Жестокая одержимость - С. Массери

заставляет ее верить в благоприятный исход ситуации.

Чем бы это ни обернулось для меня.

– Джеймс, – приветствует она его, и я вздрагиваю.

Какого черта она обращается к нему по имени?

Взгляд сенатора переходит с моего лица на руку мамы, которой она держит меня за запястье, и, скривив губы, он поворачивается к своим друзьям.

– Не оставите ли вы нас на минутку?

Несмотря на любопытство, с которым они смотрят на нас, все тут же кивают и отходят, а я наблюдаю за тем, как они занимают свои кресла.

– Ли, – обращается к матери сенатор, приподняв бровь. – Я думал, что мы с тобой нашли взаимопонимание.

– Я тоже так думала, – шипит она.

– Ну что ж, – улыбается он. – Похоже, твоя дочь не в курсе наших дел.

– Каких дел? – Я перевожу взгляд с мамы на отца Грейсона. – Что она сделала?

Сенатор ухмыляется, и я замечаю, что, несмотря на появившийся блеск в глазах этого мужчины, выражение его лица не дрогнуло. Скорее всего, он думает о том, что завоевал еще шахматную фигуру и разделил еще одну семью.

Но нас разделили секреты.

– Дорогая…

– Твоей матери, – перебивает ее сенатор, – платят за то, чтобы она держала свой рот на замке.

Я вырываю руку из ее хватки и, пошатываясь, отхожу в сторону, но мама быстро реагирует и, как змея, кидается ко мне, цепляясь за мое плечо.

– Сейчас не время устраивать сцены, дорогая, – говорит она, притягивая меня к себе.

– Что ты сделала? – шепчу я, и она слегка встряхивает меня, а затем бросает взгляд через плечо на друзей сенатора.

Мама снова улыбается, будто все совершенно в порядке, но это далеко не так.

– Вот только выплаты внезапно прекратились, не так ли? – Сенатор Деверо наклоняет голову. – В целом вы получили от нас уже приличную сумму, и мне жаль, что наше сотрудничество подошло к концу.

– Простите? – Моя мать удивленно открывает рот.

– Из-за статей, которые вы продолжаете писать, – он вздыхает и смотрит на лед.

Я понимаю, что этот беглый взгляд – просто видимость. Притворный интерес к жизни своего сына.

– Это начинает надоедать мне, Ли. Твои отчаянные попытки выжать из меня побольше денег.

– Я ничего такого не делала, – шипит она. – И…

– А твоя дочь, похоже, не может держаться подальше от Грейсона. – Он снова наклоняет голову, но при этом все так же продолжает смотреть сверху вниз.

Должно быть, Грейсон унаследовал свой рост от него. Конечно, кроме роста я замечаю и другие сходства, но даже когда Грейсон проявлял жестокость, я никогда не видела на его лице такой усмешки.

– Ты помнишь, что мой сын тоже был частью нашего соглашения?

– Скажи мне, что это неправда! – восклицает мама, поворачиваясь ко мне, и настает моя очередь фыркать.

– Скажи мне, почему я должна выполнять соглашение, в заключении которого не участвовала?

– Нет, ты согласилась держаться подальше от моего сына, – грубо бросает сенатор, словно его самообладание находится на грани срыва.

– Кто-то должен был сказать ему об этом, – бормочу я.

Я никак не могу понять, что случилось с моей матерью. У нее была работа, дом, светская жизнь, друзья, муж и ребенок. Я не до конца понимала, как потрясла ее смерть мужа, но, видимо, после этого трагичного события она больше не могла держать себя в руках.

Внезапно я хватаю маму за руку и оттаскиваю на несколько шагов назад.

– Пойдем, мам, – говорю я. – Тебе не нужны его деньги.

Но вместо того, чтобы послушаться, моя мать начинает громко смеяться, и этот смех привлекает внимание друзей сенатора. В ответ тот качает головой.

– Она не в себе, – говорит он, не пытаясь понизить голос. – Она брала у меня деньги, чтобы покупать на них таблетки, которые тебе давали в больнице. Или ты не замечала, что баночки с лекарствами заканчиваются быстрее, чем должны?

Я ахаю.

– Я никогда их не принимала, – шепчу я, смотря на мать в попытке понять, говорит ли он правду.

Я плохо переносила те лекарства и, принимая их, не могла ни есть, ни ходить, а комната перед моими глазами постоянно кружилась. Но теперь я вспоминаю, как мама говорила мне, что я могу их просто не принимать и мне не нужно беспокоить этим вопросом своего врача.

Продолжала ли она получать за меня лекарства?

Брала ли она их себе?

Большего подтверждения, чем стыд в ее глазах, мне не нужно. Я неуклюже отступаю от нее, в то время как она пытается схватить меня за руку. Каждый раз я отталкиваю от себя ее руки, пока сенатор не приказывает:

– Остановите ее.

К двери подходит человек, который открыл ее для нас, и, несмотря на то, что он не делает ни шага в мою сторону, меня пронзает ужас.

– Что вы делаете? – спрашиваю я, резко оборачиваясь.

Сенатор Деверо подходит ближе.

Он кладет ладонь мне на спину и подводит к стеклу, после чего переводит взгляд на своих друзей, которые игнорируют нас, – и вновь обращает внимание на меня.

– Вы с мамой посидите здесь и посмотрите последние несколько минут игры, а затем мы отпразднуем победу «Ястребов» и немного поболтаем.

Он усаживает меня в одно из кресел, а мама, подойдя ближе, практически падает в соседнее. Она перекидывает руку через спинку моего кресла и смотрит на сенатора, который уже направляется обратно к своим друзьям, несомненно, чтобы успокоить их.

Я сосредотачиваюсь на том, что происходит на льду. Цифры на табло указывают на то, что команды ведут равный счет, но когда мы с Уиллоу выходили со стадиона, счет составлял 2:3 в пользу другой команды. Неужели Грейсон снова забил шайбу и оформил свой хет-трик?

Я наклоняюсь вперед, пытаясь разглядеть через стекло своих друзей, но вижу на трибуне лишь Аманду и Джесс. Потом я пытаюсь найти Грейсона, но никак не могу сосредоточиться. Игра становится все более напряженной. «Ястреба», владеющего шайбой, судя по всему Эрика, впечатывают в стену, и «рыцарь» перехватывает шайбу.

Мое сердце замирает от мысли, где я нахожусь, а также от напряженного момента в игре.

Я оглядываюсь назад, на группу мужчин, которые с напитками в руках вернулись к стеклу, а когда мое внимание переходит на телохранителя, стоящего у двери, тот бросает на меня холодный взгляд, – и я отворачиваюсь.

Кто-то проносится мимо центральной трибуны, повернув голову в сторону толпы.

Деверо.

У меня перехватывает горло, потому что я знаю, что Грейсон ищет меня.

Застав Грейсона врасплох, один из «рыцарей» врезается в него, и они оба сильно ударяются о стекло. Грейсон толкает своего обидчика, но вместо драки они