Интимная история человечества - Теодор Зельдин

Важно попытаться сделать что-то по-другому: «Давай попробуем вместе. У меня что-то получается, когда ребенок на какое-то время остается один, а я ухожу». Ребенок не может жить самостоятельно, но он полон возможностей и может научить взрослых большему, чем они думают.

Страх неудачи беспокоит Коринн и в личной жизни: она пытается сформулировать позицию, при которой в неудачах нет ничего страшного. У нее были отношения с коллегой. Он пытался создать атмосферу конкуренции между ними, чтобы посмотреть, кто первым достигнет той или иной цели. Для нее этой было невыносимо. Он возмущался, что она не хочет ничего делать с ним вместе. Она восхищалась некоторыми его поступками, но «они были мне чужды, это была не я, и я не хотела идти той же дорогой. Я не узнавала в нем себя». Однажды он принял приглашение для них обоих выступить на конференции, не спросив ее. Он сказал, что важно, чтобы она получила такой опыт. «В этом и была разница между нами. У меня нет громкого голоса, который далеко слышно; мне нравится писать, но не публиковаться. Ему нравилось выступать перед публикой, и у него это хорошо получалось. Я другая. У меня другие возможности. Я хочу избегать соперничества. Если я проиграю, я все равно смогу продолжать работать, зная, почему я проиграла. Победитель всегда настраивает проигравших против себя, ему придется потратить свои силы не на самосовершенствование, а на борьбу с другими, чтобы сохранить свое место».

По ее словам, не все могут или хотят меняться, потому что это означает отказ от привычного. Каждому человеку должна быть предоставлена возможность самому решать, хочет ли он измениться: это люди, которые осознают, что они несовершенны, и обладают смирением, знают, что не могут измениться в одиночку и нуждаются в помощи. По ее опыту, труднее всего помочь высокообразованным людям. Работа с неграмотными приносит самую большую пользу: она дает чувство взаимной привязанности.

«Я всегда боюсь повториться, подумать, что меняюсь, а на самом деле ошибаться. Я меняюсь именно в периоды кризиса, когда теряю уверенность, а вместе с ней и свои иллюзии». Первая перемена в ее жизни произошла, когда она пошла работать, вторая – когда рассталась с подругой, потеряв веру в свою способность любить и хорошо выполнять работу. Спасло ее то, что год она обучалась новой профессии – психотерапевта. Это вернуло ей уверенность, но не решило всех проблем. «Я чувствую, что мне нужно чего-то достичь, но не знаю чего». Эту песню поет каждый современный человек. «У нас всегда есть выбор», – настаивает она, но дверей, из которых можно выбрать, слишком много.

Раньше люди обретали чувство единения благодаря войнам. Поколение родителей Коринн поддерживало себя мифами 1968 года. По ее словам, у ее собственного поколения нет очевидной цели. Однако в современных школьниках ей нравится то, что они пытаются найти что-то общее, но исходя из признания того, что все они разные. Именно с этого она и начинает – с принятия отличий, с того, что человек признает, что он не такой, как все. До сих пор ей было проще применять это к детям, чем ко взрослым. Взрослым еще предстоит научиться больше прислушиваться к ребенку внутри них.

Каждую неделю французский журнал Glamour посреди сотен фотографий моделей, одежды и модных вещей публикует одну, казалось бы, неуместную статью, написанную философом, историком или антропологом, пытающимся объяснить, что такое жизнь. Анн Поро находит выдающихся мыслителей и говорит им, что нужно объяснить в манере, сочетающей глубину мысли и юмор. Откуда она знает, что интересует ее читателей? Она здесь для того, чтобы дать им то, что они хотят услышать, или она надеется внушить им какие-то идеи? Какие свои идеи она хотела бы распространять? Не стоит задавать ей эти вопросы. Анн Поро ни разу в жизни не купила женский журнал. «Я невысокого мнения о тех, кто покупает женские журналы». Glamour никогда не пытался выявлять вкусы своих читателей с помощью опросов. Это произведение искусства, и читатели должны сами разобраться в нем. Она живет с Жан-Пьером Муженом, редактором журнала комиксов À Suivre, а его друг Мартен Вейрон, не менее известный художник стрип-комиксов, – муж редактора Glamour Анн Шаброль. Связь со стрип-комиксами не случайна. Парижское издание Glamour – в некотором смысле продолжение своеобразных французских юмористических журналов, ставших чрезвычайно популярными, потому что непринужденный интеллект здесь сочетался с остроумием и отстраненным взглядом на мир. Анн Шаброль, раньше работавшая помощником редактора журнала Elle, превратила Glamour в серию упражнений в искусстве не воспринимать все слишком серьезно. Модные фотографии – это эквивалент комиксов. Люди, пишущие для Glamour, никогда ничего не воспринимают как данность.

