Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

Рудый повесил голову:

– Понимаю…

– А понимаешь… так чтоб сегодня нашел. Иначе – вот тебоги слышат! – скажу князю Олегу.

Он повернулся уходить, потом хлопнул себя по лбу:

– Погожди-ка… Я могу ждать неделю, ежели ты дашь залог.

Рудый встрепенулся было, в глазах была надежда, но голосупал:

– Залог?.. Какой залог?.. У меня, как у руса, толькочуб да…

Студен смотрел уже с сомнением:

– Да это так, мысля одна была… Ну-ка, робята, идите вгридню. Мы с Рудым закончим разговор уже сами.

Дружинники, ворча, отступили, пошли к терему, волоча ноги ипостоянно оглядываясь. Похоже, их воевода припер-таки этого Рудого к стене.Даже пожалел напоследок, не стал позорить при них. А жаль, послушать бы…Впрочем, и без того есть что рассказать.

– Говори, – буркнул Рудый, когда те оказались запределами слышимости.

Студен тоже оглянулся, принизил голос:

– Вон на древлянке вчера ожерелье было поболе чем вдесять гривен. Ты ж с нею дружен? Ежели даст за тебя в залог, то я подожду,пока отрок доскачет в твои земли и обратно. А нет – пеняй на себя.

Рудый дернулся, лицо стало строже. Обронил нехотя:

– На ней ожерелье, что и за сто золотых гривен некупишь. Его изготовили для дочери императора на день рождения, но надеть непришлось – Олег отнял… Ну, когда мы откуп брали. Я попробую переговорить сОльхой. Ежели согласится, то принесу этот залог. Но чтоб и муха об этом неузнала!

Студен пожал плечами:

– Будь спокоен. Мне тоже ни к чему, чтобы Олег узнал.Чует мое сердце, что я переломил Несречу. Теперь сама Среча будет за моейспиной. И я выиграю у тебя еще не раз!

Из Киева прискакал гонец на взмыленном коне. Князь Олегпринял наедине, выслушал, велел дать свежего коня и отпустил обратно. Остатокдня был задумчив, лик его был грозен. Наутро, коротко переговорив с Асмундом иРудым, отбыл, взяв с собой Асмунда, Ингвара и часть гостей.

За старшего остался Студен. Ольха удивлялась, что русыпозволяют распоряжаться славянину, но, судя по всему, у них это споров невызывало. Студен же рьяно замещал как самого князя, так и Ингвара, раздавалраспоряжения челяди, даже Зверяте.

Вскоре после отъезда князя Ольха видела, как Студенподстерег во дворе Рудого, что-то строго выговаривал. Рудый растерянно разводилруками, стоял как в воду опущенный, жалко оправдывался. Наконец Студен ухватилего за рукав, потащил к терему.

Ольха пересела от окна. Догадывалась, что Студен сумелдожать неуловимого Рудого. Когда послышался стук в дверь, она кивнула сеннойдевке:

– Узнай, кто.

Девка выскользнула за дверь. В коридоре послышались голоса,затем дверь распахнулась. Студен вошел по-хозяйски, он всегда двигалсяуверенно, за ним бочком вошел непривычно присмиревший Рудый. Вбежаларассерженная девка:

– Они сами вломились, бесстыжие! Прут, глаза заливши сутра!

– Доброе утро, княгиня, – провозгласил Студенгромко.

– Утро доброе, – ответила Ольха бесстрастно.

Рудый, пряча глаза, кивнул. Лицо его было вытянуто как убагдадского коня, который из гордости не желает есть простое сено. Одетнебрежно, без обычной его щеголеватости, даже чуб распластался безжизненно, какогромная дохлая пиявка. Он только скользнул взглядом по ее груди, и Ольхепоказалось, что лицо воеводы чуть просветлело, когда не увидел драгоценногоожерелья.

– Что привело вас так внезапно? – спросила Ольха.

– Неотложное дело, княгиня, – сказал Студенлицемерно. – Ох, неотложное… Верно, Рудый?

Рудый вздрогнул:

– Да-да, боярин.

Ольха повела дланью в сторону стола:

– Присаживайтесь. Угостим, чем богаты, тем и рады…

Рудый с готовностью двинулся к столу, но Студен остановилего властным голосом:

– Погоди. Дело наше такое… нежное, что хозяйка насможет погнать сразу. Давай уж начнем отсель, с порога. Разве что присядем,благо лавка рядом.

Он сел, нарочито покряхтывая, выказывая всем видом дородностьи зрелость лет, хотя, на взгляд Ольхи, никогда еще не выглядел таким опасным,матерым, налитым звериной силой. Он был похож на медведя, а Ольха знала, какнеуклюжие в сказках медведи двигаются на самом деле, как стремительно бегают,прыгают через валежины чище лосей, кувыркаются через голову, как ежи, на бегудогоняют оленей…

Рудый сел с краешку, устремил на Ольху смущенный взор.Студен кивнул на девку. Ольха движением головы услала ее за дверь, Рудый тут жевскочил и прикрыл плотнее.

Студен понизил голос:

– Ольха, у нас несколько необычное дело… Этот хмырь несумел схитрить в игре в кости, продулся начисто. А долг не отдает. Мне кортитвсе рассказать великому князю. Тут мне и долга не надобно! Слаще будет видеть,что сделает с ним разгневанный Олег. Он же запретил Рудому играть во что бы тони было. Под страхом потери всех земель, оружия и головы.

Рудый повесил голову. Во всей его фигуре было столькоотчаяния, что у Ольхи от горячего сочувствия к нему зачесались ладони погладитьего по бритой голове, дернуть за чуб, сказать что-то утешительное.

– Но при чем здесь я?

Рудый пробормотал:

– Вот видишь…

– Помалкивай, – оборвал Студен. – Ольха, деловот в чем. Он берется отдать мне должок через неделю. А я-то знаю, что ужесегодня сгинет отсель и поминай как звали!.. Он нигде не сидит долго. Но ежеливнесешь за него эти десять золотых гривен…

Глаза Ольхи стали огромными.

– Десять золотых гривен? Да я и одной не видела! У меняв Искоростене всего пять серебряных… Опомнись, Студен!

– У тебя есть больше, чем десять гривен, – сказалСтуден.

Ольха знала, о чем говорит боярин, но сделала непонимающеелицо. Рудый отвел взор. Ей показалось, что он покраснел.

– Что у меня есть?

– У тебя есть драгоценности, – заявил Студенвеско. – Все видели ожерелье дочки царьградского императора. Видели еесерьги, браслеты, кольца. Ты в них прямо сама как царьградская царевна!..Почему не носишь? Ингвар отнял?

– Нет, – сказала Ольха с вызовом. – Они мои.Но я не считаю возможным их носить… теперь. Возможно, как-нибудь потом.

– Когда?

– Не знаю, – ответила Ольха искренне. – Ноэто будет не скоро.

Рудый поднял голову со внезапной надеждой во взоре. Студенспросил довольным голосом:

– Они в твоей комнате?