“…я прожил жизнь”. Письма. 1920–1950 гг. - Андрей Платонович Платонов

изголовье его могилы. Скажи ему, что я скоро приду к нему и поклонюсь ему.

Обнимаю тебя. Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 552. Публикация Е. Антоновой.

[282] М. А. Платоновой

25 июня 1943 г.

25/vi–43.

Дорогая Муся!

Сделай, пожалуйста, следующее: скажи Г. Э. Сорокину или в Военно-мор<ское> изд<ательст>во капитану 1-го ранга (забыл его фамилию[1001]), чтобы рассказ “Путешествие воробья” из моей новой книжки снять[1002]. Этот рассказ не подходит ни по тону, ни по духу ко всей книге. Итак – я снимаю этот рассказ, скажи им об этом. Не забудь и сделай это срочно. Скоро, я надеюсь, мы увидимся. Я здесь много работаю, хотя условия бывают и неподходящие. Увидимся – тогда о многом поговорим. По приезде буду стараться перевестись во флот, чтобы иметь возможность больше работать. Не знаю, удастся ли это. Поклонись нашему сыну. Целую тебя. Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 552–553. Почтовая карточка. Публикация Е. Антоновой.

[283] М. А. Платоновой

1 июля 1943 г.

1/vii–43 г.

Дорогая Муся!

Дней восемь я был в поездке. Вчера только вернулся. К нам приехал полковник Карпов[1003], заместитель Вадимова[1004]. С ним я и отсылаю это письмо до Москвы, а там его отправят тебе. От тебя не получил еще ни одного письма.

Меня, вероятно, на днях вызовут в Москву, так что скоро мы с тобой должны увидеться. Правда, мне предстоит нелегкий путь, если не удастся устроиться к кому-нибудь на машину до Москвы. Есть один корреспондент “Правды” со своей машиной, но неизвестно, когда он поедет в Москву, он ждет разрешения. Может быть, я с ним и доеду. Тогда приеду быстро. Полковник Карпов будет в Москве 2–3 июля и тогда же обещает мне послать на фронт телеграфный вызов[1005].

В день приезда сразу же пойдем к Тоше на могилу. Моя новая повесть, которую я тут обдумал, будет посвящена поклонению умершим и погибшим, а именно посвящение будет моему сыну. Я задумал сделать героем жизни мертвого человека, на смерти которого держится жизнь. Кратко трудно сказать, как это получится, но, думаю, эта вещь выйдет у меня: у меня хватит сердца и горя. Я чувствую, что у тебя там много трудностей всякого рода; очень тяжело, что я почти полтора месяца не знаю, не слышу о тебе ничего и не могу поэтому помочь даже советом.

Здесь я много видел – и хорошего, и трудного. Смерть несколько раз близко проходила возле меня, но чаще она минует тебя столь быстро, что замечаешь ее тогда, когда она уже прошла. Трудно мне было в Курске. А в общем, я уже привык. Гораздо труднее всего – это тоска по сыну и желание увидеть тебя.

Еще раз – как мне охота возможно скорее написать повесть, посвященную сыну. Я ее хочу напечатать в “Кр<асной> звезде”.

Ну, это, может быть, последнее мое письмо перед приездом. Если ничего не случится, что задержит меня на фронте, то на днях увидимся и обнимемся вновь.

Приветствую тебя и целую. Твой Андрей,

старый капитан.

На всякий случай точный мой адрес:

Действующая армия, пол<евая> почта 48251,

военному корреспонденту “Красной звезды”

капитану А. Платонову.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 553–554. Публикация Е. Антоновой.

[283*] А. А. Фадееву

7 июля 1943 г. Москва

Дорогой Александр Александрович!

Жена писателя В. Бокова приехала из Чистополя с двумя малолетними детьми[1006]. Ей негде жить. Ее вселили в квартиру Марченко[1007], но там вышло какое-то недоразумение. Однако ей все-таки нужно жить под крышей (кроме двоих детей у нее старуха-мать), – поэтому я убедительно прошу выслушать ее. К тебе мы обращаемся потому, что другие люди в Союзе разбираются в этих делах хуже и равнодушнее. Положение этой молодой женщины действительно тяжелое.

С дружеским приветом

Андр. Платонов

7/vii–43.

Печатается по первой публикации: Страна философов, 2017. С. 623–624. Публикация Е. Антоновой.

[284] М. А. Платоновой

20 июля 1943 г.

Действ<ующая> арм<ия>, 20/vii.

Дорогая Муся!

19/vii вечером я уже был на месте. Снова я на прежних местах[1008]. Здесь много нового, хорошего для нас, о чем ты знаешь из газет. Я сразу же начинаю работать; однако с тем сердцем, которое у меня надорвано горем, это трудно бывает… Не забудь взять у Ек<атерины> Ник<олаевны> Михайловой мою рукопись “Пустодушие”[1009]. Если они приняли ее для печатания, то пусть заплатят тебе деньги. Это они сделают просто. Скоро выеду в часть. Живи скромно, трудолюбиво, не озорничай. Через месяц я надеюсь приехать. Обнимаю тебя. Твой Андрей.

Печатается по первой публикации: Архив. С. 554. Почтовая карточка. Публикация Е. Антоновой.

[285] М. А. Платоновой

21 июля 1943 г.

Действ<ующая> армия, 21/vii.

Дорогая моя Муся!

При этом посылаю записку Одицкову[1010] – в “Красную звезду”. Если ты его не застанешь (его трудно застать), то записку передай через Раису Семеновну Гниенскую[1011], пусть она передаст ее Одицкову.

Я здесь работаю много, но условия мои трудные для работы. Все время вспоминаю нашего первого и единственного сына, вспоминаю детали его жизни и смерти, и эти воспоминания мучают меня. Как бы я сам хотел пережить его страдания, чтобы избавить его от них. Но всё минуло. Теперь нам остается лишь поклоняться и молиться его праху.

Я тебе написал вчера открытку. Теперь добавляю: если рукопись “Пустодушие” не пойдет в “Знамени”, то возьми ее оттуда (взять рукопись надо в обоих случаях – она у меня одна), перепечатай на машинке и перепечатанный экземпляр отдай в “Октябрь” – Ольге Михайловне (фамилии ее не знаю)[1012]. Дальше – в Военно-морское издательство подполковнику Таранину[1013] скажи, что пусть третью книжку[1014] они издают в том составе, который остался в ней, который разрешат, – пусть даже она будет маленькая, что же делать! А уж четвертая книга будет с новой повестью, которую я напишу, бог даст, по возвращении.

А третья пусть выходит такой, какой выйдет (вероятно, без “Семидворья” и без “Взыскания погибших”). Это передай как мою настоятельную просьбу и окончательное решение. Иначе, по-другому, и решить-то ничего нельзя. Но все это деловые пустяки, делать которые, однако, необходимо.

Как-то ты там живешь? Получила ли лимитную книжку и прочее? Если нет – немедленно иди к Скосыреву[1015]. Но я думаю – этого тебе не