История евреев в Европе от начала их поселения до конца XVIII века. Том 4. Новое время (XVII-XVIII век): переходная эпоха до французской революции 1789 г. - Семен Маркович Дубнов

выдавались подольский раввин-каббалист Яков Иосиф Коген и волынский проповедник Бер из Межирича. Приезжавшие в Меджибож поклонники Бешта приносили ему вести о происшествиях в своих общинах. Получая печальные вести о набегах гайдамаков, о ритуальных процессах и тому подобных бедствиях, Бешт чувствовал особенный «подъем души», жгучую потребность беседовать с Богом, и в порыве экстаза ему казалось, что он действительно ведет такие беседы в небесных чертогах.

В 1750 г., в разгар гайдаматчины в Подолии, Бешт, как гласит хасидское предание, совершил таинство «вознесения души» («алиат ганешама») и узнал о «великом гневе» в небесных сферах: «Самаэлю (нечистой силе) была дана власть истребить целые области и общины». Тут Бешт увидел Мессию и спросил его: «Скажи мне, господин мой, когда же придешь ты на землю?» Мессия ответил: «Вот тебе знак: когда станет известным учение твое и разольются ручьи мудрости твоей, когда всякий будет в состоянии совершать такие же таинства, как ты, — тогда исчезнут все полчища нечистой силы и настанет время великого благоволения и спасения». Об этом видении Бешт сообщил своему шурину Гершону Кутоверу в особом послании, которое может быть названо первым манифестом хасидизма. Тут национально-мессианский элемент всецело подчинен индивидуально-религиозному, идеалу совершенной верующей личности в духе нового учения. Подобные откровения сильно действовали на мистически настроенные умы. В народе говорили, что Бешт имеет сношения с Илией-пророком и что учителем его является библейский пророк Ахия из Шило. Кружок нового вероучителя в Меджибоже все более разрастался. Незадолго до своей смерти Бешт был свидетелем агитации франкистов в Подолии и затем их поголовного крещения. Раввины радовались, что с переходом сектантов в католичество еврейский народ избавился от опасных еретиков. Но Бешт, узнав об этом, сказал: «Я слышал, как Бог плачет и говорит: пока больной член соединен с телом, есть надежда, что он когда-либо исцелится, но если его отрезали, то он уже пропал навсегда». Через год после диспута франкистов во Львове основатель хасидизма скончался в Меджибоже, окруженный своими верными учениками (1760).

§ 54. Рост хасидизма и религиозный раскол

В момент смерти Бешта в разных городах Украины существовали уже ячейки хасидской секты. Широкая же пропаганда хасидизма началась при преемниках Бешта. Первым из них был проповедник Бер из Межирича, прозванный «Великим Магидом» (1760 — 1772). При нем городок Межирич сделался таким же рассадником хасидизма для Волыни, каким был Меджибож для Подолии. Бер значительно уступал Бешту в оригинальности мысли и в силе непосредственной веры, но превосходил его книжной ученостью, вследствие чего особенно успешно вербовал членов новой секты в ученом классе. В течение 12 лет вокруг Бера группировалось множество выдающихся талмудистов и каббалистов, увлекшихся хасидским учением; некоторые прибыли даже из архираввинской Литвы и Белоруссии. Бер развил дальше учение Бешта, систематизировал его и дал теоретическое обоснование принципу цадикизма. Ученики Бера распространяли его идеи в своих книгах, из которых одна («Магид деваров ле-Яков» или «Ликуте амарим», Корец, 1784) содержала записи из его проповедей и бесед. Наиболее активным апостолом хасидизма был Яков-Иосиф Коген, который за свою привязанность к Бешту терпел гонения от своих коллег-раввинов. Лишившись места раввина в Шаргороде, он при содействии Бешта занял должность проповедника в Немирове, а по смерти учителя состоял проповедником и в Полонном. Везде он энергично занимался пропагандой хасидского учения путем устных проповедей и книг. Яков-Иосиф Коген первый выступил в литературе с изложением основных начал хасидизма. В 1780 году он обнародовал сборник своих проповедей («Толдот Яков-Иосиф»), где привел множество изречений, слышанных им от Бешта, который не оставил после себя письменного изложения своей доктрины. Возвеличивая роль цадиков как духовных отцов простого народа, Яков-Иосиф резко обличает в этой книге высокомерных талмудистов, или «лжемудрецов», которые полагают всю религиозность в книжной учености и относятся с презрением к народной массе. Книга Якова-Иосифа положила начало хасидской письменности, отличавшейся по содержанию и по стилю как от раввинской, так и от прежней каббалистической литературы.

В последние десятилетия XVIII века хасидизм с неимоверной быстротой распространился среди еврейских масс Украины и Галиции и даже проник в Литву и Белоруссию. Во многих общинах возникали хасидские кружки и устраивались особые молельни, где совершалось богослужение по рецепту Бешта, с крайним экстазом, неистовыми криками и телодвижениями. Хасиды ввели в употребление каббалистический молитвенник Ари, отличающийся от обыкновенного молитвенника прибавлениями и перемещениями в тексте. Сектанты не соблюдали законных сроков утреннего богослужения и изменили ритуал убоя скота; иные одевали по субботам белое платье; они любили проводить время в шумных кружках для поддержания в себе «бодрого настроения» согласно завету Бешта. Особенно отличало хасидов их восторженное поклонение своим цадикам, или «реббе». Будучи теоретически следствием хасидизма, цадикизм фактически создавал почву для него во многих местах. Появление какого-либо цадика-чудотворца в том или другом районе весьма часто приводило к поголовному переходу местных жителей в хасидскую секту. К цадику стекались толпы легковерных мужчин и женщин с просьбами об исцелении от болезней, о прекращении женского бесплодия, о благословении новых торговых предприятий и вообще о предсказании или совете в житейских делах. И если хоть в одном из многих случаев «реббе» кому-нибудь оказал помощь, что-нибудь предугадал или удачно предсказал, то его слава как «чудодея» уже упрочивалась.

С 1780-х годов число цадиков в разных областях Польши и отделившихся от нее провинциях росло с неимоверной быстротой. Наиболее авторитетные цадики вышли из кружка Бера Межиричера. Каждый из них накладывал свой индивидуальный отпечаток на проповедуемое им учение или же приспособлялся к нравам населения своего района. Вот почему учение хасидизма разветвилось вскоре на несколько толков. Главных отраслей было две: галицийско-украинская и литовско-белорусская. Представителями первой были: Элимелех Лизенский, Леви-Ицхок Бердичевский, Нохум Чернобыльский и Борух Тульчинский, внук Бешта. Элимелех Лизенский (ум. в 1786 г.) развил до крайностей учение практического цадикизма. Первая заповедь для хасида, говорил он, заключается в преклонении перед цадиком, который является «маклером между человеком и Богом»; через его посредство Бог ниспосылает верующему земные блага: «жизнь, пропитание и детей». Нужно поэтому поддерживать цадика денежными и всякими иными приношениями, дабы он мог предаваться всецело служению Богу и успешнее выпрашивать у него всякие блага для людей. Эта коммерческая теория обмена услуг возымела свое действие: народ нес к цадику последние гроши, а «реббе» не уставал благословлять, изливать блага на землю, исцелять недужных, лечить женщин от бесплодия и т. д. Выгодное звание «реббе» делалось наследственным, переходило от отца к сыну и ко внукам. Размножились повсюду «династии» цадиков, оспаривавшие друг у друга первенство. Культ цадиков грозил