100 дней Фолклендов. Тэтчер против Аргентины - Патрик Робинсон

пешкой был, конечно же, ЗРК войск десанта «Рапира», который, как меня уверяли, способен обеспечить реальный противовоздушный «зонтик» над всем районом бухты Сан Карлос. Я возлагал на него большие надежды. Это позволило бы снять напряжение с эсминцев и фрегатов максимум через три дня после высадки. Весь день 21 мая солдаты разворачивали пусковые установки ракетных комплексов, которые, включая и смертоносные (как я надеялся) ракеты, доставлялись вертолетами. Мне казалось, что с развертыванием на берегу ЗРК «Рапира» относительная скорость истощения разительно изменится в нашу пользу. Если аргентинцы сегодня сделают еще пятьдесят самолето-вылетов, то мы сможем ожидать лучших результатов, чем вчера. К «Дню Три» у нас должна быть безопасная гавань для кораблей в бухте Карлос.

Все это ставило перед нами вопрос, который я каждый день должен был себе задавать и сам же на него ежедневно отвечать: могу ли я рекомендовать продолжать эту войну, поскольку наши потери с военной точки зрения приемлемы? Ответ на данный момент – да. Исход ее пока еще был не ясен, но будущее вселяет надежду на значительное улучшение нашего положения благодаря ЗРК «Рапира». «Харриеры» по любым стандартам проявляют себя с наилучшей стороны. Пока корабли находятся в море, наша система наведения самолетов с ЦКП фрегатов на убегающие аргентинские самолеты также работает хорошо. Хотя хотелось бы, чтобы «Си Вулф» чаще поражал свои цели. Результат боевых действий флота пока в значительной степени определяется «Харриерами», которые достигают успеха только потому, что аргентинцы не собираются посылать истребители для прикрытия своих бомбардировщиков, действующих на малых высотах. Нам пока везет и в том, что «аэродромы» «Харриеров» все еще невредимы. Но я боюсь, что аргентинцы займутся авианосцами «Гермес» и «Инвинсибл» более решительно. Они должны осознать, что надлежащее прикрытие уменьшит потери их бомбардировщиков.

22 мая в «День Два» я и КомАмГ решили сократить количество транспортных судов в прибрежной зоне до минимума, а корабли в бухте Сан Карлос построить в более плотный оборонительный порядок. Это должно способствовать как прикрытию войск на берегу, так и оставшихся там десантных кораблей. Я также решил выдвинуть «Ковентри» вместе с «Бродсуордом» вперед к северному побережью Западного Фолкленда, сформировав таким образом «ракетную засаду типа 42/22». Выдвигая ударную группу максимально вперед, я стремился сбалансировать ввод «Гермеса» и «Инвинсибла» в зону досягаемости аргентинского комплекса «Этандар»/«Экзосет» увеличением времени авиационного прикрытия зоны действия десанта.

К этому времени я делал пометки в дневнике в течение дня, а не писал его ночью. День 22 мая я начал со следующих слов:

Диспозиция определена, и впереди ещё один критический день. Аргентинцы без истребительного прикрытия своих атак потеряли порядка пятнадцати самолетов. Но их способ ведения действий сегодня может измениться. Учитывая вчерашние максимальные усилия аргентинцев, они могут «затормозить» свою активность на день или около того.

Это может вынудить их направить истребители против нашего авиационного прикрытия, которому мы обязаны большинством своих успехов. «Бриллиант» и «Бродсуорд» сбивают только два-три из носящихся над ними по кругу самолетов противника. К рассвету уже прибывает «Эксетер» [эсминец УРО проекта 42 под командованием капитана 1 ранга Хью Бэлфора].

Около 07.00 мы получили известие, что аргентинский разведчик сблизился с «Ковентри» на восемь миль. ЦКП капитана 1 ранга Харт-Дайка не обстрелял его зенитными ракетами, подтверждая еще раз то, что мы действительно не можем рассчитывать на эффективность этого оружия. Когда мы услышали, что «Ковентри» не смог стрелять, я был вынужден записать в моем дневнике слова: «Я в отчаянии. ЗРК GWS 30 [ «Си Дарт»] кажется полностью ненадежным. Учитывая все это, мы будем находиться в отчаянном положении до тех пор, пока себя не проявит «Рапира». После вчерашней встряски мы имеем возможности и волю продолжать боевые действия. Мы еще не потеряли основные компоненты нашей боеспособности. Однако предстоит пройти еще очень много для того, чтобы сказать: хребет аргентинских ВВС сломлен».

Вскоре стало известно, что средства ПВО «Ковентри» обнаружили аргентинский «Боинг» и взяли его на сопровождение, но при подаче ракет на пусковую установку произошел отказ: люки погреба заклинило отложениями соли – всю ночь сильно штормило, и волны перекатывались через нос корабля. Вспомните, что я писал о «Глазго», который был поражен десять дней назад: «Си Дарт» капитана 1 ранга Ходдинотта отказал из-за «засоления» микро-выключателя на пусковой установке после ночи, проведенной в штормовом море. Вы помните, как я сказал, что завтра если не выключатель, то что-то будет еще. Опасения подтвердились: завтра это был… люк пусковой установки. Почему? Это я и хотел знать. Постройка эсминца проекта 42 стоит примерно 200 миллионов фунтов. Почему же когда эсминцы выходят в штормовое море всего на несколько часов, их главные системы оружия отказывают вследствие попадания воды туда, куда она не должна попадать? Я знал из моего собственного опыта службы на «Шеффилде», что проект 42 не обладал такими хорошими скоростными качествами, какие он должен бы иметь, что он необъяснимо тихоходный на короткой волне, когда его нос тупо врезается в волны, вместо того, чтобы рассекать их. Еще тогда мне казалось, что волны наваливаются на полубак слишком круто и слишком резко ударяют о верхнюю часть системы «Си Дарт». Но тогда последствия не были очевидными, а теперь мы пожинаем плоды. (Я решил к этому возвратиться в дальнейшем, если и когда мы вернемся домой. Выяснилось то, чего я больше всего боялся: нос корабля был не так спроектирован. Проблема была решена только на проекте Т42 с полностью другой формой корпуса).

* * *

К рассвету, по нашим расчетам, пять батальонов морских пехотинцев и парашютисты окопались на восточном берегу бухты Карлос. Батареи «Блоупайп» и «Рапир» были готовы открыть огонь по атакующим аргентинским самолетам. Погода была немного мрачная, что, по нашим оценкам, могло бы помешать им действовать сегодня вообще, но мы были готовы к любому повороту событий. Заблудившееся аргентинское судно снабжения (или береговой обороны) убедилось в этом после того, как было атаковано «Харриером». На борту возник пожар, что привело к выброске судна на мель в бухте Чойсеул.

Над районом высадки десанта в первой половине дня небо несколько прояснилось, но над материком оно оставалось облачным, и мы предполагали, что аргентинцы думали, что и у нас такая же погода. Они не предприняли никаких серьезных атак в течение всего дня, и мы были очень довольны отсрочкой. Самым напряженным местом во всей Южной Атлантике были полетные палубы «Гермеса» и «Инвинсибла». Мы произвели с них порядка шестидесяти самолето-вылетов для дежурства в воздухе. Это на десять больше, чем мы выполнили в день «Д». К тому