В своей регулярной колонке Un homme mis a un («Мужчина раздетый») Анн Шаброль берет интервью у известной личности, которая, хотя и сфотографирована максимально обнаженной, насколько позволяют правила, не обязательно должна полностью обнажать душу. Это словесная игра с иронией и каламбурами, остроумная, но нарочито поверхностная, узнаваемая как форма парижского стиля, это искусство превращать отношения в эпиграммы. Лексикон журнала настолько актуален, что многие сотрудники его не понимают; эффект состоит в том, чтобы создать ощущение, будто есть чудесные личные миры, группы, языки, и, если ты туда проникнешь, ты будешь отличаться от толпы.

Анн Поро строга к своим читателям, потому что у нее с ними много общего, и она очень строга и к себе. Ее проблема в том, что она страдает от того, что образованна, умна, наблюдательна, застенчива, но в то же время в ней нет настоящей уверенности в себе. Если верить Фрейду, виноваты ее родители. Но она больше не верит Фрейду; в ее неуверенности, по ее словам, нет ничьей вины: ее следует принимать так же, как рыжие волосы, одновременно пытаясь сгладить вызываемые ими проблемы и утешая себя тем, что уверенные в себе люди, похоже, чувствуют себя не лучше, чем она сама. «Большую часть времени я живу в страхе. Я пинаю себя двадцать четыре часа в сутки. До тридцати лет жизнь была постоянным испытанием, у меня был острый конфликт с собой. Сейчас стало немного получше».

Она испробовала несколько решений. Она родом из высокообразованной семьи, которая никогда ее не притесняла, и без труда поступила в университет, но в восемнадцать лет понятия не имела, чего хочет от жизни, даже меньше, чем сейчас. «Я была в таком душевном смятении, что феминизм пришелся как раз кстати». Сознательно стараясь выглядеть хуже, чем ей определила природа, она боролась за женское равноправие, и положительный результат, по ее словам, в том, что женщины теперь имеют привилегии не по рождению или божественному праву, а благодаря собственным заслугам и усилиям. Мужчины не могут этим похвастаться. Теперь женщины могут еще больше наслаждаться жизнью, с большим вкусом и новыми впечатлениями. «Мы превратили то, что раньше было свидетельством нашего угнетения, например интерес к кулинарии или цветам, в восхитительное удовольствие». Ей жаль мужчин: им не хватает такой чувствительности.

С другой стороны, феминизм подтвердил ей, что есть два вида людей – мужчины и женщины. «Тем лучше, говорю я. Я не имею в виду, что общение невозможно, но между нами отсутствует взаимопонимание. Как бы сильны ни были узы любви, мужчина и женщина остаются чужими друг для друга. Есть то, что мы можем рассказать только другим женщинам. В этом нет ничего плохого; так даже интереснее, более волнительно, что разница всегда будет… Когда у меня возникают сомнения, я успокаиваю себя, говоря: “Если я люблю его, значит, он достоин любви”». Однако это означает, что мужчинам нелегко помочь женщинам обрести уверенность в себе, поскольку теперь женщинам приходится решать свои проблемы самим, и она не может придумать, что им делать дальше. Она огорчена тем, что больше не может сформулировать, свои планы, не уверена, не сбилась ли с пути, даже утверждая при этом, что женщины имеют «базовые установки, но никогда не размышляют о них, довольствуясь общими