Весь мир театр - Борис Акунин

Невидимый (продолжает). …И передал заказ бы другомухрабрецу. Исполнен непременно быть должен приговор. Заказчик ни при чем тут. Ижертва ни при чем. Но есть у нас, синоби, священный чести долг.

Законы все людские переступаем мы, исчадиями ада считает насмолва. Наш путь лежит во мраке, но есть одна звезда, свет коей осеняеткрадущийся наш шаг.

Зачем живет на свете, не знает человек. Придумывает сам онигрушки для себя. Добро и Зло придумал, Уродство, Красоту, и этими цепями онсам себя сковал. Но ведомо лишь Будде, что Зло, а что Добро; красивое уродствомстановится легко. А истинную ценность имеет лишь одно: раз выбрав Путь, несбиться и не свернуть с него.

Синоби Путь – убийство. Вот наше ремесло, в высокий рангискусства оно возведено. Всегда будь верен чести. Иди на свет звезды. Кто тыбез чести? Просто убогий душегуб.

Голова Неслышимого клонится все ниже. Наконец онпростирается ниц в знак беспрекословного повиновения.

Ну то-то же. Исполни ты в точности приказ, и слабость тебеэту прощу я, так и быть. Еще одно заданье. Дракона мне найди. Ты жизньюотвечаешь за этот талисман…

Подсветка изваяния гаснет. Неслышимый резко распрямляется.Сидит в неподвижности, в точности напоминая силуэтом Будду.

Сказитель.

Суровыми словами дзёнина устыжён,

Неслышимый их правду всецело сознает.

Зачем он жил на свете? Зачем он сеял смерть?

Зачем без колебаний язык отрезал свой?

К чему всё это было, коль он свернет с Пути?

Такая жизнь и чести, и смысла лишена.

Прожить нельзя без крови акуле или льву.

Нельзя прожить синоби без верности Пути!

Так говорит себе он, крепя ослабший дух.

В борьбе любви и долга последний победил.

Удар в барабан.

Неслышимый вскакивает и застывает, в его руке сверкаетзмеиный кинжал.

Затемнение, занавес. Поворот сцены.

Сад перед павильоном Идзуми. Ночь. Сёдзи задвинуты, новнутри горит свет. Виден силуэт гейши, меланхолично перебирающей струнысямисена. Крадучись, выходит Неслышимый. Останавливается перед энгавой.Обнажает кинжал. Застывает в неподвижности.

Сказитель.

И той же самой ночью, покорствуя судьбе,

Отправился синоби, чтобы исполнить долг.

Сегодня совершится, что кармой суждено.

Ведь человек невластен судьбы исправить ход.

И все ж, едва увидев знакомый силуэт,

Неслышимый замедлил бесшумные шаги…

Бьет в барабан.

На краю энгавы появляется Сога. Видит Неслышимого с кинжаломв руке, выхватывает меч и молча, яростно нападает на убийцу.

Следует сцена необычного поединка: он происходит совершеннобеззвучно. Оба противника двигаются, не производя никакого шума. Особенностьфехтовального искусства синоби состоит в том, что он защищается от ударов неклинком, а стремительными перемещениями, прыжками, подчас даже делает сальто.Длинный меч Соги все время рассекает пустоту. Свой кинжал Неслышимый вообщепрячет в потаенные ножны, за спину.

Дуэль напоминает акробатический балет или пантомиму:музыкальным сопровождением является игра Идзуми на сямисене.

Завершается схватка следующим образом: Неслышимыйоказывается около цветущей яблони, уворачивается от очередного удара, и мечрассекает деревце пополам. Сога невольно оглядывается на падающую яблоньку.Этого мгновения Неслышимому достаточно, чтобы выхватить кинжал и вонзить его вгрудь ронину. Одновременно с этим музыка обрывается, свет в павильоне гаснет.

Синоби подхватывает тело, будто обнимая его, и медленноопускает на землю. Оглянувшись на павильон точно так же, как в первом актеСога, прячет труп под энгаву. Кинжал снова в ножнах. Потом Неслышимыйподнимается на веранду. Приоткрывает сёдзи, проскальзывает внутрь и задвигаетих за собой. Пауза.

Сказитель негромко, но часто бьет в барабан, имитируя стукколотящегося сердца.

Голос Идзуми. Кто дышит здесь? Во мраке кто смотрит на меня?

Снова загорается фонарь. Видно силуэты: Идзуми приподняласьна ложе, над ней стоит Неслышимый. Дальнейшее представляет собой театр теней.

Идзуми. Ах, это ты? Я знала, что ты ко мне придешь!

Неслышимый пятится.

Ну что же ты смутился? Был смел – и оробел? Ты думаешь, тебяя с презреньем оттолкну? Так знай же, с нетерпеньем тебя я здесь ждала.

Протягивает к нему руки.

Третье митиюки

На ханамити выходит Неслышимый, держа в поднятой рукефонарь. Зрители впервые видят его лицо, оно бесстрастно. За Неслышимым идетИдзуми с узлом в руке. Ее лицо, без белил и грима, освещено лучом. Одета она впростое темное кимоно. Оба застывают.

Идзуми. В любви мне признавались другие столько раз, чтопервой мне признанье не стыдно произнесть. Люблю тебя всем сердцем, ты посланмне судьбой. И, знаешь, все равно мне, уродлив ты иль нет. Ах, глупость ясказала! Теперь твое лицо мне станет идеалом небесной красоты. Смазливыемордашки отныне будут мне уродливы казаться, противно и смотреть! Сними скореемаску! Доверие твое я восприму с восторгом, как драгоценный дар!

Удар барабана. Неслышимый рывком сдирает маску.

Идзуми (в замешательстве). Но нет в тебе изъяна! Прекрасенты лицом! Зачем, не понимаю, скрываешь ты его? Безмолвен и прекрасен избранникмилый мой, как месяц в черном небе, как яркая звезда!

Без грима, как без маски, сейчас я пред тобой. Меня ты тожевидишь такой, какая есть… Давай же поклянемся, что больше никогда не станемдруг от друга мы прятать своих лиц. Я не хочу быть гейшей! С тобою я уйду! Мыбудем просто двое – такие же, как все. Или почти такие… Что нем ты – не беда.Увидишь, говорлива я буду за двоих. Ах, разве это важно – случится что потом.Здесь и сейчас, любимый, с тобою вместе мы!

Он простирает к ней руки, она тянет его на ложе. Гаснетсначала свет в павильоне, а потом и на всей сцене. Тихая музыка.

Занавес.

Сказитель.

В час темный, предрассветный, ушли они вдвоем,

Покинув дом «Янаги», отринув прежний мир.