Имидж старой девы - Елена Арсеньева

Он пришел ко мне и пригрозил, что опозорит меня перед всемидрузьями, родственниками, знакомыми, а главное, перед Кириллом. Из Симанычеваполучился бы классный сыщик! Он знал обо мне все, все. И знал, что значит дляменя Кирилл.

Но не только в нем, конечно, дело. Я не хотела бытьопозорена перед младшей сестрой, перед ее мужем, перед мамой, в конце концов.Она и так всю жизнь презирала меня – теперь получилось бы, что презиралазаслуженно? Потому что я – нимфоманка-психопатка с раздвоением личности.

Нет уж, этого я допустить не могла. Я согласилась заплатитьте деньги, которые он требовал.

К тому времени он уже держал в своих руках Шурика иМалютина. Шурика – вам известно за что. А Малютина…

Вы никогда бы не узнали этого, Александр Васильевич. НоВиктор сам просил вам все рассказать.

Короче говоря, Малютин служил в Афганистане. Это было всамом конце войны… У него был друг, который спас ему жизнь. А сам погиб. Но,умирая, взял с Виктора слово заботиться о его семье. Виктор уже был женат, нотеперь у него стало как бы две семьи, правда, к той, другой женщине онотносился как к сестре. Она была одинокая, очень строгая женщина, которая немогла забыть мужа. И вот однажды – лет пять назад – ее изнасиловали в парке дваполупьяных подростка, хотя она им в матери годилась! У нее не хватило силобратиться в милицию. Она все рассказала Виктору. Он нашел тех двух парней иотомстил им. Как надо! Понимаете, он ведь служил в Афганистане и навидался таммного жестокого. Весь ужас в том, что друг его умер после того, как егокастрировали «духи». И, расправляясь с этими паршивцами, Виктор мстил как бы иза него. Один парень после этой «операции» умер. Другой выжил – ну, что это зажизнь у него будет…

О том, что совершил Виктор, никто, конечно, не знал. Дажепарни не могли понять, как и откуда на них обрушилась месть…»

Дочитав до сих пор, Бергер встал и нервно заходил покабинету. Он получил враз слишком много ошеломляющей информации, и что-тоговорило ему, что впереди еще ждут открытия. Файл большой. Может быть, показакрыть его? Передохнуть от этого водопада откровений?

Но интуиция, которая пока ни разу не ошибалась, просто-такикриком кричала, требуя читать не останавливаясь. Он снова сел передкомпьютером, потер усталые глаза… и тут память, особа крайне прихотливая инепредсказуемая, взяла и выкинула на поверхность еще один куплет той старойпесни!

Здесь, как на пляс Пигаль,

Весельем надо лгать —

Тоскою никого не убедишь…

Монмартр – у костра,

Сегодня – как вчера…

И перестань, не надо про Париж.

Бергер пожал плечами. «Ну и к чему мне это сейчас?» –сердито подумал он и, не затрудняя себя воспоминанием третьего куплета (вродебы в этой песне был еще и третий куплет!), снова уставился на экран.

«Виктор был уверен, что теперь-то он вернул долг своемудругу. Но мы никогда не можем знать, как отзываются наши поступки в душахдругих людей. И не зря говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад!Эта женщина пришла в ужас от его жестокости и отвернулась от него. Они большене виделись, и случилось так, что она познакомилась с Симанычевым, очароваласьим – и совершенно переменилась. Она стала его любовницей. Я могу понять ее –ведь и меня изменила любовь к Кириллу… Нетрудно сообразить, что было дальше.Она рассказала ему про Виктора и про то, что он сделал. Ну, и… Симанычевпотребовал с него пять тысяч долларов. У него была одна ставка для всех.

Свела нас всех троих, его жертв, Арина. Ну или я, какхотите. Просто однажды Арина была у Симанычева дома и, когда тот спал, залезлав его компьютер. Она девушка крайне любопытная и нескромная во всех смыслах. Вотличие от меня. Я ее ненавидела и за это. Она прочла про Малютина и Шурика,потом по отдельным репликам Симанычева поняла, что он намерен «подоить» этихлюдей. Но умения логически мыслить не отнимешь ни у Арины, ни у меня. И когдаСиманычев начал шантажировать меня, я тоже сложила два и два – и получила нестеариновую свечку, а нашла своих товарищей по несчастью.

Один раз мы собрали деньги – в основном платила я, потомучто ни у Шурика, ни у Малютина таких денег не было, а я богата благодарящедрости своей тетушки. Но Симанычев нас подло кинул. Потом случилось известноевам непредумышленное убийство. Скажу честно: никаких угрызений совести я неиспытывала. Ладно, мы с Шуриком должны были расплатиться за свои мелкие икрупные грешки. Но по отношению к Виктору Симанычев поступил подло, подло игнусно. Поэтому мне этого поганого шантажиста не было жаль.

И тут пришло время Маришке рожать – я собралась в Париж. Ичерт меня дернул принять облик Арины! Я уже решила прикончить ее – ну, думаю,пускай поживет еще денек. И черт дернул Кирилла лететь тем же рейсом. А главное– он заговорил про тот случай… И поддался искушению немного прихвастнуть.Сказал, что видел ту женщину. И так при этом смотрел на меня…

Он мне, дуре, глазки строил! В смысле, Арине. Потому чтопонравилась она ему, очень понравилась! А я этого не поняла и перепугалась…

Поймите – я испугалась не столько за себя, сколько за своихдрузей. Мгновенно позвонила Виктору и рассказала, в чем дело. Тогда он выслалШурика для проверки. Кирилл не обратил на него никакого внимания. Теоретическиможно было успокоиться. Но Виктор… вы, наверное, уже поняли, что этот человекполумер не знает. Он должен был сам поговорить с Кириллом и навести его напроисшествие в парке. Он мгновенно измыслил эту безумную инсценировку смобильником, я сбила с толку Кирилла, заставила его подойти к Виктору…

Остальное вам известно! Вмешался случай, дурацкий, слепойслучай. Я до последней минуты надеялась, что Кирилл появится, что вот-вотзайдет в самолет. Вдобавок у нас были места в разных салонах, я могла егопросто не увидеть. Только после взлета я поняла, что он не появился. ПозвонитьВиктору из самолета я не могла. Из Парижа связалась с ним и узнала, что Кириллисчез.

Но я и предположить не могла, что он попал в беду. Думала,он и правда узнал нас – и решил сбежать. Глупо, конечно, но ведь я ничего незнала!