской армии, можно только представить. Когда он говорил солдатам: «Братцы, Париж уже недалеко!», они были готовы горы свернуть. Так что Мортье и Мармону действительно не повезло.

Следует отметить, что необходимые «меры предосторожности» союзники тоже приняли. Чтобы отвлечь внимание Наполеона, против него отправили кавалерийский корпус под командованием русского генерала Винцингероде, а чтобы обезопасить продвижение к Парижу, вперед послали несколько казачьих отрядов. Зачем отказываться от того, что хорошо работает? Пресловутый «фактор неожиданности» для союзников был не столь уж опасен, скорее, для них он существенный плюс.

Мармон не мог даже предположить, с кем и с чем он столкнется. Это неведение накладывало отпечаток на все его действия. Речь шла не о страхе, маршал был человеком храбрым, что бы про него ни говорили, но неопределенность – враг серьезный.

…Фер-Шампенуаз стал последним большим сражением на пути к Парижу. Расстояние от маленького городка до столицы – 33 км. Утром 25 марта 1814 года авангард Мармона столкнулся с авангардом союзников, кавалерией русского генерала Павла Палена и