История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том 4. Новое время (XVII-XVIII век): переходная эпоха до французской революции 1789 г. - Семен Маркович Дубнов

В этот критический момент снова вынырнул из пограничных турецких владений Яков Франк. Он явился теперь с новым откровением: нужно идти по стопам Саббатая Цеви, применяясь к обстоятельствам. Саббатай должен был пройти через мусульманскую веру, а его последователям в Польше предначертано пройти через веру окружающей среды, христианство, дабы подняться потом к «вере истинного мессии». Это «откровение» вождя было, в сущности, тщательно обдуманным практическим решением, которое давало сектантам выход из трудного положения. Взаимная ненависть между ними и правоверными евреями была так сильна, что о каком-либо примирении не могло быть и речи. Религиозный антагонизм, коснувшийся уже самих основ веры, перешел в жестокую борьбу, где обе стороны не разбирались в средствах. Оставаться в еврейских общинах сектанты не могли уже потому, что над ними тяготел херем в форме религиозного и экономического бойкота. Католическая церковь была теперь единственным убежищем для отверженных, проклявших родную нацию и проклятых ею. Под маской христианства можно таить и свои мессианские верования и соблюдать тайно свои обряды. Над всеми же этими соображениями господствовала мысль, что с принятием крещения можно избавиться от всех унижений и страданий, связанных с принадлежностью к еврейству. Стремление к улучшению своего материального быта стало главным стимулом в поведении франкистов, и все средства для этого считались дозволенными: притворство перед христианами, клевета на соплеменников, низкопоклонство с одной стороны, месть с другой.

Заветной мечтой франкистов в это время было: после формального крещения выделиться в особую колонию полуевреев, полухристиан, где они могли бы жить по-своему. В начале 1759 г. они подали львовскому архиепископу Лубенскому заявление о своем желании принять крещение, с тем чтобы членам секты в числе 15 000 человек, позволили жить вместе, в двух галицийских городах Буск и Глиняны, где они будут заниматься честным трудом, а не шинкарством. Затем франкисты поставили еще следующие условия: им должно быть позволено носить платье принятого у евреев покроя, не брить бороду и не есть свинины, называться двойными именами — еврейским и христианским (например, Велвель-Андрей), родниться браком только между собой, отдыхать и в субботу, и в воскресенье, чтить «Зогар» и другие книги каббалы. До своего крещения франкисты выразили желание иметь еще один публичный диспут с талмудистами, чтобы доказать зловредность Талмуда, который будто бы предписывает употребление христианской крови для религиозных обрядов. Архиепископ Лубенский отнесся недоверчиво к домогательствам франкистов; он предложил им сначала принять крещение и отклонил также их просьбу об устройстве публичного диспута. Такого же мнения был папский нунций в Польше де-ла-Серра, который сносился с Римом по делу прохристианского движения среди евреев. Но в это время архиепископ Лубенский был переведен из Львова в Гнезен с саном примаса польской церкви, и временным «администратором» Львовской епархии сделался каноник Микульский, горячий сторонник франкистов, надеявшийся через них нанести удар иудейству. В то время разгара ритуальной инквизиции, когда ежегодно при помощи католического духовенства инсценировались кровавые процессы, а посол евреев в Риме Зелиг раскрывал эти махинации через кардинала Ганганелли (выше, § 16), польское духовенство было особенно заинтересовано в том, чтобы в лице еврейских сектантов приобрести свидетелей в пользу ритуального навета. Поэтому Микульский решил исполнить повторную просьбу франкистов об устройстве диспута между ними и раввинами и сделал все приготовления к этому торжественному акту, согласившись отсрочить крещение сектантов до окончания диспута.

17 июля 1759 года начался диспут в кафедральном соборе Львова, в присутствии многих польских сановников, особенно из духовенства. В нем участвовали со стороны талмудистов около сорока раввинов и ученых, с львовским раввином Хаимом Рапопортом во главе; со стороны сектантов пришли Яков Франк с своими апостолами (Лейб Крыса и Соломон Шор), которые должны были играть роль главных ораторов на диспуте, так как Франк не владел польским языком. Им охотно помогали католические патеры, в особенности составитель протокола прений Пикульский, автор памфлета «Злость жидовская». Формулированные при явном содействии патеров тезисы франкистов теперь гласили в унисон с церковью:

1) все предсказания пророков о Мессии уже исполнились;

2) Мессия, под именем Адонай, есть Бог, принявший образ человека и претерпевший муки ради искупления рода человеческого;

3) все обряды иудейства прекращены с момента пришествия Мессии;

4) все обязаны следовать учению Мессии, ибо в нем спасение;

5) крест есть знак Троицы и печать Спасителя;

6) веру в царя-Мессию можно усвоить только путем крещения;

7) Талмуд учит, что христианская кровь нужна (для обрядов), и кто верит в Талмуд, должен употреблять кровь.

Тяжело было положение раввинов во время прений по вопросу о Мессии: они не смели оспаривать догму богочеловека или Троицы в присутствии высших сановников католической церкви и ограничились защитой иудейского толкования известных мест Библии, которые со времен евангелистов и первых отцов церкви истолковывались в смысле свидетельства о Христе. Самый страстный спор разгорелся вокруг последнего пункта: о кровавом навете, который был вопросом дня и для евреев, и для их врагов. Раввины не могли хладнокровно слушать заведомо лживые доказательства франкистов в пользу навета. Найдя в «Шулхан-арухе» фразу, что в пасхальный «седер» предпочтительно употреблять красное вино (jain adom), ренегаты сблизили слово «адом» (красный) с племенным именем «Эдом», который в раввинской литературе символически применялся к христианам, и указали в этом намек на примесь христианской крови в пасхальном вине. Обозначенные в пасхальной Гагаде инициалы десяти египетских казней, где при чтении текста отливают из чаши капли вина, были ложно истолкованы так, что они составили фразу: «Мы все нуждаемся в крови по способу, примененному к тому человеку (Христу) мудрецами Иерусалима». В ответ на эти абсурдные доводы Хаим Рапопорт прочел составленную на латинском языке (при помощи сведущего лица из евреев) записку, в которой цитатами из Библии и позднейшей еврейской письменности доказывались несостоятельность и недобросовестность кровавого навета.

По окончании диспута (10 сентября) председатель Микульский произнес заключительное слово и объявил решение: по первым шести пунктам (о мессии) евреи признаны побежденными, последний же пункт не выяснен и подлежит рассмотрению в консисторальном суде. Последняя уступка была, вероятно, сделана по настоянию папского нунция, который считал нужным выждать решения по ритуальному вопросу из Рима, где верховная конгрегация поручила тогда кардиналу Ганганелли высказать свое мнение об этом. Но и без решения вопроса на диспуте заявление франкистов имело крайне вредные последствия. Под их влиянием был создан ритуальный процесс в местечке Войславицы, Люблинского воеводства, где жертвами инквизиции пали двое